— Скорее всего, ему и в голову не приходило, что кто-то захочет тайком вернуться на Завод. — Дженнингс забрал у нее ключ и опустил его в карман. — Так вы помните свои обязанности?
— Я жду вас здесь, в машине. Вы возвращаетесь и передаете мне свою добычу. Я везу ее в Нью-Йорк и жду вашего появления.
— Все верно. Я, пожалуй, пойду. — Дженнингс бросил взгляд налево, где за деревьями виднелась дорога — та самая, по которой возили рабочих на Завод. — Очень не хотелось бы прозевать грузовик.
— А что, если они решат пересчитать рабочих?
— Что, что. Плохо будет, вот что, но приходится рисковать. Впрочем, я не слишком опасаюсь таких неприятных случайностей, он же загодя посмотрел, что и как будет, и убедился, что все кончится хорошо.
— Веселая вы парочка, вы и ваш предусмотрительный приятель, — улыбнулась Келли. — Я очень надеюсь, что он снабдил вас всем необходимым, чтобы не только пробраться на Завод, но и вернуться назад, желательно с материалами.
— Правда?
— А что в этом удивительного? — пожала плечами Келли. — Вы сразу мне понравились. И вам это прекрасно известно — иначе вы не рискнули бы прийти ко мне с таким предложением.
— Поговорим об этом позднее — если все пройдет нормально. — Одетый в синий комбинезон и тяжелые рабочие ботинки Дженнингс вышел из машины. — Впрочем, я почти не сомневаюсь в благополучном исходе, ведь меня берегут мои амулеты, — он похлопал себя по карману, — и нежная забота бесследно исчезнувшего приятеля.
Он повернулся и пошел к дороге, торопливо пробираясь среди редких, чахлых деревьев.
Деревья подступали к самой обочине дороги. Дженнингс остался под их укрытием из опасения попасться на глаза охранникам. Растительность на склонах холма была выжжена подчистую, так что каждый, пытающийся подобраться к стальной ограде, был бы мгновенно обнаружен. Однако можно было не сомневаться, что охрана не оставляет своим вниманием и более дальние подступы к Заводу, о чем свидетельствовали многочисленные вышки с инфракрасными прожекторами.
Дженнингс присел в кустах на корточки и начал следить за дорогой. Чуть впереди от избранного им места виднелся блокпост — полосатый шлагбаум и будка охраны, а сотней метров дальше дорога упиралась в стальные ворота ограды. Он взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Грузовик мог появиться с минуты на минуту, хотя как знать...
В одиннадцать с небольшим из-за поворота донеслось одышечное завывание перегруженного на подъеме двигателя, вслед за чем на дороге показался тяжелый, набитый людьми грузовик.
Дженнингс вскочил на ноги и обвязал свою левую руку, чуть повыше локтя, полоской зеленой материи. Грузовик подъехал ближе, теперь можно было рассмотреть его пассажиров получше. В кузове стояли, дергаясь и раскачиваясь, люди в джинсах и грубых, темных рубашках. Ну и, конечно же, на левой руке каждого из них зеленела точно такая же, как у него, повязка. Пока что все шло по плану.
Грузовик начал тормозить и остановился в считанных метрах от шлагбаума. Один за другим работяги соскакивали на дорогу — к выгоревшему от жары небу поднимались густые клубы пыли. Потом они принялись отряхивать пыль со своих джинсов и рубах, кое-кто достал сигареты. Из будки лениво, нога за ногу, вышли два охранника. Дженнингс напрягся; еще немного — и нужно будет действовать. Охранники двигались сквозь группу рабочих, проверяя их повязки, всматриваясь в лица; у двоих, наверное новеньких, проверили идентификационные бирки. Охранники вернулись в будку. Шлагбаум поднялся.
Низко пригибаясь, Дженнингс бросился из своей засады к дороге. Рабочие тщательно затаптывали окурки и помогали друг другу забраться в кузов. Водитель отпустил тормоза и начал разгонять мотор, потом колеса завертелись, отшвыривая назад комья земли и прошлогодние листья. Дженнингс бросился вперед и ухватился за задний борт отъезжающего грузовика.
Стоявшие сзади чуть раздвинулись, освобождая для него место. Грубые, мозолистые руки, обветренные, изборожденные глубокими морщинами лица. Люди тяжелого, однообразного труда на земле. Два высоких, кряжистых фермера, между которыми втиснулся запоздалый пассажир, не проявили к нему ровно никакого интереса. Суточная щетина на нарочно измазанном землей лице делала Дженнингса почти неотличимым от окружающих. Но если какому-нибудь чрезмерно бдительному стражу вздумается пересчитать... Ворота разошлись, пропуская их на территорию Завода, и тут же с лязгом сошлись. Дребезжа и раскачиваясь, грузовик карабкался по крутому склону к громоздившемуся впереди бетонному параллелепипеду, затем он выбрался на ровную площадку, проехал еще метров двадцать и остановился. Высокие, тонкие створки дверей раздвинулись, и Дженнингс увидел какое-то просторное, ярко освещенное помещение. Вот только пустят ли их внутрь?
Рабочие начали спрыгивать на землю. Из дверей Завода вышли двое в синих рабочих комбинезонах.
— Что будет делать эта бригада? — спросил один из них.
— Копать. Внутри. — Второй ткнул пальцем куда-то вниз. — Они там опять копают. Заводи их внутрь.
Внутрь! Дженнингс чуть не запрыгал от радости. Сверхплоскую камеру, висевшую у него на шее на манер детского нагрудника, вряд ли кто заметит — он и сам-то едва мог прощупать ее сквозь грубую, толстую рубашку. Похоже, все будет значительно проще, чем ему думалось.
Помещение, куда их завели, оказалось огромным цехом — везде станки и сборочные стенды с какой-то малопонятной техникой, с высокого потолка свисают тросы и крюки подъемных кранов, в воздухе стоит не прерывный гул голосов и механизмов. Пропустив последнего из поденщиков, створки дверей наглухо сошлись. Дженнингс начал осторожно осматриваться. Ну хорошо, он попал на Завод, но где здесь межвременной захват, где зеркало?
— Сюда, — сказал бригадир, и поденщики послушно побрели направо, к грузовому лифту. — Сегодня работаем внизу. Кто умеет обращаться с перфоратором?
Поднялось несколько рук.
— Нау́чите остальных. Мы будем снимать землю перфораторами и пожирателями. Кто-нибудь работал раньше с пожирателем?
Ни одной руки.
— Покажу, дело не хитрое.
Между тем Дженнингс продолжал рассматривать оборудование цеха. Не здесь ли работал он эти два года? Такая возможность не сулила ничего хорошего: его вот-вот узнают и тогда... О дальнейшем не хотелось и думать.
— Шевелитесь, что вы все как неживые! — нетерпеливо прикрикнул бригадир.
Все поденщики, в том числе и Дженнингс, затолкались в большую обшарпанную кабину лифта, и она начала падать в какие-то неведомые глубины. Спуск продолжался довольно долго; судя по количеству уровней, пролетевших за крошечным окошком. Завод был огромен, куда огромнее, чем можно бы подумать по внешнему виду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
