На пороге в соблазнительной позе, замерла фигуристая блондинка. Половину её лица скрывал газовый шарф, повязанный по типу вуали. В руках была большая корзина тёмно-бордовых роз. Соблазнительно качнув бёдрами из стороны в сторону, она подняла корзину над головой и двинулась вперёд, подражая лучшим восточным танцовщицам.
На мужчину это произвело бы колоссальное впечатление, Ира же просто захлопнула крышку ноутбука и наблюдала за развернувшимся представлением, сдерживая рвущийся наружу смех из последних сил. Нет, к танцу и его исполнительнице претензий не было, но она не шейх.
— Манюнь, ты кабинетом не ошиблась? — поинтересовалась Ира, совладав с собой. — Программисты дальше по коридору.
— Тьфу ты, окаянная! — блондинка резко опустила на стол корзину роз, сдёрнула шарф с лица и пошла за телефоном. — Наших программистов заинтересует только баба с микросхемами вместо груди. Ну а где твоё чувство прекрасного, а?
— Как бы нас за такое прекрасное с работы ни выперли. Свет включи, Мария. Или мне называть тебя Шахерезада?
— Кто нас выпрет? Кто? — подбоченилась Маша. — Пашем аки лошади, отдыхаем как кузнечики. В офисе уже давно никого нет, все разбежались. Остались ты, я и охрана. Ой, забыла тебе открытку отдать.
С заговорщическим выражением лица блондинка положила перед Ирой яркий кусочек картона.
— Эта корзина мне? — брови взмыли вверх.
— Ну не мне же, к сожалению, — фыркнула Мария. — Это ИгрьПалыч вам шлёт пламенный привет и надеется, что вы не откажете ему в ужине и простите его поведение.
— А откуда ты знаешь? — постучав открыткой по столу, поинтересовалась Ира.
Маша картинно потупила взгляд, а потом плюхнулись на кожаный диван. Сбросила туфли на высоком каблуке, и вздох облегчения облетел кабинет.
— Больше никогда не куплю обувь на распродаже. Скупой платит дважды.
Ира покачала головой. Сердиться на подругу бесполезно. Она такая, какая есть. Торнадо в кружевных чулках, буря в стакане, нескончаемый источник энергии, позитива и юмора.
Именно Маша и работа помогли Ире пережить развод. Как курица-наседка Иванцова носилась с ней всё то время. Не давала опустить руки, тормошила, почти волоком таскала на выставки, в кино, на фитнес. С Машей было весело и интересно. Иногда она могла трещать без умолку и сбивать с грустных мыслей, а иногда молчала и давала возможность выговориться.
Однажды беседа переключилась на личную жизнь само́й Иванцовой и оказалось, что никакой личной жизни у Марии нет. Ира искренне удивилась. Голубоглазая блондинка с молочной кожей, очень приятными чертами лица, умная, разносторонняя, юрист с хорошей практикой. Да и фигура! Машу трудно было назвать пышечкой, но и на худышку она не тянула. Мужчины часто оборачивались ей вслед и просили номер телефона, но она не спешила начинать новые отношения.
Оказалось, что за плечами Марии тоже был болезненный развод. Только причина другая. Два выкидыша, затяжная депрессия, продолжительный курс лечения, гормональный сбой, а в один вечер муж вернулся с работы и будничным тоном сообщил, что разлюбил. Женился на одной девушке, а теперь Маша изменилась. Внешне и внутренне. Особенно не устраивала её фигура и раз в браке нет детей, то зачем друг друга терзать?
Развестись спокойно не получилось. Муж пытался претендовать на Машину квартиру, но ничего ему не обломилось. Она тогда и не подозревала, за кем была замужем, пока одним поздним осенним вечером не вернулась с работы.
Эдик унёс купленные из общего бюджета телевизор, микроволновку, пароварку, ноутбук. Ободрал в прихожей обои, сорвал кран в ванной и скрутил все лампочки. На полу кухни рассыпал рис, гречку, пшено и все крупы, которые у них хранились, а стену и стол измазал томатной пастой. Глядя на всё это великолепие, Маша привалилась к дверному косяку и разрыдалась. Плакала не из-за техники или испорченных стен, а от осознания, что жестоко ошиблась. Семь лет своей жизни она потратила на такого мелочного и бессердечного человека.
Хотелось, чтобы её кто-то пожалел, но делиться болью и проблемами она не любила. Иванцова принялась жалеть саму себя. Сначала ушла в отпуск, неделю пялилась в потолок лёжа на диване, а потом к ней приехала мать. Моторная, простая, крепкая и душевная женщина, которая не привыкла, когда её ребёнка обижают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зятя Нина Степановна не притесняла никогда, хотя было за что. Добрые отношения окончательно стёрлись той же осенью. Она поднималась по ступенькам с пакетами, лифт в доме не работал. Оставался ещё один пролёт, когда женщина услышала голос Эдика. Он отчитывал Машу, разбавляя свою речь непечатными выражениями. Колотил ногами в дверь.
Пакеты были брошены, а Эдика сначала впечатали в соседскую дверь, потом ему пробили две оплеухи, вернули опешившему зятю все его нецензурные слова, спустив с лестницы. Нина Степановна даже купленную по акции сковороду не пожалела, метнула в спину убегавшему бывшему зятю. Такой свою тёщу Эдуард не видел никогда. Собственно, больше никогда и не видел. Ира слушала и никак не могла поверить в подобное. Хотя скажи ей кто-нибудь, что её брак закончится изменой, она бы тоже не поверила.
— Мужчина совершенно не понимает слова «нет», — Ира смяла открытку и выбросила в урну, устало откинулась на спинку кресла.
— Он тебя глазами раздевает и мысленно, ну…эээ, — Мария осеклась под взглядом подруги, хмыкнула. — В общем, когда он смотрит на тебя, я могу ему любой договор подсунуть. Хоть на пересадку почки.
— Хочешь, чтобы Горская нас вздёрнула и на входе в здание повесила? Что за идеи?
— Раз уж ты упомянула нашу шефиню, то знай. В её светлую голову пришла ещё одна грандиозная идея, — Иванцова почесала кончик носа. — Я всю неделю пашу как собака сутулая, в бумагах зарылась, а на юг командировали Швыдких. Вот где справедливость, а?
— Что за идея у Аглаи Тарасовны? — Ира взяла в руки карандаш, пару раз провернула его.
— Решила одну компанию поглотить. Они там на грани издыхания, едва концы с концами сводят. Будем осваивать аграрный сектор, — Маша театрально вздохнула. — Вот знаешь, я бы в её возрасте и с её-то деньгами свалила на Мальдивы, лежала бы с коктейлем в руках, качала ножкой и смотрела на красивых мужиков. Что ж ей не имется? Муж у неё, конечно, скала. Жаль, что таких мужчин уже давно с производства сняли.
— Одна-а-а-ако! — задумчиво протянула Ира, пытаясь представить размах идей начальницы. — Я упашусь с отчётами.
— Упашешься, к гадалке не ходи, — Маша снова обулась. — Все финансовые документы я тебе перешлю, а мне с кучей договоров возиться. Она ещё и партнёров нашла. Или они её нашли. Люди-камикадзе! В понедельник совещание, а сейчас можно с чистой совестью ехать домой.
Дом. Ира с какой-то тоской думала об этом месте. Пусть тёткина однушка, уже как год сменилась на небольшую двушку с хорошим ремонтом, но никто её там не ждал, и она никого не ждала. Даже подумывала завести какое-то домашнее животное, но потом решила, что с таким ненормированным графиком, любая животина устанет в ожидании хозяйки.
Если они с Машей никуда не собирались, то остаток вечера Ира коротала за чтением книг или просмотром сериалов. Из всех социальных сетей она удалилась, чтобы не было соблазна зайти на профиль Андрея. Впрочем, со временем её попустило. Мониторить жизнь бывшего мужа — не ее конек. Остались только рабочие мессенджеры и Машка. Жизнь шла своим чередом.
Глава 6
Утро Иры складывалось на удивление хорошо. Нет, даже замечательно. Начала она с пробежки по парку, в наушниках играла любимая музыка, а на губах улыбка. Ноги несли привычным маршрутом, в теле ощущалась невероятная лёгкость. Она могла бы пробежать ещё десять километров, но небо затянуло тучами. Первые капли дождя упали на землю. Засуетились неспешно прогуливающиеся вдоль цветочной дорожки пожилые подруги, мужчина, выгуливавший любопытную таксу, потянул за поводок.
Собаку не пугал ни дождь, ни гром. Она зажала в пасти маленькую шишку и хотела проложить свой маршрут. Хозяину пришлось подхватить таксу на руки, а Ира вспомнила фрагменты из мультфильма «Бобик в гостях у Барбоса» и усмехнулась.
