— Да, вот еще один момент, который нам с тобой надо записать в брачном договоре, — пробормотал Ридж. — Кто из нас должен будет отказаться от дела, если разводящиеся супруги вздумают нанять нас обоих?
Раздражение Мореи моментально улетучилось, и она рассмеялась:
— Ты серьезно? Можешь сформулировать такой пункт?
— Но это же просто. Как учили тебя в «ТБК», ты должна будешь уступить клиента эксперту, вот и все.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Если я когда-нибудь останусь без работы, я обязательно позвоню тебе, Ридж.
— Только не говори, что не будешь скучать по мне, Морея. Я никогда не поверю этому.
— Конечно, я буду скучать по тебе, как скучают по сильному приступу икоты, когда он вдруг проходит, — ответила она и добавила уже серьезным тоном: — Так что ты думаешь, Ридж? Я имею в виду папу.
— Трудно прийти к какому-то выводу, ведь он ничего не сказал мне о деле.
Он был безусловно прав. Морея и сама ответила бы точно так же, если бы клиент спросил ее мнение. И все же она испытала горькое разочарование, так как надеялась в душе, что он погладит ее по головке и скажет: «Все будет в порядке». Странно, но ее собственное профессиональное чутье как будто покинуло ее, когда дело коснулось такого близкого ей человека.
— Только не думай, что я отказываюсь. Тем более что никаких временных рамок в нашей сделке ты не определяла.
— Если на то пошло, мы с тобой никакой сделки и не заключали. Просто…
— Не надо, Морея. Ты прекрасно знаешь, что нам с тобой нет необходимости пожимать друг другу руки или составлять какие-то документы, чтобы прийти к соглашению. Считай, что мы заключили эту сделку.
— Терпеть не могу, когда ты разговариваешь со мной как с первокурсницей.
— Тогда и не веди себя как первокурсница. Я уже привык к мысли, что выиграю это пари и съем огромный бифштекс из вырезки.
— Ну а как ты планируешь добиться доверия папы? Если ты думаешь, что для этого я каждый вечер буду возить тебя к ним на ужин…
— Господь с тобой! Ты можешь не выдержать. Но если на самом деле хочешь помочь, попробуй разузнать как можно больше об этой аспирантке. Твоя мать, наверное, знает, как ее зовут?
— Возможно. Хотя не помню, чтобы она говорила мне.
На стоянке у «Макси-бара» не было ни одного свободного места. Ридж остановил свою машину прямо посреди улицы у «БМВ» Мореи и вышел открыть ей дверцу.
— Ридж, что ты собираешься делать?
— В данный момент я загораживаю дорогу, и сейчас не время для юридической дискуссии.
— Даже если бы ты заблокировал уличное движение, все равно нашел бы повод не раскрывать свои карты. — Морея вышла из машины.
Он только улыбнулся в ответ:
— Конечно. В отношениях между людьми всегда должна присутствовать тайна, это так романтично. До пятницы, дорогая, а может быть, и раньше.
— Буду ждать с нетерпением, — сухо ответила она.
Морея работала над документами Сьюзан Петровски, готовясь к завтрашнему заседанию суда, когда в дверь ее кабинета постучала секретарь.
— Извини, — сказала Синди, входя в комнату, — но пришел мистер Дейвис с клиентом. Он говорит, что договаривался с тобой пару дней назад.
Морея настолько была поглощена подготовкой своей речи, что не сразу вспомнила, о чем это она договаривалась с Аланом Дейвисом. Потом в памяти всплыла встреча за обедом, когда она думала только о том, где бы найти хорошего адвоката для отца. Ничего удивительного, что она тут же забыла о клиенте Алана, собиравшемся подать на развод.
Она посмотрела на часы.
— Вероятно, они пришли без предварительной договоренности. Или у меня записано, но я забыла?
— Нет, ничего не записано, — ответила Синди. — Поэтому я и зашла вместо того, чтобы просто позвонить тебе по телефону. Он, кстати, извинился за то, что пришел без предварительной договоренности.
— Кто, Алан или его клиент? — спросила Морея, но тут же вспомнила, что сама просила Алана привести клиента как можно быстрее. — Скажи им, что я смогу уделить им минут тридцать, и пусть войдут.
Она быстро сложила все документы по делу Петровски и встала, чтобы поздороваться с Аланом и его клиентом.
Он напомнил ей Наполеона, как того обычно изображали на портретах, — маленького роста, полноватый, широкогрудый, он держал себя так, что казался крупнее, чем был на самом деле. Морее показалось, что вместо того, чтобы пожать протянутую руку, он засунет пальцы между пуговицами пиджака. У него был тяжелый, ленивый взгляд и копна как бы нарочно не причесанных волос.
Алан на фоне этого человека выглядел бледнее и неприметнее, чем обычно. Он представил незнакомца:
— Трент Пэкстон. Ты, конечно, слышала о нем.
Трудно было найти человека во всем Денвере, кто бы о нем не слышал. Пэкстоны были из числа первых поселенцев в Колорадо, но Трент отошел от семейного бизнеса, предпочитая проживать свое наследство, понемногу занимаясь развлекательным бизнесом.
Алан, заметив, что она поняла, с кем имеет дело, добавил:
— Трент занимается молодыми талантами. Наша фирма помогала ему в нескольких делах.
Морея вспомнила одно из таких дел, но вряд ли оно имело какое-то отношение к разводу.
— Я посоветовал Тренту быть с тобой предельно откровенным, — продолжал Алан.
Не дожидаясь приглашения, Трент уселся в кресло напротив Мореи.
— Может быть, это правильно, чтобы меня защищала женщина, — заявил он. — Когда вы скажете судье, что моя жена не заслуживает и цента, он с вами быстрее согласится.
— Мы уже говорили об этом, Трент, — сказал Алан. — Сомнительно, чтобы вам удалось вообще ничего не заплатить, но Морея постарается сделать так, чтобы это не стоило вам…
— Спасибо, Алан, — прервала его Морея. — Думаю, нам с мистером Пэкстоном следует побеседовать наедине.
Он взглянул на нее и, не произнося больше ни слова, вышел вслед за Синда из кабинета.
— Ясно, что мне это будет стоить по крайней мере ваш гонорар, — произнес Трент. — И это немалые деньги, судя по всему. Вот уж что ваша фирма не упустит, так это выставить мне счет. Но я сразу хочу сказать, что алименты платить я не намерен, не говоря уже о том, чтобы отдать ей часть моего состояния…
Морея дала ему возможность высказаться, но минут через десять, видя, что он и не думает останавливаться, вынуждена была его прервать:
— Мистер Пэкстон, вы потратили треть отведенного нам времени на то, чтобы поучить меня, как нужно делать мою работу. А теперь позвольте сообщить вам несколько жизненных принципов.
Трент удивленно взглянул на нее, но замолчал.
— Если вы действительно намерены развестись, то возможны два варианта. Или вы с вашей женой придете к взаимной договоренности по поводу того, как разумно и справедливо разойтись, или же за вас это сделает суд. Но в любом случае, поскольку вы состояли в браке несколько лет и у вас есть ребенок, уйти просто так вам не удастся. И дело не только в том, что на вас лежит ответственность за сына, но…
— Так на чьей вы стороне? — воскликнул он. — Похоже, что не на моей!
Морея продолжала как ни в чем не бывало:
— Вам лучше всего мирно договориться с женой. В таком случае у вас сохранится возможность хоть как-то контролировать процесс раздела. Чем разумнее вы поведете себя с самого начала, тем больше шансов на то, что вы будете удовлетворены результатами. Если же настроите ее против себя, вам, скорее всего, придется столкнуться с самым неприятным для вас решением суда.
— Ну, знаете, — протянул Трент Пэкстон, — вы мне совсем не нравитесь.
— Большинство людей к концу бракоразводного процесса начинают ненавидеть своих адвокатов. Вы сразу перепрыгнули через несколько ступеней, — ответила Морея, вертя в пальцах ручку. — Возможно, вам надо нанять другого адвоката. Ваш процесс, судя по всему, затянется надолго, и будет лучше, если вы наймете того, кого будете уважать и кому будете доверять больше, чем мне.
Но Пэкстон еще плотнее уселся в кресле.
— Так вы что, мне отказываете? — Хотелось бы, подумала Морея, но вряд ли старшие партнеры фирмы простят ей отказ постоянному клиенту. К тому же она слабо представляла себе, как объяснить Алану, что на основании всего лишь короткой беседы с его клиентом, она решила, что он просто невыносим. Ведь, в конце концов, пока она выяснила только то, что Трент Пэкстон ненавидит свою жену и произвел на нее саму отвратительное впечатление. Первое ни в коем случае не может служить поводом для отказа, поскольку большинство мужчин при разводе испытывают то же самое чувство. А второе — на уровне инстинкта, и вряд ли она сможет толково объяснить свое отношение к клиенту старшим партнерам.
Морея вдруг подумала, что Ридж, возможно, прав, решив стать независимым адвокатом. По крайней мере он вполне мог бы выставить Трента Пэкстона из кабинета, не затрудняя себя объяснениями партнерам…
