Брайен погасил лампы, и комната погрузилась в полумрак. Его разбавляли лишь отблески камина на стенах и полу. За окном завывал ветер, в стекло снова забарабанил дождь, но в комнате было тепло и сухо. Наблюдая за игрой теней на потолке, я не смогла удержаться от вопроса, мучающего меня с момента заключения сделки.
— Зачем я вам, Брайен? Что именно я должна для вас сделать?
Перевернувшись на бок, я оперлась на локоть и внимательно посмотрела на лежащего внизу мужа. Тот тоже поднял взгляд на меня. Наши глаза встретились, и по спине пробежали мурашки, отозвавшиеся теплой волной внизу живота.
Я не знала, что стало тому причиной: интимная обстановка, глухая, запрятанная в самый дальний уголок души тоска по доверительному общению или что — то еще. Дар, всегда тлеющий в груди, словно угли, вдруг вспыхнул и напомнил о себе покалыванием в кончиках пальцах.
Я рефлекторно сжала ладонь. Как странно. Я научилась контролировать себя в тринадцать и с тех пор ни разу не позволила магии вырваться наружу без моего ведома.
— Вы, вернее ваш талант, поможете мне добиться того положения при дворе, которое мне необходимо.
В горле появился горьковатый ком, и я едва сдержала вздох разочарования. Признаться, глупо было надеяться на то, что Брайена интересует что — то другое. Большинство людей грезят о деньгах и высоком положении в обществе. С чего бы моему новоиспеченному супругу оказаться человеком из другого теста?
И все же, как скучно. Как грустно.
— Значит, вас интересует власть, — как можно равнодушнее бросила я. — Хотите быть выше законов и правил?
Брайен тоже повернулся на бок. Теперь я отчетливо видела его лицо, по которому скользили блики пламени. В их таинственном танце его глаза казались черными и бездонными, словно у демона из страшной детской сказки. Кажется, на картинке в книжке у того тоже были острые скулы.
— И откуда такой снобизм у обычной городской девчонки, — протянул он. — Ничего не хотите рассказать?
Я торопливо прикусила язык. Иногда я забывалась и полностью вылетала из образа. Как я ни старалась, но некоторые привычки, привитые мне с детства, а так же манеру мышления, было сложно спрятать.
Вот и сейчас я выдала себя: презрительно относиться к той силе, что дает власть, может лишь та, у которой она была. Кто с детства видел, что происходит с сильными мира сего. Но никак не обычная горожанка, пусть и одаренная талантом считывать чужие желания и страхи.
— Например, что? — осторожно поинтересовалась я.
— Сколько вам лет, Кейра? — неожиданно спросил Брайен.
Вопрос поставил меня в тупик, но лгать я смысла не видела.
— Почти двадцать.
— Выглядите моложе.
Я хмыкнула. Голод никому не к лицу. За последние три года я сильно похудела, а осунувшееся лицо действительно будто принадлежало больше не мне, а кому-то другому.
— Ну а вам? Сколько лет вам, Брайен?
— Скоро исполнится двадцать семь.
Я с сомнением оглядела его фигуру, скрытую плащом, который он использовал вместо одеяла, и честно призналась:
Мне казалось, вы старше.
Он криво усмехнулся и мотнул головой, чтобы убрать прядь, упавшую ему на лоб. В свете огня его пепельные волосы казались темнее, чем они есть. Иногда в них проскальзывали рыжие искры, будто Брайен неосознанно прибегал к дару. Впрочем, возможно, он попросту держал щит, боясь, что я залезу к нему в голову.
— Война никого не молодит, — после паузы проговорил он.
Я пожевала губами, раздумывая, имею ли право лезть в настолько личные темы. Разумнее было бы отвернуться и лечь спать, но что — то (едва ли любопытство) не позволило мне этого сделать.
— Вы воевали?
— Я участвовал в военных конфликтах на границе. Вы, вероятно, слышали о них.
Естественно, я слышала о них. Иолания имела застарелые проблемы с одним из соседей
— к счастью, не моей страной. Иначе бы мне никогда не удалось укрыться здесь от погони. Если бы еще не опасность, исходящая от ордена… Я бы чувствовала себя вполне сносно.
— А теперь, значит, вы возвращаетесь домой?
Брайен кивнул. Плащ, укрывавший его тело, сполз и обнажил гладкую, тронутую загаром кожу груди. Невольно я прошлась изучающим взглядом по плечам и ключицам, что не укрылось от внимания Брайена. Впрочем, он не смутился, но и иронизировать не стал. Будто просто принял к сведению и тут же выкинул это из головы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я получил приказ вернуться вместе с отрядом. Мой дар нужен короне.
Меня бросило в холодный пот. Липкие, противные капли выступили на спине под платьем, и я раздраженно предупредила:
— Если вы надеетесь, что я применю свой дар на короле или придворном маге, зря. В моей ситуации это смерти подобно.
Брайен вдруг резко подался вперед. Встав на одно колено, как благородный рыцарь из легенд, он оперся ладонью на постель. Я вздрогнула, подавив в себе желание отодвинуться: его пальцы почти коснулись моего локтя. Вскинув подбородок, я спокойно встретила взгляд Брайена. Наши лица оказались на одном уровне и так близко, что я невольно ощутила иррациональное волнение.
— Я не заставлю вас подвергать себя неоправданному риску, — проговорил он. — Вы можете доверять мне.
Доверие — слово из прошлой жизни. Мне хотелось съязвить, что я непременно посмотрю значение этого термина в словарике, но это было бы неразумно. Поэтому я просто молча опустила ресницы в знак того, что услышала его.
— Зачем вам власть, Брайен?
И снова я заметила, что в его волосах промелькнули рыжие искры. Значит, все — таки защищается от меня. Что ж, он довольно осторожен.
— Власть — это не только привилегии, — медленно проговорил Брайен. — Но это еще и обязанности, и умение взять ответственность на себя за других.
Он сказал это абсолютно серьезно, будто действительно верил в то, что говорил. Ядовитое, горестное чувство, которое кислотой разъедало мне сердце после его признания о той роли, что досталась мне в этой партии, чуть отступило. Не то чтобы я окончательно поверила Брайену — люди иногда так ловко обманывают себя… похлеще любого мага — иллюзиониста! Но все же, мне стало немного спокойнее.
Кажется, я встретила довольно амбициозного человека, но со своим внутренним кодексом чести. Если так, то я смогу найти с ним общий язык.
Если, конечно, не погибну в руках ордена.
Кейра, нет! Бежать — вот твой единственный шанс выжить!
— Понимаю, — пробормотала я. — Мне знакома эта идеология.
Я и правда не раз с ней сталкивалась. В конце концов, как потомок древнего рода я с детства обладала не только правами, но и обязанностями. С младых ногтей мне внушалась мысль о том, какое важное место я должна занять в этом мире, и о том, что мне придется сделать для этого.
Цена. У всего есть цена.
В каком-то смысле судьба посмеялась надо мной: она, услышав мои мольбы о свободе, подарила ее мне, но взамен забрала семью. Больше я никому ничего не должна. Вот только и идти мне особо некуда.
— Это не идеология, — с досадой ответил Брайен. — Это то, как я действительно считаю.
Мы оба замолчали. Брайен будто ждал моего ответа, и поэтому не сдвинулся с места. Его теплое дыхание, касающееся моей щеки, звучало ровно. Он явно не волновался. Едва ли он испытывал то странное волнение, что обуяло меня.
От этой мысли я ощутила прилив необоснованного раздражения и поспешила перевести тему.
— Вы можете опустить магический щит. Я не пытаюсь воздействовать на вас.
Брайен удивленно приподнял бровь.
— Что?
Я, потеряв терпение (вечер был долгий, очень долгий), сказала без обиняков:
— В ваших волосах сверкают рыжие искры. Вы зря защищаетесь, я не пытаюсь воздействовать на вас.
Брайен быстрым, почти молниеносным движением прошелся по волосам, а затем отстранился от меня. В его лице на мгновение мелькнуло непонимание, чтобы тут же смениться выражением полнейшего спокойствия.
— Думаю, нам пора спать, — проговорил он. — Спокойной ночи, Кейра.
— И вам, Брайен.
Я отвернулась к стене и накрылась одеялом с головой: хотела создать хотя бы иллюзию уединения, которого мне не хватало. Прислушиваясь в темноте к ровному дыханию Брайена, я еще долго не могла уснуть: продумывала детали завтрашнего побега.
