Глава II. Распространеніе ’’умнаго дѣланія" на Руси
Съ древнихъ временъ христіанскій міръ раздѣляется на двѣ главныя вѣтви: восточную и западную — Византію и Римъ.
По восточному міросозерцанію главою Церкви является Христосъ; мистическимъ тѣломъ ея — совокупность вѣруюгцихъ, объединяемыхъ Духомъ Божіимъ, пребываюгцимъ въ Церкви, какъ въ живомъ огранизмѣ, и живугцимъ въ каждомъ членѣ ея.
Древняя Византія осуществила государство, построенное на идеѣ православія. Проф. А. В. Карташевъ слѣдующимъ образомъ характеризуете такое государство: — «государству, царству и народу вручены величайшіе, вѣчные завѣты: служеніе, входящее въ планъ Божественнаго міроправленія. Оно имѣетъ вѣчное значеніе. Поэтому власть государственная установлена Богомъ. Она служите цѣлямъ царствія Божія и отвѣтственна передъ Богомъ за приведете управляемаго ею народа въ чистой, неповрежденной еретиками вѣрѣ, къ порогу царства Христа грядущаго» Іроф. А. В. Карташевъ, «Святая Русь въ путяхъ Россіи». 3–я лекція, стр. 8. Парижъ). Управленіе государствомъ представлялось въ теократической симфоніи двухъ властей — царской и патріаршей. Каждый въ своей области — царь въ свѣтской, патріархъ — въ духовной стремятся къ осуществленію этой единой цѣли. Такъ было на Востокѣ.
На Западѣ христіанство получаете отъ умирающей языческой Римской Имперіи идею мірового господства, претворяете ее въ свою плоть и кровь и уже на этомъ основаніи созидаете свою идеологію.
Идея вселенскости Церкви обращается въ идею церковнаго земнаго государства. Единство мистическое ея въ этомъ аспекте осуществляется въ сосредоточеніи всей власти, какъ духовной, такъ и политической въ одномъ лицѣ ея главы. Это лицо воплощаете въ себѣ всю полноту идеи Церкви.
Папа становится единственнымъ носителемъ откровенія, ему постоянно присуща непогрѣшимость. Идея Церкви, какъ единаго живого организма ослабляется. Всѣ ея члены становятся простыми поддаными Папы. Тяжелымъ гнетомъ лежала власть римско–католической церкви на германскихъ народахъ. Ихъ свободолюбивый духъ являлъ какъ разъ обратное — стремленіе каждой личности къ самостоятельному свободному развитію. И протестантизмъ освободилъ государство и науку отъ сковывающаго вліянія римскаго деспотизма. Но, отвергнувъ ложныя притязанія Рима, протестантазмъ исказилъ понятіе Церкви и ея соборности и долженъ былъ признать изолированное стремленіе каждой личности къ Боіу — собирательную религіозность. И, естественно, протестантазмъ не могъ удержаться отъ распада на множество сектъ, безнадежно утерявъ способность къ единомыслію и единству.
Протестантизмъ уже не имѣлъ духовнаго главы и собственнаго органа власти. Обычно во главѣ реформаціи становились свѣтскіе властители и естественно подчиняли государству всю церковную сферу. Ею уже завѣдуетъ государственное учрежденіе. Церковь становится частью государства.
Подъ вліяніемъ гуманизма появились новыя идеи «естественнаго права». Цѣлью государства является теперь достиженіе здѣсь на землѣ «всеобгцаго блага». Осугцествленію этого блага должна подчиняться и Церковь, какъ и все въ государствѣ. Власть свѣтская становится абсолютной, самодовлѣюгцей, все исключающей. Такъ возникла протестантская система абсолютнаго государственнаго верховенства надъ Церковью.
Разделившись, Западъ вступилъ въ безконечную и безнадежную междоусобную борьбу.
Съ необычайной легкостью восприняла Русь отъ Византіи Православіе. Сама того не подозрѣвая, Византія готовила себѣ въ русскомъ народѣ достойнаго историческаго наслѣдника.
Съ момента политической гибели Константинополя, Московское государство принимаетъ отъ него въ наслѣдДе миссію «новаго Израиля» — единственнаго во всемъ мірѣ государствахранителя истинной религіи. По этому міровоззрѣнію «василевсъ» есть канонически полный попечитель Церкви. Царь — защитникъ неповрежденныхъ догматовъ и всякаго благочестія. Онъ одинъ носитъ этотъ вселенскій православно–церковный санъ для всѣхъ другихъ православныхъ народовъ.
Міровой центръ изъ Рима, согласно этой идеалогіи, перемѣщается въ Византію, а затѣмъ, когда Византія теряетъ свое первородство, принявъ унію на Флорентійскомъ соборѣ, этотъ центръ переходитъ въ Москву.
Подъ вліяніемъ Православія и идеи «Третью Рима» — «Святой Руси» выковывается моіучій культурно–историческій типъ русскаго народа, который и началъ создавать Великую Имперію.
Но вотъ этому міросозерцанію приходится выдерживать рядъ испытаній. Послѣ внѣшняго натиска «ветхаго Рима» и смутнаго времени, въ эпоху Петровскихъ реформъ наступаетъ врагъ, или конкурентъ гораздо болѣе могущественный — это міровая секуляризація европейской культуры, смѣна теократіи — антропократіей, Боговластія — человѣковластіемъ, христианства — іуманизмомъ, права Божественнаго — правомъ человѣческимъ, абсолютнаго — относительными снятіе запрета съ мысли и воли. Цѣлью «Святой Руси» было небо, здѣсь земля. Тамъ законодателемъ былъ Богъ черезъ Церковь — здѣсь автономный человѣкъ черезъ вооруженную научнымъ просвѣщеніемъ государственную власть. Тамъ критеріемъ повѣденія былъ мистическій страхъ грѣха, здѣсь — утилитарный мотивъ «обгцаго блага» (Проф. А. В. Карташевъ. «Святая Русь въ путяхъ Россіи». 3–ья лекція. Парижъ, стр. 20).
Въ то время въ русское православіе проникли католическіе и протестантскіе начала, при чемъ каждое стремится подчинить его себѣ.
Русь была совершенно не подготовлена встрѣтить натискъ враговъ, совпавшій съ періодомъ ея духовнаго упадка, а кромѣ того богословская мысль ея еще не успѣла ни развиться, ни окрѣпнуть.
Не было своихъ ученыхъ, не было своей самобытной школы. Просвѣщеніе шло съ Запада или Юга. Ученые богословы были призываемы главнымъ образомъ изъ Кіева. Это были выученики Академіи Петра Могилы или получившіе образованіе въ европейскихъ богословскихъ школахъ. Методы образованія въ Академіи Петра Могилы были взяты также съ западнаго образца. Такимъ ученымъ западной формаціи и явился Ѳеофанъ Прокоповичъ, авторъ «Духовнаго регламента», въ которомъ торжественно была провозглашена церковная реформа.
Въ сущности этотъ «Регламентъ» является программой русской реформаціи. Творцами его были Петръ Великій и Ѳеофанъ Прокоповичъ. Въ лицѣ Ѳеофана Петръ нашелъ понятливаго и исполнительнаго истолкователя своихъ пожеланій, идейнаго помощника, который не только создалъ «Регламентъ», но и сохранилъ реформу и послѣ смерти Петра. Петръ тщательно изучилъ церковное управленіе въ протестантскихъ странахъ и ввелъ его у себя по образцу скандинавскихъ государствъ. Органомъ управленія Церкви стало не церковное, а государственное учрежденіе. Въ своемъ объясненіи «Что есть Духовное Коллегіумъ», Ѳеофанъ исходитъ изъ государственной пользы, игнорируя церковные примѣры и каноны. Необходимость этой реформы Ѳеофанъ аріументируетъ въ «Регламент^» доводами отъ государственной безопасности: — «Велико и се, что отъ соборнаго правленія не опасатися отечеству мятежей и смущеній, яковые происходить отъ единаго собственнаго правителя духовнаго. Ибо простой народъ не вѣдаетъ, како разнствуетъ власть духовная отъ самодержавной, но великаго, высочайшаго пастыря честію и славою удивляемый, помышляеть, что таковый правитель есть то вторый Государь, самодержцу равносильный или болыній его, и что духовный чинъ есть другое и лучшее государство» (Ю. Ѳ. Самаринъ. Томъ V. Москва, 1880 г., стр. 288. «Ст. Яворскій и Ѳ. Прокоповичъ»).
Ѳеофанъ желаетъ подорвать въ народѣ «высшее представленіе о первосвятителѣ, для этого показываегь народу подчиненное положеніе духовнаго сана: — «А когда еще видитъ народъ, что соборное сіе правительство монаршимъ указомъ и сенатскимъ приговоромъ установлено есть, то и паче пребудетъ въ кротости своей, и весьма отложить надежду имѣть помощь къ бунтамъ своимъ отъ чина духовнаго».
Въ своей брошюрѣ «историческій розыскъ», Ѳеофанъ называетъ царя епископомъ, играя софистически на буквальномъ переводѣ этого слова, что значить «надзиратель»: «и понеже и надъ духовнымъ чиномъ государское надсмотрительство отъ Бога установлено есть, того ради всякъ законный государь въ государствѣ своемъ есть воистину епископъ епископовъ», какъ будто епископы такъ называются по своей должности, а не по своему сану. «Такъ Ѳеофанъ и думалъ въ действительности», замѣчаетъ по этому поводу проф. Флоровскій. «Существуетъ только власть и нѣтъ никакой особой духовной власти — «папѣжскій се духъ» 'Прот. Флоровскій. «Пути русскаго Богословія», стр. 87).
Эта доктрина была типична для той эпохи и вытекала изъ реформатскаго принципа: "Cuius regio, eius religio".
Государю принадлежала вся полнота власти надъ его страной и надъ всѣмъ, что тамъ находится, а, слѣдовательно, и надъ Церковью.
