Томас сделал два глубоких вдоха и снова прильнул к окну. Темнота мешала рассмотреть существо подробно, однако оно излучало странное свечение, позволявшее видеть блестящую скользкую шкуру с торчащими из нее серебристыми шипами. Из тела чудовища, словно руки, выступали жутковатого вида странные механические приспособления со всякими инструментами на концах: дисковая пила, ножницы, какие-то длинные штыри, о назначении которых можно было лишь догадываться…
Тварь оказалась жуткой помесью животного и машины. Скорее всего, она понимала, что за ней наблюдают, знала, что находится за стенами Глэйда, и ей, видимо, очень хотелось проникнуть внутрь и полакомиться человеческим мясом. Страх, словно опухоль, разрастался в груди Томаса, сдавливая дыхание. Несмотря на провалы в памяти, он не сомневался, что ни с чем более страшным сталкиваться ему еще не доводилось.
Томас отошел от окна; хорошее настроение, которое он почувствовал минувшим вечером, улетучилось без следа.
— Что это такое? — спросил Томас, чувствуя, как от страха сводит живот. Он снова подумал, что никогда больше не сможет притронуться к еде.
— Мы называем их гриверами, — ответил Ньют. — Мерзкая тварь, верно? Слава богу, они вылазят только по ночам. Если бы не Ворота…
Томас сглотнул, начиная сомневаться, что когда-нибудь вообще сможет сбежать отсюда. От былой решимости стать бегуном ничегошеньки не осталось. И все-таки выбора у него не было. Так или иначе, сделать это придется.
Странная мысль, если принимать во внимание только что увиденное.
Ньют отрешенно посмотрел на окно.
— Теперь, дружище, ты знаешь, какая нечисть водится в Лабиринте. Все это не шутки. Но раз уж ты оказался в Глэйде, мы рассчитываем, что ты постараешься выжить и поможешь выполнить то, ради чего нас сюда послали.
— Что именно? — спросил Томас, не надеясь услышать ничего утешительного.
Ньют посмотрел ему прямо в глаза. Первые проблески зари падали на него, и Томас мог видеть лицо Ньюта в мельчайших подробностях — грубая кожа и изрезанный морщинами лоб.
— Найти выход отсюда, Шнурок, — произнес Ньют. — Разгадать тайну поганого Лабиринта и вернуться домой.
Спустя пару часов — к этому времени Ворота уже открылись — Томас сидел за старым кособоким столиком неподалеку от Хомстеда. Из головы никак не выходили гриверы: что они делают по ночам в Лабиринте? И каково это — быть атакованным этими чудовищными тварями?
Он попытался отбросить мысли о гриверах и сосредоточиться на чем-нибудь другом. На бегунах. Томас постоянно думал о них. Бегуны только что, не сказав никому ни слова, покинули Глэйд и помчались в Лабиринт, быстро скрывшись в его коридорах. Томас нехотя ковырял вилкой яичницу с беконом, ни с кем не разговаривая, даже с Чаком, который сидел рядом и молча ел. Бедняга изо всех сил пытался завязать с Томасом беседу, а тот упорно не отвечал. Сейчас ему хотелось лишь одного — чтобы его оставили в покое.
Разум отказывался верить в реальность происходящего. Ситуация выглядела просто невозможной. Неужели Лабиринт настолько огромен, что дюжине подростков не удалось изучить его за время многочисленных вылазок? Как вообще можно построить такое циклопическое сооружение? И что более важно — для чего? Ведь должно быть у него какое-то назначение. Кроме того, оставалось неясным, как давно существует Лабиринт и с какой целью сюда забрасывают людей.
От раздумий трещала голова.
Несмотря на все попытки не думать о гривере, мысли об отвратительном существе возвращались снова и снова. Всякий раз, как только Томас закрывал глаза, ему чудилось, будто на него набрасывается призрачный собрат омерзительной твари.
Томас знал — об этом говорило какое-то шестое чувство, — что сам он далеко не дурак. Тем не менее все здесь оставалось непонятным. За исключением одного — ему суждено стать бегуном. Интересно, подумал Томас, а почему он в этом так уверен? Особенно теперь, когда знает, какие кошмарные страшилища обитают в Лабиринте…
Кто-то хлопнул его по плечу, выведя из состояния задумчивости. Томас обернулся: за спиной, скрестив руки на груди, стоял Алби.
— Судя по твоему паршивому виду, проснулся ты рано, — произнес он. — Как тебе видок из окна? Понравилось?
Томас поднялся, надеясь, что вскоре выяснит что-нибудь важное или, как минимум, отвлечется от мрачных мыслей.
— Понравилось настолько, что захотелось узнать об этом местечке поподробнее, — ответил он, опасаясь, как бы его слова опять не вызвали у Алби приступ гнева, какой он наблюдал днем ранее.
Алби кивнул.
— Пошли со мной, шанк. Экскурсия начинается прямо сейчас. — Сделав несколько шагов, он вдруг остановился. — И никаких вопросов до самого окончания, сечешь? У меня нет времени трепаться с тобой весь день.
— Но… — Томас запнулся, увидев, что Алби нахмурил брови. Неужели этот парень не может быть хоть чуточку любезнее? — Расскажи мне. Я хочу знать все об этом месте.
Ночью он решил пока никому не признаваться в том, что чувствует себя так, будто бывал здесь раньше и многие вещи кажутся ему знакомыми. Озвучивать подобные мысли представлялось не самой хорошей идеей.
— Я расскажу только то, что посчитаю нужным, Шнурок. Пошли.
— А мне с вами можно? — спросил Чак.
Алби подошел к столу и схватил мальчика за ухо.
— Ай!.. — вскрикнул Чак.
— У тебя что, нет обязанностей, балда?! — рявкнул Алби. — Или думаешь, помои с дерьмом куда-то испарились?!
Чак поморгал, потом испуганно посмотрел на Томаса.
— Удачи…
— Спасибо.
Внезапно Томасу стало жалко Чака — к нему здесь, видимо, относились без особого уважения. Как бы то ни было, сейчас мальчишке ничем не поможешь — пора идти.
Он улыбнулся Чаку и поспешил вслед за Алби.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Экскурсия» началась у Ящика. Сейчас люк закрывали две металлические створки, лежащие на уровне земли. Белая краска на них давно потускнела и кое-где потрескалась. Было уже довольно светло. Тени от предметов падали теперь в другую сторону, чем вчера. Солнца еще не было видно, но казалось, что оно может появиться над восточной стеной в любую минуту.
Алби указал на створки.
— Это Ящик. Раз в месяц, строго по расписанию, он привозит одного новичка, вроде тебя. На нем же раз в неделю сюда доставляют кое-какие вещи — одежду и продукты питания. Много нам не надо. Мы в Глэйде и своим прекрасно обходимся.
Томас кивнул. Его так и подмывало снова начать спрашивать. Прямо хоть кляп в рот вставляй, подумал он.
— Как работает Ящик, откуда приезжает и кто им управляет — мы без понятия. Ни один из прибывших шанков не смог о нем ничего рассказать. У нас есть электричество, одежду нам присылают, а пищей мы в основном обеспечиваем себя сами. Однажды попробовали отправить одного новенького назад, но пока он там сидел, Ящик так и не сдвинулся с места.
Томас чуть было не спросил, что находится за створками, когда Ящика нет, но передумал. Сейчас он испытывал смешанные чувства — любопытство, растерянность, удивление; ко всему этому примешивался непреодолимый страх перед зловещими гриверами.
— Глэйд разделен на четыре участка, — продолжал тем временем Алби. На Томаса он не смотрел. — Плантация, Живодерня, Хомстед, Могильник. Ты запоминаешь?
Томас помедлил, затем неуверенно кивнул головой.
Алби поморщился, словно был здорово раздосадован тем, что у него по горло неотложных дел, а он вынужден терять время с каким-то новичком.
— Плантация. — Он указал на северо-восток, где располагались сады и огороды. — Там мы выращиваем еду. Вода поступает через проложенные под землей трубы — водопровод был тут с самого начала. Если бы не он, мы бы давно уже подохли с голода. Дождей тут не бывает. Никогда. — Он махнул рукой в сторону загонов для скота в юго-восточном углу Глэйда. — Живодерня — там мы выращиваем и забиваем скотину… А вон там — Хомстед. Сейчас эта убогая халупа раза в два больше, чем была, когда тут появились первые из нас. Мы ее достраиваем по мере того, как Ящик привозит доски и прочее строительное барахло. Выглядит, конечно, стремно, но жить там можно. Хотя большинство все равно спит под открытым небом.
От обилия информации и от незаданных вопросов у Томаса раскалывалась голова. Он никак не мог привести мысли в порядок.
Алби ткнул пальцем в юго-западный угол Глэйда, скрытый густыми зарослями. Возле хилых деревьев у самого края рощицы виднелись скамейки.
— Вон то место мы называем Могильником. Кроме кладбища — это где лес погуще — там больше нет ничего. Ты свободно можешь пойти туда посидеть, отдохнуть или просто пошляться от нефиг делать. Делаешь что хочешь, короче. — Он кашлянул и умолк, словно хотел сменить тему. — Каждый день в течение следующих двух недель ты будешь работать под руководством нескольких кураторов. Так мы узнаем, какая работа тебе подходит лучше всего — слопер, технарь, чистильщик, копач. Тут у всех есть специальность. Пошли.
