— Выслушай меня, Зои. Я — твой Хранитель. Ты — моя королева, а это больше, чем Верховная жрица, поэтому связь между нами сильнее воинской присяги.
Я заморгала изо всех сил, борясь со слезами.
— Это хорошо. Просто… всякая дрянь повадилась отбирать у меня всех, кого я люблю.
— Никто и ничто не отберет меня у тебя, Зет. Клянусь Клятвой Воина, — он улыбнулся, и я увидела в его глазах столько уверенности, силы и любви, что у меня перехватило дыхание. — Тебе никогда от меня не избавиться, моя баннри, моя королева.
— Хорошо, — прошептала я, прислоняясь головой к его плечу, и Старк крепко обнял меня. — Я устала от расставаний.
Он поцеловал меня в лоб и прошептал:
— Ага. Я тоже.
— Наверное, все дело в том, что я устала. Точка. Мне тоже нужна подзарядка. — Я посмотрела на него. — Как думаешь, можем мы остаться здесь? Я… я просто не хочу уезжать и возвращаться к… — Я заколебалась, не зная, как выразить это словами.
— Ко всему — как хорошему, так и плохому. Я понимаю, о чем ты, — сказал мой Хранитель. — А что Ских думает об этом?
— Она сказала, что мы можем остаться настолько, насколько мне позволит совесть, — сказала я, улыбаясь сквозь слезы. — Но пока что моя совесть ведет себя лапочкой.
— Это мне нравится. Я тоже не спешу возвращаться в этот поганый спектакль, который написала для нас всех Неферет.
— Значит, погостим немножко?
Старк крепко прижал меня к себе.
— Останемся столько, сколько ты хочешь.
Я закрыла глаза и расслабилась в объятиях Старка, чувствуя, как огромная тяжесть покидает мою душу. А потом Старк спросил:
— Слушай, можешь кое-что сделать для меня?
И я ответила, не задумываясь:
— Да. Все, что угодно.
Он негромко хихикнул.
— Такой многообещающий ответ заставляет меня поменять просьбу.
— Я сказала, что угодно — но не настолько! — Я пихнула его в бок, с радостью узнавая в нем своего прежнего Старка.
— Нет? — Он опустил взгляд с моих глаз на губы, и вдруг стал выглядеть гораздо менее насмешливым, зато гораздо более жадным — и у меня сразу же задрожало в низу живота. Старк наклонился и поцеловал меня, да так крепко и жарко, что я задохнулась. — Ты уверена, что не имела в виду ничего такого? — спросил он непривычно низким и хрипловатым голосом.
— Нет. Да.
— Что выбрать? — ухмыльнулся он.
— Не знаю. Я не могу соображать, когда ты так меня целуешь, — честно ответила я.
— В таком случае, я продолжу, — прошептал он.
— Ага, — пробормотала я, чувствуя головокружение и слабость в коленках.
— Ага, — повторил он. — Но потом. А сейчас я покажу тебе, какой я хороший Хранитель, и вернусь к своей просьбе. — Он сунул руку в наплечную кожаную сумку, вытащил из нее тонкую полоску клетчатой ткани цветов клана Уоллесов и поднял ее так, что лоскут затрепетал на ветру. — Зои Редберд, ты готова связать свои желания и мечты о будущем с моими, и поместить их на Дерево желаний?
Я заколебалась всего на секунду, чтобы почувствовать мучительную боль отсутствия Хита, отсутствия того, чему уже никогда не суждено стать будущим — а потом сморгнула слезы и ответила своему Хранителю:
— Да, Старк. Я свяжу свои мечты и желания о будущем с твоими.
Глава 4
Зои
— Что я должна сделать со своим кашемировым шарфом?
— Оторви от него полоску, — повторил Старк.
— Ты в своем уме?
— Да. Я получил подробнейшие инструкции от Шораса. Кроме части, касающейся судьбы твоего шарфа, мне было сказано, что в нынешнее время молодежь ничему путному не учат, высказано предположение, будто я не способен отличить собственную задницу от уха или локтя, а напоследок я услышал в свой адрес эпитет «безмозглое седалище», но не понял что оно означает.
— Кажется, это такое седло для скачек, нет?
— Не думаю.
Мы со Старком дружно покачали головами, молчаливо соглашаясь с тем, что Шорас — весьма странный тип.
— Ладно, — отмахнулся Старк. — Короче, он сказал, что эти лоскуты должны быть особенными для каждого из нас. — Он с улыбкой подергал за конец моего роскошного, блестящего, дорогущего нового палантина. — Он ведь тебе нравится, да?
— Еще как, и мне ужасно жалко его кромсать! Старк расхохотался, вытащил дирк из поясных ножен и протянул мне.
— То, что надо! Значит, если связать его с моим пледом, узелок получится очень прочный.
— Угу, только твой плед, наверное, не стоил восемьдесят евро, то есть, больше сотни долларов, — процедила я.
Старк замер, не спеша передавать мне свой дирк. Потом посмотрел мне в глаза.
— Ты права. Он не стоил мне денег. За него заплачено кровью.
Я тут же виновато понурилась.
— Прости. Богиня, в кого я превратилась! Стою тут и вздыхаю о деньгах и тряпках! Черт бы меня побрал! Кажется, я превращаюсь в Афродиту.
Старк перевернул дирк острием к себе и приставил его к своему сердцу.
— Учти, что если ты превратишься в Афродиту, я зарежусь!
— Лучше зарежь меня, если это случится, — я протянула руку к кинжалу, и на этот раз Старк безропотно вручил его мне.
— Договорились, — ухмыльнулся он.
— Договорились, — кивнула я, а потом одним движением надрезала бахромчатый конец палантина и рывком оторвала от него длинную полосу. — Что дальше?
— Выбери ветку. Шорас сказал, что я должен держать свою полоску, ты — свою. Потом надо связать их вместе, и тогда желания, которые мы загадаем, будут навсегда связаны воедино.
— Неужели? Мегаромантично.
— Да, я понимаю. — Старк протянул руку и коснулся моей щеки. — Жаль, что не я это придумал — только для тебя одной.
Я посмотрела ему в глаза и ответила то, что было у меня на сердце:
— Ты лучший Хранитель в мире.
Старк сразу посерьезнел и покачал головой.
— Нет. Не говори так.
И тогда я сделала то же, что и он — протянула руку и дотронулась пальцем до его щеки.
— Для меня — да, Старк. Для меня ты лучший Хранитель в мире.
Он немного расслабился.
— Для тебя я постараюсь им стать.
Я посмотрела на древнее дерево.
— Вот эта! — решила я, указывая на низко склоненную ветку, раздвоенную посередине, так что ее побеги и листья образовывали почти идеальной формы сердце. — Вот наше место.
Мы вместе подошли к дереву. Здесь мы, как учил Шорас, связали кусок клетчатого пледа Уоллисов с моим переливающимся кашемировым лоскутом. Наши пальцы то и дело соприкасались и, завязав последний узелок, мы посмотрели друг на друга.
— Я желаю для нас обоих, чтобы наше будущее было прочным, как этот узел, — сказал Старк.
