— Это очень дорогое украшение? — спросил инспектор, и я невольно бросила на него изумленный взгляд. Мистер Оддеркот сделал то же самое. Он выглядел так, будто его оскорбили лично. — Мне еще не приходилось иметь дел с драгоценностями.
Слова инспектора почему-то заставили меня присмотреться к его одежде внимательнее. Я понимала, что полицейские, как, впрочем, и учителя, зарабатывали немного, около ста пятидесяти — двухсот фунтов в год. Но внешний вид мистера Аддерли говорил об обратном. Шерстяной костюм был явно сшит на заказ и сидел на нем идеально, жилет из хлопка, белоснежная сорочка, галстук; все это указывало на иной доход, что показалось мне странным. Пальто и шляпа дополняли этот непростой ансамбль. Да и сам инспектор выглядел опрятным, пристально следящим за своей внешностью. Мне уже доводилось видеть полицейских, но еще ни один не выглядел так, словно собрался на ужин к друзьям, а не на службу. Оттого его слова о драгоценностях показались мне неправдоподобными.
— Этот сапфир бесценен, инспектор, — излишне пафосно заявил хозяин магазина, а потом демонстративно убрал кулон обратно в мешочек.
Но спрятать сапфир в сейф он не успел, поскольку ловкий инспектор аккуратно, но настойчиво забрал украшение:
— И все же? Сколько оно может стоить?
Мистер Оддеркот снова начал потеть, дергано достал платок, утер лысеющую голову, скомкал его, потом снова расправил и зажал в кулаке, поглядывая на заветный мешочек.
— Этот камень вместе с оправой оценивается примерно в семнадцать с половиной тысяч фунтов стерлингов.
Позади меня послышался выразительный свист констебля Брикмана, который, стоило нам всем обратить на него внимание, стушевался и вернулся в торговый зал. Осознав стоимость кулона, я согласилась с удивлением юноши. Цена казалась мне немного завышенной, но, возможно, дело было как раз в том самом секрете, который так поразил меня при первом взгляде на сапфир. Интересно, а ювелир в курсе, что именно попало ему в руки?
— И поскольку он так дорого стоит, я попросил бы вас вернуть его, инспектор. — Глаза мистера Оддеркота лихорадочно блестели, он выглядел как обезумевший. — Эта вещица предназначена для одного весьма влиятельного человека, и ему не понравится, если она будет фигурировать в каком-либо скандале.
— Скандале? — переспросил инспектор, въедливо изучая ювелира и его реакцию на происходящее. — Сапфир — улика в деле об ограблении! Я должен его изъять, и верну, как только дело будет раскрыто.
— Да вы что?! — возмутился мужчина. У меня сложилось такое впечатление, что если инспектор Аддерли начнет упрямиться, то ювелир кинется на него с кулаками и попытается с боем вернуть себе сокровище. — Я не позволю! Это произвол!
В какой-то момент мне показалось, что инспектор сдастся и вернет кулон временному владельцу, поэтому я попыталась привлечь его внимание. Это оказалось непростой задачей, особенно если учесть, что ювелир тоже мог заметить мои более чем странные манипуляции. Я несколько раз резко махнула рукой и выпучила глаза, стараясь обратить внимание инспектора на себя, что и случилось в конце концов. Мужчина перевел на меня удивленный взгляд и вопросительно приподнял брови, в ответ я многозначительно посмотрела на мешочек и отрицательно замотала головой. Инспектор Аддерли подозрительно прищурился, но догадался, что мне есть о чем рассказать, поэтому задумчиво посмотрел на ювелира, немного помолчал и, продолжая сохранять спокойствие и невозмутимость, ответил:
— Я вынужден.
— Но подождите, я не буду подавать заявление, ничего ведь не было украдено! — обрадовался собственной придумке ювелир. Он даже просиял как новенький пенни.
Я ощутила бесконтрольный страх, что юридические тонкости могут заставить инспектора подчиниться, а этого ни в коем случае не должно было случиться.
— Как же не было? Грабители убегали именно с кулоном! И обнаружили мы его за пределами вашей лавки. Плюс они отстреливались, а значит, делу дадут ход, — пожал плечами инспектор. — Райли! Вы закончили? Все сфотографировали? Запротоколировали?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, сэр! — отозвался констебль. — Можем возвращаться в участок.
— Еще пара вопросов, мистер Оддеркот, — вернулся к пострадавшему и почти впавшему в отчаяние ювелиру инспектор. — Исходя из того, что ничего, кроме упомянутого кулона, грабители не взяли, я делаю вывод, что им нужен был именно он. Как давно он у вас?
— И с-суток не прошло, — чуть заикаясь, ответил мистер Оддеркот и снова занервничал, обливаясь потом. — Я привез его из столицы, куда, в свою очередь, мне привезли его издалека.
— Как вы расплачивались?
Этот вопрос заставил ювелира облизать пересохшие губы и опять начать дергаться. Было очевидно, что эта тема для него скользкая.
— Собственными средствами…
— То есть средствами, доверенными вам клиентами, желающими приобрести драгоценности где-то за пределами Вичпорта? Правильно я понимаю?
Вот тут я чуть было не присвистнула, понимая, что инспектор, похоже, прав, судя по тому, как побледнел ювелир.
— Это не редкость в нашем деле… — забормотал мужчина растерянно. Вероятно, он подумал, что Аддерли арестует его за это.
— И последний на сегодня вопрос, — сказал инспектор. — Кто знал, что вы привезли этот сапфир из столицы и он хранится именно в сейфе?
— Никто, даже моя жена и заказчик! Я прибыл ночным поездом, хотя клиенту сказал, что приеду дневным! Жена в мои дела не сует нос, поэтому я не говорил, что именно покупаю или продаю, а заказчик не торопил.
— А почему вы прибыли раньше? — нахмурившись, спросил инспектор.
— Вспомнил о назначенной встрече с другим клиентом на сегодняшнее утро, — слабым от страха голосом ответил ювелир.
Инспектор задумчиво кивнул, а потом поблагодарил хозяина и повернулся к своему проворному помощнику.
— Заберите это, — велел он, протягивая констеблю свои рисунки. — В участке покажите сержанту Грэмси, если он не знает этих двоих, то завтра с самого утра займитесь поисками. Выясните, кто это, уж больно примечательная внешность у одноглазого. Можете отправляться.
— А вы, сэр?
— А я возьму кеб и отвезу мисс Хоггарт, — ответил инспектор и повернулся ко мне.
— Но… позвольте… а как же я? Как же камень? — взволновался мистер Оддеркот, делая шаг к упрямому блюстителю порядка. — Я буду жаловаться вашему начальству!
— Ваше право, — ответил инспектор. — Вы можете подать жалобу на имя комиссара Трэйси. И если он даст свое согласие, то я верну вам эту улику.
Мистер Аддерли повернулся ко мне и устало потер лоб, будто вспоминал, чего хотел именно от меня. Лицо его просветлело, и появилась слабая улыбка лишь одним уголком губ, однако это полностью преобразило почти постоянно сосредоточенное лицо. Я поймала себя на том, что залюбовалась подобной переменой.
— Пойдемте, мисс Хоггарт, уже и правда слишком поздно, я отвезу вас в пансион, пока дотошная миссис Баррингтон сама не приехала к нам.
— Ох, — удивилась я. — Вам известно о причудах ее непростого характера?
— Я много слышал о хозяйке единственной еще живой части Хэксмен-хауса, — сказал он мне, а потом внезапно развернулся к ювелиру. — И, кстати, а кому предназначалось это украшение?
— Мистеру Хардману, — вздрогнув, как от пощечины, ответил мистер Оддеркот.
— Дэниелу Хардману? — уточнил слегка удивленный инспектор. — Хотя, конечно, кто бы еще мог позволить себе такую дорогую вещицу…
— Именно, — горделиво задрав подбородок, заявил ювелир, — милейшему человеку, меценату и филантропу.
— Ну-ну, — пробормотал едва слышно Аддерли сам себе и мягко подтолкнул меня в спину к выходу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мы вновь прошли мимо побитых витрин, снаружи раздался чудовищный раскат грома, и дождь шумел как высокий водопад в горах. Ассоциация ненадолго вернула меня к тому времени, что я провела у королевских магов. Мне нравилась моя нынешняя жизнь, хоть и была она несколько скучна и однообразна, но иногда казалось, что ключ к моему прошлому остался именно там. Быть может, я зря убежала? Может, стоило позволить Огюсту докопаться до истины?
