— Осторожничаете?
— Да, можно назвать это так. Но я бы сказал по-другому: проявляю благоразумие.
— И потом, вы ведь еще, кажется, слишком молоды, чтобы думать о семье. Сколько вам лет? Тридцать?
— Угадали. Ровно тридцать лет.
— Что ж, самое время осмыслить пройденный путь, осознать свои просчеты и ошибки и хорошенько поразмыслить о дальнейшем.
Макс почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Невероятно! Эта девушка каким-то интуитивным чутьем угадывала его потаенные мысли, опасения и желания. А может, у них просто одинаковый склад мышления? Но разве такое возможно? Макс уже давно махнул рукой на надежду встретить женщину, которая понимала бы его, разделяла его взгляды и была близка ему по духу. Но сейчас ему вдруг пришло в голову, что проблема крылась не в кознях судьбы, а в нем самом. Наверное, он искал свою вторую половинку совсем не там, где надо. Драгоценный жемчуг водится на морском дне, а не в стоячих болотах. И только глупец может не осознавать эту простую истину. Или тот, у кого затуманены мозги. Но теперь в его мозгах, кажется, начало понемногу просветляться...
— К сожалению, далеко не все люди стремятся работать над собой, — продолжала Джулия, задумчиво потягивая кофе. — Многим такое даже в голову не приходит. Наверное, наша беда в том, что мы слишком погрязли в житейской суете. Все куда-то бежим, торопимся, боимся не успеть. А зачем, для чего, и сами не знаем. Ради того, чтобы заработать побольше денег? Но ведь большинство людей даже не способны с толком потратить их! Тогда стоит ли утруждаться и загонять себя до изнеможения?
— А вы, я смотрю, склонны пофилософствовать, — с добродушной усмешкой заметил Макс.
Джулия обиженно вскинула голову.
— А по-вашему, сельские жители должны думать только о низменных материях? Вы ведь, лондонцы, довольно пренебрежительного мнения о провинциалах, не так ли?
— Ну почему же, — возразил Макс. — Я ведь и сам родился в провинции, хотя и живу в Лондоне.
— И где же?
— В Ливерпуле.
— В Ливерпуле? — изумленно переспросила Джулия. — Как странно!
— Что странно? — не понял Макс.
— Но ведь это город промышленников и рыбаков. А вы...
— А я? — переспросил Макс.
— А вы — человек искусства, драматург.
Джулия прикусила язык, осознав, что сболтнула лишнее. Но было поздно. Выражение лица Макса Диллона изменилось словно по волшебству. Мягкость, открытость и приветливость исчезли, и теперь он смотрел на Джулию хмурым, подозрительным взглядом, не сулившим ей ничего хорошего.
— Та-ак, — протянул он, медленно поднимаясь с дивана. — Значит, вы с самого начала прекрасно знали, кто я такой. А наше случайное знакомство... выходит, оно было подстроено намеренно?
— Побойтесь Бога, Макс, что за вздор вы несете! — притворно возмутилась Джулия. — По-вашему, я специально упала с велосипеда и заработала сотрясение мозга?
Макс убийственно рассмеялся.
— Сотрясение мозга! Да уж, по вашему нынешнему состоянию оно отлично заметно! Даже у такого профана в медицине, как я, хватит ума сообразить, что никакого сотрясения у вас и в помине нет.
— Откуда вам это знать, если вы полный профан в медицине? — язвительно поддела его Джулия.
В глазах Макса сверкнуло закипающее бешенство.
— Дорогая моя мисс Стенли, — ответил он тоном человека, теряющего терпение, — если бы ваш продолжительный обморок был настоящим, а не притворным, то вы вряд ли смогли бы сейчас чувствовать себя столь прекрасно. После такого сильного удара головой вы должны были бы лежать пластом, страдая от головной боли. А вы сидите передо мной, как ни в чем не бывало, да еще умудряетесь острить.
— Просто у меня уже все прошло, — сердито ответила Джулия, не глядя на него.
— Ну-ну. — Макс усмехнулся и, посмотрев на Джулию с уничтожающим сарказмом, добавил: — Похоже, вы действительно выбрали не ту профессию, мисс Стенли. Вам следовало бы выучиться на актрису. Все задатки для такой профессии у вас есть. Это я говорю вам как знаток.
Джулия закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться от досады. У нее никак не укладывалось в голове, что ее блистательная авантюра потерпела сокрушительный провал. А ведь все так хорошо начиналось! Макс Диллон даже не заподозрил, что ее обморок притворный. Хотя у любого мало-мальски разбирающегося в медицине человека хватило бы ума понять, что дело нечисто. Но Макс так ничего и не понял бы, если бы не ее болтливость. Она сама все испортила, незадачливая дурочка.
А если так, подумала Джулия с отчаянной, злой решимостью, то постарайся, по крайней мере, уйти со сцены красиво и достойно, как и подобает хорошей актрисе.
Расправив спину, она грациозно поднялась с дивана. Надменно вскинула голову. С дерзким, насмешливым вызовом посмотрела на Макса.
— Да, это правда, мистер Диллон. Я разыграла свое падение с велосипеда. И обморок, и сотрясение головы, и все остальное. Скажу вам больше: я договорилась с медсестрой, чтобы она не поднимала трубку на ваш звонок. Дело в том, — пояснила она с милой улыбкой, заметив изумленный взгляд Макса, — что в нашей больнице телефон имеет мощный определитель номера. Он высвечивает даже звонки с сотовых телефонов, не то что с домашних. Поэтому у вас и сложилось впечатление, что там никого нет.
— Черт возьми, — пробормотал Макс.
— Я увидела вас три дня назад, — с вызовом продолжала Джулия, — когда вы приезжали в Риверсайд за продуктами. Я как раз находилась в библиотеке, где работает моя подруга Миранда. Она сказала, что вы приходили в библиотеку, и я попросила ее посмотреть в картотеке ваше имя. Я сразу сообразила, кто вы такой, потому что видела в Лондоне ваши фотографии. Да и спектакли по вашим пьесам я тоже смотрела. Судите сами, могла ли я упустить шанс свести с вами знакомство?
— И для этого вы разыграли целый спектакль?
Джулия невозмутимо пожала плечами.
— А как же еще я могла с вами познакомиться? Нагрянуть без приглашения в гости, что ли? Или маячить на улице, ожидая, когда вы обратите на меня внимание? По-моему, я поступила вполне разумно. И моя авантюра почти удалась. Меня подвел мой болтливый язык, как это, увы, часто со мной случается. А если бы не подвел...
— То что? — машинально спросил Макс.
— То я даже не сомневаюсь, что сегодняшнюю ночь я провела бы в вашем доме. О нет, разумеется, я бы не полезла к вам в постель! — Джулия рассмеялась, увидев выражение лица своей жертвы. — И вас бы не пустила в свою, не думайте. Скорее всего, мы бы просто болтали до самого рассвета. И вы бы все это время трепетно заботились обо мне. А под конец прониклись ко мне нежными чувствами. Ведь люди всегда хорошо относятся к тем, кому сделали добро, не так ли, мистер драматург? Так что согласитесь, — прибавила она после короткой паузы, — что моя идея была достаточно хороша. Не хуже ваших хваленых пьес!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
