– Может, все-таки расскажешь, куда меня ведешь?
Леша на секунду обернулся, чтобы улыбнуться:
– Андрей Иваныч, я уверен, если бы Вы мне в среду не напрямую все рассказали, а лишь помогли, “незаметно” подтолкнули, чтобы я сам смог “открыть” исчезновение букв, то уверен, моя реакция не оказалась бы столь бурной. Я знаю, Вы человек прямолинейный и не привыкли ходить вокруг да около. А я вот решил дать Вам возможность самому сделать “открытие”. Поэтому пока ничего не спрашивайте.
«А ведь верно говорит, чертяка!» – с улыбкой подумал я. Мне ничего не оставалось, кроме как поспевать за Лешей, да выдыхая клубы пара, думать о своем.
Все время, что мы шли, все дальше удаляясь от вокзала, а это минут тридцать, рядом с нами шел высокий, из старых кирпичей, заводской забор. Казалось, он и был той ниточкой, которую я так хотел найти, и теперь осталось лишь подойти к ответам на все вопросы.
Леша резко остановился, так, что я чуть не врезался в его спину, заодно получив черенком лопаты по голове.
– Вот мы и на месте, – обрадовал он меня и пошел, аккуратно ступая с очищенного тротуара через сугробы к дороге. Преодолев ее, он, не останавливаясь, направился дальше к домам. Я удивился, но ни о чем спрашивать не стал, а просто повторил его путь.
Не знаю, куда Леша меня в такой холод вел, но ничего особого я в этом месте разглядеть не смог. И дело даже не в тоннах снега падающих с неба, крупными хлопьями скрывающих мир за непроницаемой пеленой. Просто окружающий меня пейзаж ничем не отличался от тех, что я видел, спустившись с перехода. Разве что здесь заводской забор чуть более ветхий, а домишки в основном старые, из сруба.
Бегущая вдоль забора дорога, по которой мы шли, сворачивала, превращаясь в узкую улочку. На развилке, ближе к домам, обнесенная полутораметровой железной оградой, стояла желтая будка, с яркой четкой надписью: “Огнеопасно! ГАЗ”. Я не сразу понял, что Леша направляется именно к ней. Лишь когда он протиснул меж прутьев лопату, до меня дошло: он собирается забраться внутрь. В считанные секунды, предварительно глянув воровато по сторонам – нет ли свидетелей – он, поднялся по большому сугробу, что намели с дороги снегоуборочные машины, и перемахнул через решетку.
Я ошалело смотрел на его странные, лишенные всякого смысла действия, совершенно не понимая смысла происходящего.
– Леша, что ты делаешь?
Он уже держал в руках лопату.
– Андрей Иваныч, еще две минуты и сами все поймете, – заверил он меня голосом человека, который понимает, что и зачем делает. – Вы на меня внимания не обращайте. А пока лучше по сторонам смотрите – запоминайте обстановку, подмечайте мелочи… одним словом хорошенько оглядитесь.
У меня опять появился ряд вопросов, которые я не стал задавать. Леша принялся очищать пространство внутри этого сооружения от снега, ловко орудуя инструментом на узкой площадке шириной не больше метра.
Ну что же… Последовав его совету, я принялся присматриваться, прислушиваться, стараясь впитать в себя окружающую обстановку, стать частью ее.
Единственный фонарь, возвышающийся на развилке, давал ровно столько света, чтобы осветить бурлящий поток хлопьев да малый кусок дороги. Все было погружено в темноту, пронизанную белым свечением. Голые, замерзшие деревья, притворяющиеся мертвецами…Огонь и свет в домах, где люди не осознают тоски и сырости за окном…
Забор огораживал какой-то старый заводской цех – большое заброшенное здание с пустыми глазницами окон. В этом мертвом мире живыми были лишь зуки – Лешино усердное кряхтение, позвякивание железа, когда он случайно задевал прутья ограды, мерное шипение из бочки с надписью “ГАЗ” да шуршание снега об одежду. Мир замер и сейчас существовали лишь мы – кажущееся движение, кружение, переливы декораций к этой пустоте.
– Готово! – запыхавшись, позвал меня Леша, указывая на результаты своего труда – площадка внутри была почти чиста от снега, лишь кое-где землю и тонкую траву прикрывали белые пятна.
– И что теперь?
– Давайте ко мне.
– Внутрь?! Через забор? – я не понимал, что он вообще делает.
– Да. Тут не сложно – на сугроб, а там спрыгните. Я Вам помогу.
– Дело не в сложности, – возмутился я, – а в бессмысленности. Терпеть не могу делать ненужные телодвижения.
Леша явно не был настроен спорить. Он обреченно вздохнув, сказал: “Тогда смотрите…” – и отступив на шаг, с силой метнул лопату в столь тщательно очищенную им землю. Лопата воткнулась не больше чем на ладонь и застряла, оставшись торчать колом. Я посмотрел на Лешу, но он лишь одними губами прошептал: “Смотрите-смотрите”, – взглядом указывая на лопату. Я не сразу заметил, что она погружается.
– Что за… – я подошел поближе, желая внимательно рассмотреть происходящее.
Земля зыбучим песком буквально всасывала, поглощала добычу. Сначала совсем медленно, незаметно… постепенно ускоряясь, пока одним окончательным рывком не проглотила лопату до конца.
– Что это было? – выдавил я из себя.
– Здесь место такое, все что угодно поглотить может, – с явным удовольствием пояснил он, – хочешь камень, хочешь ручку, хочешь шину от машины…
– Шину?
– Ага, – улыбнулся Леша, не пойми чему радуясь. – Я в детстве с друзьями над этой “дырой” столько экспериментов проводил. Трюк с шиной был одним из первых, когда она, казалось должна была отскочить, а не застревать в земле, а затем и вовсе поглощаться… Но это только малая часть всех чудес. Андрей Иваныч, надеюсь, Вы сейчас не побоитесь залезть сюда?
– Куда? – отшатнулся я. – В дыру?!
– Да нет, что Вы. За ограду.
Больше не произнося ни слова, по сугробу вверх и – на твердую почву. Теперь между мной и Лешей не осталось преграды.
– Ну а сейчас гвоздь программы! – торжественн-шутливо объявил он. Между нами лежало как раз то самое место, где только что исчезла лопата.
– Оглянитесь кругом, – продолжил он руководить.
Сделав, как велено, я не заметил в окружающем мире никаких изменений – все то же мертвое здание за забором, усыпанная снегом дорога, да старые дома, о чем и сообщил Леше.
– Вот и ладненько. А теперь сделайте шаг вперед.
– Еще чего! – испугался я, стараясь отступить, но сзади мне преграждала путь металлическая решетка.
– Да не бойтесь, все уже тысячу раз на себе опробовано.
Я присмотрелся к довольному Лешиному лицу, но никакого видимого подвоха не заметил. Тяжкий вздох обозначил мой страх. Рисковать, так рисковать!
Я сделал шаг…
Что происходит?! Что это за место?
… Лавина сыплющего с небес снега исчезла. Фонарь не горел. Будки и ограды не было, но чуть впереди появился другой деревянный забор. И самое главное, окна заброшенного цеха ярко светились, и оттуда доносился звук работающих прессов или наковален. Металлический звон, от которого внутри росло ощущение опасности, разносился по всей округе.
Я оглянулся в поисках Леши. Нет, он не исчез. Но в то же время это был не он, а лишь его тень, мутная фигура, не имеющая четких очертаний. Я видел, что он что-то говорит, но не мог слышать его голос, как если бы он находился за плотной стеклянной стеной.
А земля под ногами… и не земля вовсе, а растянутый кусок резины – мягкая, упругая, зыбкая.
А еще здесь теплее и чуть тяжелее дышать.
Сделав шаг назад, я вынырнул “оттуда”. Снег вновь засыпал все вокруг, страшный опасный звук ожившего завода исчез, и Лешин голос успокаивал:
– …ойтесь. Нам по первой тоже было страшно, но затем привыкли.
Я учащенно дышал, стараясь прийти в норму.
– Леш… пойдем отсюда… – заставлял я себя произносить слова, дававшиеся с таким трудом. – Посидим… где-нибудь…
Вокруг вокзала располагалось много разных забегаловок на любой вкус и кошелек. Я выбрал бильярдную “Пирамида” и не прогадал. Усевшись за единственный свободный столик, попросили у девочки-официантки по бокалу пива и какой-нибудь несложной снеди.
– А сложная у нас и не водится, – невеселым голосом то ли пошутила, то ли огрызнулась она.
Я сидел, стараясь прийти в себя, и лишь звуки сталкивающихся шаров все больше возвращали мне чувство реальности. Леша без особого интереса наблюдал за борьбой, развернувшейся на ближайшем столе и ждал, когда я начну спрашивать.
– Рассказывай, – попросил я. Он как всегда беззащитно улыбнулся (ну что такому человеку в милиции делать?) и с готовностью начал говорить.
– Неподалеку от той “дыры” жила моя бабушка. Меня родители к ней на попечение на все лето сдавали. Естественно, обзавелся кучей друзей, от которых также родители на время каникул избавлялись. Но было и несколько местных. Они-то и спорили с “чужаками” (когда на деньги, когда на сладости), что знают такое место, которое способно поглотить любую вещь размером меньше метра. Мальчишки назвали это явление “дырой в земле”.
– А что это за место было, ну, что я видел стоя на этой «дыре»?
