– Почему так мало? – нахмурилась Эли, – Зачем уходить, не разогнав двигатель на все сто, тем более, если тебе это не стоит ни вирта?
– Это он привез на станцию петарды, подарки к новому циклу и еще кучу всякой ерунды, что заказали наши по каталогам, – высказался Тииз. – Груз, к которому меня теперь не пускают из-за радиации.
– Я заказала изотопный радиорезонатор, – вставила Тень, – который ты принес утром.
– Он привезти излучение высший класс на Коробочка, он излить его свет на людя. – проскрежетал Уших.
– И на нелюдя! – капитан повернулся к медицинскому столу, где, вывалив из пасти зеленоватый язык, все еще лежал кот. Зверь щурился на синеватую лампу под потолком и, судя по текущей слюне, виделось ему что-то без сомнения мясное с легким привкусом валерианы.– Эли, вот поэтому ты не видишь кота. Излучение пояса астероидов перестроило зрение. Ты не видишь такого же облученного. Уверен, вернись ты в лавку не найдешь на привычном месте свой радиорезонатор. Вернее он там будет, но ты его не увидишь, вы теперь в одном спектре излучения
– Чистый радиорезонатор мог оттянуть на себя значительную часть излучения, – снова раздался голос Рэма «за кадром», – И облучить Тень, но кот…
Все снова посмотрели на блаженно щурящегося зверя
– Мой подарок! – выкрикнула Тара, присмотрелась к зверю и нахмурилась, – Мама обещала живого кота.
Пушистый хвост шевельнулся.
– Кот живучий, –поставил диагноз док.
– Мама сказала, что мы все офигеем.
– Мы и офигели, особенно я, – не стал спорить капитан. – Значит, кот тоже прибыл с утренней почтой, но умудрился сбежать от почтальона. Тара, по-моему ты уверила меня, что подарок несъедобный?
– Я бы поспорить, – док оценивающе посмотрел на зверя и перехватил топорик.
– Мирх, вакуум тебя забери! Петарды! – выкрикнул вдруг Тииз и его коммутатор запищал изменяемыми настройками, в кадр попала упаковка зеленых пиропатронов, по экрану побежали строки анализа.
Мирх тут же достал те, что конфисковал у Семена и протянул доку. Тестер замигал лампочками, словно новогодняя елка.
– Излучать всего три рад-грамм, – резюмировал насекомоид.
– Но излучает же, – выругался заместитель из коммутатора.
– Мало, – с сожалением ответил Уших, – В Мирх и в Тииза проникнуть мне не дано.
– Это я мог бы тебе и так сказать, – высказался помощник.
– Меня больше радует, что дети, взрывавшие эти петарды вне опасности, – вставила Эли.
– Кэп, – позвал из коммутатора Рэм, появляясь, наконец, в зоне охвата камеры. Старый инженер дополнил свой празднично-повседневный комбинезон маской со значком радиационной опасности, резиновыми перчатками и магнитными ботинками. Через плечо висела сумка с инструментами, а в правой руке, Рэм держал что-то очень похожее на резиновую дубинку с цифровым табло. Портативный считыватель кодов. Мирх мгновенно узнал «взламывателя». Прибор был запрещен в большей части обитаемого космоса и пользовался бешеной популярностью в меньшей. Прибор, который Мирх еще будучи офицером не раз и не два конфисковывал у преступников разной степени злостности и закоренелости. Прибор, за обладание которым положен такой головокружительный штраф, что и нули-то не сразу пересчитаешь.
И это только за обладание, а за использование вас отправят в путешествие по худшим тюрьмам галактики. В программу тура входят: проживание в десятиместном номере, экскурсия в карцер, питание по программе «все исключено», ныряние в выгребные ямы без акваланга, самым глубоким ныряльщикам по завершению тура выдается разоблачительный сертификат, два мастер – класса по изготовлению заточек и десять сеансов массажа ботинками. Любители так же могут на месте заказать поездку в больничную камеру и полюбоваться головокружительными видами на раритетные медицинские приборы энных годов выпуска. Каждому десятому путешественнику бонус – романтическое свидание с главным смотрящим. Незабываемые ощущения гарантированны.
– Рэм, – застоналкапитан, живо представив старого техника в тюремной робе.
Стоящий за инженером Семен украдкой разглядывал, лежащий у него на ладони, одинокий зеленый пиропатрон, не иначе как чудом завалявшийся в кармане. Видимо надеялся разглядеть смертельное излучение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я иду в грузовой отсек, – проинформировал Рэм. – Нужно идентифицировать опасный груз. Возможно, что-то еще гуляет по станции.
– Это тебе и Ижка скажет. Вывести на главный экран список посылок доставленных сегодня в два часа дня почтовым катером бортовой номер ноль-два-четыре-пять-ноль-ноль, – приказал Мирх.
На мониторе тут же стали появляться сухие строки списка.
– Но промаркировать иоградить людей от опасного груза она не сможет.
– Отсеки Т-три, С-один и М-ноль-девять изолированы, – обиженно пояснила Ижка.
– Вот-вот, только двери закрывать и можешь, особенно, когда не надо,– скривился механик, и позвал, – Тииз переходи на запасную частоту, мне нужно, чтобы ты… – инженер развернулся, и походя выдернул из ладони парня петарду.
– Эй, – сокрушенно закричал Семен, но криком и ограничился.
– Тара, приказываю информировать меня о любых изменениях в повадках оленя и его собратьев по крейсеру.
– Принято, – сдавлено ответила диспетчер. – Конец связи.
– Значит, радиацию на Коробочку привез Аргус, – задумалась Эли, застегивая манжеты.
– Больше просто некому, – Мирх продолжал вглядываться в экран, на котором все еще висел разбитый почтовый катер.
– Не в руках же он ее притащил. Должен быть носитель, – Тень встала за спиной, он ощущал ее присутствие всем телом, и больше всего на свете хотел обернуться, чтобы посмотреть в зеленые глаза… – Мы все еще снимаем информацию на случай появления летучего голландца или конца света?
– Согласно должностной инструкции, – капитан все же повернулся, Эли отступила назад. Он едва не выругался вслух, когда ж она перестанет от него шарахаться?…
– Мы можем сверить заявленные перечень с фактическим… – смущенно начала Тень и словно не зная, куда деть руки, убрала их в карманы, но он уже понял, к чему она клонит.
Согласно публичной афере… тьфу ты оферте, с которой соглашался каждый пришвартовавшийся к станции даже не читая, информация о корабле автоматически сбрасывалась в хранилище или зал памяти, как называли его сотрудники галактического патруля. Фиксировалась дата, время, номер судна, вид, класс, тоннаж, экипаж, порт приписки, маршрут следования, груз и пассажиры если есть… В общем, все, что поможет восстановить картину, если покинув станцию корабль затеряется на просторах космоса прихватив изрядную долю виртов заказчика или образцово-показательно размажется о ближайший астероид.
Когда межгалактическая служба безопасности ввела это обязательство для всех без исключения станций, отелей,астероидных стоянок и пунктов связи, большая часть той самой галактики буквально встала на дыбы. Ну кто хоть раз не брал левых пассажиров или не пристраивал в отсеке коробку другую контрабанды? Смешно, но больше и громче всех о нарушении прав человека, какого именно человека не указывалось, кричало товарищество, не раз и не два кичившееся законностью грузов и полной прозрачностью бухгалтерии. Буча поднялась нешуточная, так бы и остаться этому начинанию всего лишь начинанием, если бы «понятливая» СБ не приняла закон, по которому снимать информацию разрешалось только в случае чрезвычайных происшествий, исчерпывающий список которых висел на одной из страниц сайта межгалактического патруля. Лично Мирх заглядывал туда всего один раз.
Остальные сведения незримо хранились на информационных пластинах не более полуцикла и стиралось никем невостребованное. Так большинство левых заказов так и остались левыми.
Конечно, оборудовать Коробочку черным залом памяти надлежало за собственный счет. Но Лоэну пришлось раскошелится. Станции без информационных хранилищ, теряли сразу несколько баллов коэффициента безопасности и исключались из всех транспортных и туристических каталогов.
– Мы должны узнать, как почтовый пилот провез радиацию на станцию. Как облучились наши посылки? Не астероид же он в трюме притащил?
