Русский боярин XVI века
Вооружение и обмундирование армии было типично восточным — длинные кафтаны, высокие седла с короткими стременами, луки и колчаны, копья, кольчуги или пластинчатые доспехи. Артиллерии имелось очень мало, и находилась она под командованием иностранцев. В целом же армия, при всей ее живописности, была устарелой и неэффективной по западноевропейским стандартам.
В годы своего правления (1533—1584) Иван Грозный основал Национальную гвардию, называвшуюся стрельцами, вооруженную мушкетами и разновидностью алебард — бердышами. Эти люди не были наемниками, но солдатами, отдававшими службе не все свое время. Жалованье стрельцы получали не только наличными, но и в виде привилегий — например, беспошлинной торговли. Они делили свое время между боевой подготовкой, гарнизонной службой, полицейскими обязанностями и своими собственными занятиями (жили они не в казармах, а в собственных домах). Их занятие в качестве хранителей царского покоя было наследственным. Как и во всех подобных случаях, вооруженные силы такого рода имели тенденцию к ухудшению, поскольку все меньшее время уделялось боевой подготовке, а все большее — собственным занятиям. Кроме того, любая попытка каких-либо изменений воспринималась стрельцами как покушение на их права и привилегии и соответственно отвергалась.
Именно в правление Ивана Грозного казак по имени Ермак вместе с 850 такими же искателями приключений завоевал для царя Сибирь, совершив одно из самых выдающихся деяний в истории.
Ближе к концу XVI столетия в русской армии было уже заметное число иностранных офицеров, а на военной службе время от времени появлялись целые подразделения наемных солдат. Вскоре после избрания царем первого из Романовых (1613) стало поощряться переселение в Россию иностранных оружейников — пушечников и артиллеристов. В Туле голландец основал литье пушек, а в других городах начали возникать германские предприятия.
ЭПОХА ПЕТРА ВЕЛИКОГО
Войны, как гражданские, так и межгосударственные, а также династические междоусобицы, которые предшествовали воцарению Петра Великого (1682—1725), мало способствовали развитию военного искусства в России. Стрелецкие полки с их бердышами и мушкетами по-прежнему оставались основой армии — но уже давали знать себе силы, которым вскоре суждено было пробудить Россию от восточной летаргии и необратимо развернуть лицом на Запад.
Стрельцы, XVII век
Причудливый характер Петра во многом обязан борьбе между его матерью и ее приверженцами, с одной стороны, и его энергичной и деятельной сводной сестрой Софьей — с другой. В период ее регентства юный Петр много времени был предоставлен сам себе и вырос под влиянием иностранных офицеров и советников. С раннего возраста он проявлял живой интерес к военному делу и развлекался тем, что собрал вокруг себя компанию молодых людей из имения своей матери и из крестьян фамильных имений
Преображенское и Семеновское. Эти молодые люди с помощью Патрика Гордона, шотландского «солдата удачи», были обучены строю и вооружены на иностранный манер. С ними Петр организовывал и проводил «потешные сражения», настолько приближенные к настоящим, что, по рассказам иностранцев, и сам Петр, и Гордон даже получали в их ходе ранения. Эти «потешные полки» впоследствии были преобразованы в регулярные подразделения — первые «современные» полки русской армии, — а Преображенский полк оставался, вплоть до революции 1917 года, одной из самых престижных воинских частей.
Стрельцы не однажды выступали против «заморских дьяволов» и их влияния, так что столкновение между ними — сторонниками реакционной партии — и приближенными молодого царя становилось неизбежным. Ненасытное любопытство Петра к многочисленным ремеслам привело его наконец в Западную Европу, где, кроме всего прочего, он работал в Англии на кораблестроительной верфи. Это заграничное путешествие было использовано приверженцами прошлых порядков — они распустили слухи о том, что иностранцы убили царя. (По другому варианту слухов, его похитили в Швеции и держат там на цепи, прикованным к столбу.) Стрелецкая часть, отправленная на гарнизонную службу в недавно завоеванный город Азов, взбунтовалась, не желая уходить так далеко и надолго отрываться от своих семей и торговых дел. Петр, поспешно вернувшийся в Россию, решил использовать этот случай как повод, чтобы окончательно избавиться от буйных приверженцев старины. Тысячи стрельцов были арестованы, подвергнуты пыткам и обезглавлены. Петр не погнушался сам выступить в качестве палача. Прежний порядок был окончательно разрушен, и со временем Россия, по крайней мере внешне, стала европейской страной.
Пехотный офицер эпохи Петра Великого
Новая армия, созданная Петром, была образована подобно старой, из дворянства и крестьян. (Термин «дворянство», подразумевающий владение его обладателем дворцами и значительным состоянием, часто вводит в заблуждение. Подобно прусским юнкерам, многие дворяне не имели ничего, кроме своих титулов и небольших поместий. Возможно, правильнее было бы называть их «джентри» — мелкопоместными дворянами, но многие, по западноевропейским меркам, не могли претендовать даже на это.) При Петре дворянское звание подразумевало службу, и дворяне были обязаны служить всю свою жизнь. Вместо того чтобы приводить с собой собственных крепостных на период военной кампании, продолжавшейся обычно не очень долго, каждый владелец большого поместья должен был поставлять определенное количество рекрутов, служивших в армии также пожизненно. Неспособные больше нести службу вследствие преклонного возраста или ранения солдаты возвращались в свою родную деревню, где им уже обычно не удавалось вернуться к прежнему существованию.
Дворяне служили и рядовыми в армии, и теоретически рекрут-крестьянин мог дослужиться до чина офицера и автоматически стать дворянином. Некоторые дворяне так всю жизнь и служили рядовыми, но, как представители своего класса, они, разумеется, имели гораздо большие шансы на производство в офицеры. Намного больший процент дворян насчитывали гвардейские полки, бывшие, по существу, школой подготовки офицеров для остальной армии. Из-за тенденции аристократии служить именно в гвардейских полках последние обрели изрядное влияние с сильным политическим уклоном. Именно гвардия поддержала вторую жену Петра Екатерину после смерти царя. В 1741 году гвардия сместила регентшу Анну Брауншвейгскую и возвела на трон дочь Петра I Елизавету. После ее смерти гвардейцы, в своем мастерстве делания королей сравнявшиеся с преторианцами Древнего Рима, сместили германофила Петра III и возвели на трон его супругу Екатерину II.
Первое сражение новой армии против европейской державы завершилось поражением русских. Карл XII и его дисциплинированные шведы наголову разбили армию Петра I под Нарвой (1700), но в то время, как многие солдаты этих спешно сформированных полков стали обвинять своих иностранцев-генералов в предательстве (сам Петр не участвовал в сражении) и предались панике, Преображенский и Семеновский полки стойко отбили все атаки шведов, предводительствуемых самим королем. Битва завершилась уже затемно, начались переговоры, в результате которых армия отступила «с честью».
Петр воспринял поражение философски и сосредоточился на совершенствовании своих вооруженных сил. Были сформированы десять новых полков, а из снятых церковных колоколов после их переплавки отлиты триста орудий. Кампании в Прибалтике и устье Невы закалили войска и вселили в них уверенность в своих силах, а попутно и позволили захватить важные в военном отношении территории, в том числе и то место, где в будущем суждено было возникнуть базе военно-морского флота — Кронштадту. В конце концов Карл XII нанес удар непосредственно по территории Центральной России, но этому его вторжению был положен конец в битве под Полтавой. После этого сражения царь устроил прием для плененных шведских генералов и пил за них, «своих учителей в искусстве войны». Полтава стала больше чем просто выигранным сражением — она одним ударом выдвинула Россию в один ряд с европейскими державами.
На всем протяжении XVIII века русская армия росла количественно и качественно. Среди ее высших военачальников всегда имелись иностранцы, а в иные периоды значительно усиливалось влияние Пруссии. Особенно чувствовалось это в правление Павла I (1796—1801). Павел, как и Петр III, был большим почитателем Фридриха Великого — и он «опруссил» русскую армию в самом худшем смысле этого слова: ввел в ней совершенно неподходящую прусскую форму, вычурные и лишенные всякого смысла элементы строя, включая «гусиный шаг», мелочное пристрастие к деталям униформы и снаряжения, требование к спартанскому существованию, которое резко контрастировало со склонностью офицеров к роскошной жизни. Малейшие нарушения установленной формы одежды и правил ее ношения карались телесными наказаниями или ссылкой, и полк, который на плац-параде не двигался «как один человек», мог по приказу самодержца прямо с парада отправиться в ссылку. Вполне понятно, что Павел также пал жертвой офицерского заговора.
