— Успокойся, малыш, — сказала я, но голос мой предательски задрожал. Я сделала глубокий вздох и приказала себе не волноваться. — Ничего не бойся, — произнесла я как можно спокойнее ему на ухо.
— Куда они нас везут?
Огромный шофер, похожий на гориллу, услышал слова мальчика и, не отрывая взгляда от дороги, приказал подельникам:
— Эй, вы! Забыли, что нужно делать? Свяжите их и завяжите им глаза. Быстро!
Маленький смуглый крепыш со шрамом на щеке, сидевший с нами на заднем сиденье, плотоядно усмехнулся, обнажив в кривой ухмылке гнилые зубы. Он схватил меня за руку и притянул к себе. У него изо рта дурно пахло, и я с омерзением оттолкнула его.
— Сопротивляется, зараза! — выругался он.
— Отвали от меня, придурок! — крикнула я и заехала ему кулаком прямо в глаз.
— Гора, она меня ударила, — обиженным тоном пожаловался шоферу человечек со шрамом.
— Ну так сдай ей сдачу!
— Я ей товарный вид испорчу!
— Мы не за нее выкуп брать будем, а за мальчика. Но смотри не зашиби ее до смерти, — посоветовал ему здоровяк.
Мне не понравилось, как они обсуждают мой товарный вид, и я размахнулась и въехала коротышке кулаком в нос. Я явственно услышала, как что–то хрустнуло, и человечек со шрамом взревел, как тюлень на лежбище во время гона:
— Гора, она мне нос сломала! Сука, я тебе сейчас пасть порву!
— Насмотрелся старых комедий, поганец, и мне тут их цитируешь. Придумай что–нибудь поновее. Террорист! Асама Бен Ладен недоделанный!
Мое шоковое состояние сменилось бесшабашно–наплевательским отношением к собственной жизни, и я начала размахивать руками направо и налево.
— А–а–а, Гора, она меня сейчас убьет! — заверещал коротышка.
Здоровяк резко затормозил, и я больно стукнулась головой о подголовник переднего кресла. У меня даже искры из глаз посыпались. Я зажмурила глаза, а когда их открыла, то увидела дуло пистолета, направленное мне в лицо.
— Угомонись, дамочка, — спокойно сказал мне Гора. — Хуже будет.
Аргумент был убойный, и я спорить не стала. Первым делом коротышка заклеил мне скотчем рот, потом руки и глаза. По треску скотча я поняла, что с Павликом поступили аналогично. Пальцы коротышки шарили по моему телу, но я не могла протестовать. Тогда я изловчилась и что есть силы лягнула его. Коротышка взвыл, двинул мне кулаком в лицо, и я отключилась.
Гора вышел из машины, но двигатель глушить не стал. Он помог Лимону уложить гувернантку на пол. Мальчика они положили рядом с ней и накрыли их пледом. Теперь со стороны могло показаться, что в машине находятся только трое мужчин.
Вернувшись на свое место, Гора повел автомобиль по направлению к кольцевой дороге. Им следовало спешить, пока шофер «Мерседеса» не очнулся и милиция не объявила план «Перехват».
Павлик, глаза и рот которого тоже были заклеены липкой лентой, лежал на полу рядом с Пульхерией. Он ощущал запах ее волос. Мальчик сумел оправиться от первоначального потрясения. Да, его похитили, но разве до этого Павлика сотни раз не похищали кровожадные пришельцы? Сколько раз они увозили его в тайные убежища! Но он всегда находил возможность перехитрить их и убежать.
Он знал, как надо действовать при похищении. Самое главное — сохранять полное спокойствие. Ну а потом попытаться вырваться из плена. Похитители заклеили ему глаза, чтобы он не видел, куда его везут. Но кроме глаз у него есть уши, и он должен ими воспользоваться.
Павлик напряг слух. Он различал голоса трех мужчин — время от времени они обменивались между собою фразами — и сообразил, что знает, кому эти голоса принадлежат. Вот голос толстяка–водителя. Похоже, он у них главный. Другой голос принадлежит тому коротышке, с которым Пульхерия дралась, защищая Павлика. Значит, третий голос — того типа, который напал на Владика и оглушил его. Этого третьего не было в машине, он стоял на страже и сел в джип после того, как расправился с шофером. Подумав, мальчик решил, что вполне сможет описать внешность всех троих: у Павлика был наметанный взгляд охотника и воина. Сколько раз ему случалось обнаруживать пришельцев под личиной обычных людей, а для этого надо уметь подмечать всякие мелочи. Вот и сейчас он вспомнил, что у здоровяка — лысая голова и прыщ на шее, а у коротышки — большой шрам на скуле.
Павлик попытался прислушаться к звукам, доносящимся извне, но ничего, кроме шума мотора, не услышал. Следовательно, таким путем установить, куда направляется машина, он не сможет.
Его пальцы коснулись руки Пульхерии, он осторожно пожал ее и тут же почувствовал ответное пожатие. Мальчик обрадовался, что она пришла в себя. Пульхерия так яростно защищала его. И ему стало стыдно за то, что этим утром он все еще относился к ней не по–доброму. Это Павлик должен был ее защищать, а не она его. Ну ничего, он еще покажет этим бандюгам! С Пульхерией они найдут способ улизнуть от них. От этих мыслей страх его почти прошел, и он почувствовал себя смелым и сильным.
Так ехали они около получаса. Вскоре Павлик почувствовал, что асфальтовая дорога закончилась. Машина зашуршала шинами по гравию. По всей вероятности, они покинули город и оказались где–то в пригороде. Еще несколько минут, и машина замедлила ход, потом совсем остановилась.
— Открывайте ворота! — прозвучал зычный голос здоровяка.
Павлик услышал скрип отворяемых ворот. Машина опять поехала, но скоро остановилась, и мотор стих.
— Выходите! — сказал коротышка.
Чьи–то руки сорвали с мальчика плед, подняли его и поставили на ноги. Павлика подтолкнули вперед, он покачнулся и чуть не потерял равновесие. Но тяжелая рука, сжимающее его плечо, удержала мальчика от падения.
— Поднимайся осторожно, здесь ступеньки, — услышал он слова великана. Потом та же сильная рука направляла его движение. — А теперь здесь лестница вниз…
Павлик нащупал кирпичную стену. Он неловко поставил ногу на первую ступеньку и начал медленно спускаться вниз. Лестница была деревянной, за нею шел бетонный пол.
Вдруг кто–то грубо сорвал с его глаз липкую ленту. Павлик чуть не вскрикнул от острой боли. От яркого электрического света он зажмурился. Когда глаза привыкли к свету, мальчик огляделся и увидел, что оказался в просторном и довольно чистом помещении. У противоположной стены стояли две кровати и шкаф. В углу находилась раковина. Маленькое оконце под самым потолком наглухо забито досками.
В этот момент в подвал по ступенькам, держась одной рукой за стену, стала осторожно спускаться Пульхерия, которую коротышка поддерживал под другую руку. Когда гувернантка спустилась, он с ее глаз и губ рывком сорвал липкую ленту. Пульхерия охнула и закрыла лицо руками. Когда Она его открыла, коротышка уже успел отойти на безопасное расстояние.
— Павлик! — воскликнула Пульхерия. — Они не сделали тебе больно?
Она кинулась к нему и крепко прижала к себе. Под глазом у нее лиловел огромный фингал. Вид у гувернантки был испуганный. Она ощупывала тело мальчика, проверяя, нет ли у него повреждений.
Павлик, храбрясь, улыбнулся ей.
— Пульхерия Афанасьевна, со мной все в порядке. — Заметив, что от липкой ленты у нее на лице остались следы, он с яростью взглянул на стоящих мужчин: — Вы не смеете делать ей больно! Я запрещаю вам это!
Гора добродушно рассмеялся, а на лице коротышки появилась кривая усмешка.
— Если вы будете вести себя прилично, то никто никому не сделает больно, малыш, — сказал здоровяк. — Мы кто, дикари?
— Да вы хуже, чем дикари! — воскликнула Пульхерия. — Как вам такое могло прийти в голову? На что вы надеетесь? Вы представляете, сколько вам впаяют, если вы попадетесь?
Гора неодобрительно покачал головой:
— Дамочка, вы не в том положении, чтобы задавать вопросы. Я даже не считаю нужным вам на них отвечать. По–моему, всем и так все понятно. Да, мы похитили сына вашего хозяина, а вместе с ним прихватили и вас, чтобы ему здесь не было страшно и одиноко.
— Интересно, сколько вы за него хотите получить?
— Думаю, что папочка не поскупится на выкуп за единственного сыночка, — ухмыльнулся Лимон.
— Как только мы получим за него деньги, то сразу же выпустим на волю вас и мальчика, — добавил Гора.
— А пока все не устроится, мы постараемся сделать ваше пребывание здесь как можно более приятным, — добавил Лимон с двусмысленной улыбкой.
Пульхерия внимательно взглянула на Лимона. Вне всякого сомнения, именно этот тип был переодет собакой и именно с ним у нее вышла перепалка. Он показался ей просто омерзительным. Наглая физиономия, узко поставленные маленькие темные глазки, волосатые руки, сальные волосы, футболка не первой свежести со следами не то кетчупа, не то засохшей крови, вытекшей из его носа, — все это вызывало у нее тошноту.
— Если банкир не станет артачиться, — продолжал Гора, — мы быстро провернем это дело. Главное, чтобы он пошел на наши условия. Впрочем, я в этом и не сомневаюсь. Ведь он любит своего сына. Не так ли, малыш? Папочка любит тебя?
