— И что такого… грандиозного у вас есть?
Грэм обводит меня многозначительным взглядом и говорит:
— Есть. Поинтересуйся чем-то другим.
Никто бы не выложил свои карты незнакомцу — мне даже надеяться на ответ не позволено.
— Почему сферы разделяются?
Грэм поворачивается лицом к шкафу, касается рукой статуэтки меча. Указательный палец покровителя обвивает кольцо из оникса, а запястье — браслет из аметистовых бусин.
— В сфере Чёрного Оникса преобладает безжалостность, кровожадность, мы ставим чёткие цели, уверенны в себе. При этом покровитель может быть страстным, как в сфере Голубой Бирюзы. Аметистовая сфера славится правильностью, острым умом, сердечностью. Мир почитает их. В покровителе могут быть свойства трёх сфер, но преобладать только одно.
— Меня должен выбрать камень, — мне становится не по себе: до чего же безрассудно это звучит.
— Можешь ли ты предположить, к какой сфере относишься? — учитель садится на кровать, перед этим схватив тонкую тетрадь с полки.
Я не задумываюсь об этом — сферы не до конца мне понятны, и выводы делать сложнее.
— Я понимаю, — со вздохом говорит Грэм, — порой люди сами не знают, кем являются. Камень залезет в твою душу и найдёт самое потаённое.
— Звучит пугающе и… откровенно.
— Ничего серьёзного, — Коши начинает шерстить страницы. — Здесь ты уже нажила себе проблем: не прошло и дня.
— Это было справедливо, учитывая, как Владыка вас оскорблял и предвзято ко мне относился. Никто не заслуживает такого отношения.
Грэм фыркает, словно я изрекла редчайшую в мире глупость.
— Здесь всё не так работает. Земная политика чем-то сходится с нашей. Что мы, мелочные, можем сделать против тех, в чьих руках власть? Против тех, кто имеет сильнейших подданных и уважение? Владыка носит на голове корону, в то время как его правая рука умело управляет им, разделяя позолоченный головной убор.
— Покровители не отличаются внутренним миром от людей. Такие же алчные и бесчеловечные.
— Чувства — это единственное, что связывает нас с земными. Мы другие, Милдред, запомни. — Грэм откладывает тетрадь, поворачивается ко мне, сверкая чёрными глазами, виднеющимися из-за выбившихся вороньих волос. — Ты другая, поэтому тебе было приказано забыть прошлую жизнь. Или притвориться, что забыла.
— Мне до конца дней заниматься притворством? — раздражаюсь я. — Это неправильно. Я каждую минуту думаю о доме… О своём друге.
— Это станет твоей мотивацией, — говорит он так, будто мне нужно плясать от радости. — Если повезёт — ею будет кто-то, с кем ты сблизишься. В мире сфер уйма заговоров, интриг — они могут использовать близких против тебя, запугивать, шантажировать.
— Такое везде существует.
— Ты ещё мало, что понимаешь.
— По вашим словам лучше ни с кем не общаться? Откуда такие выводы?
У него могу быть причины, и я не могу судить его. Но мне такой совет не подходит. Я лучше пройду через ад, чем буду кого-то избегать.
— Первое занятие закончено. Только одно, — покровитель достаёт из кармана ожерелье с чёрным ониксом в виде капли. Кровь, слеза, а может быть просто вода? Чёрные слёзы?
Чёрная кровь, олицетворяющая покровителей сферы Чёрного Оникса.
— Возьми его.
Я выполняю непонятную просьбу Грэма и сжимаю двумя ладонями тёплый камень.
Меня перехватывает что-то неизвестное, силой вытаскивает из реальности. Я проникаю вглубь камня, в его историю и его владельца. Вдыхаю горячий воздух, он жжет лёгкие, а затем отдаёт импульс по всему телу до самих кончиков пальцев.
В голове всплывает чьё-то воспоминание, картина.
В снегу стоит темноволосая женщина, она держит меч. Мутное облако стремительно летит к ней и резко проходит сквозь её тело. Женщина отлетает на несколько метров, изо рта ливнем хлыщет кровь. Лицо её тотчас же бледнеет. Она выкрикивает последнее слово, и я с трудом разбираю его среди шума падающего снега, скрипа чьих-то сапогов и отдалённых голосов.
— Грэ-э-эм!
ГЛАВА 3
Когда я открываю глаза, осознаю, что уснула в комнате своего учителя. Если быть точнее — отключилась. Ониксовая слеза, зима, женщина со смольными волосами и в символичной одежде сферы. Кровь, фауг, смерть. Белое облако, как в моих снах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В комнате пусто: здесь только я, пугающая тишина и чёрные стены.
Я поднимаюсь из глубокого кресла, и спина издаёт громкий хруст, оповещая о том, чтобы я больше не спала в неудобной позе.
Тотчас же входит Грэм. Его волосы заплетены в небрежный пучок, растрёпанный изнурительной тренировкой. С лица катится пот, чёрная безрукавка прилипает к спине. Сейчас его руки кажутся массивнее, облачённые в нарукавники, вены пробиваются через плотную загорелую кожу.
— Я иду в душ, — говорит он и делает продолжительную паузу, роясь в шкафу со своими вещами. Он достаёт два коричневых полотенца. Одно протягивает мне, а другое закидывает себе на плечо. — Ты идёшь со мной.
— Что это ещё значит? — пренебрежительно восклицаю я.
— Я думал, ты знаешь, что такое душ. Мне предстоит провести тебе экскурсию по этому месту? — со всей серьёзностью произносит Грэм. — Сейчас утро, — продолжает учитель, игнорируя сказанные ранее слова. — Ты проспала двенадцать часов.
— Достаточно много. Мне вряд ли удастся уснуть ночью, — я протяжно выдыхаю. — Какая тренировка будет сегодня?
— Немного потренируемся с мечом и по боевым искусствам, а дальше ты продолжишь своё занятие в библиотеке.
— Одна?
— Да, — Коши возмущённо сопит носом, — одна.
Мы минуем коридоры, которые освещены яркими свечами и факелами, те будто никогда не догорают до конца. Моя обувь стучит по стеклянному на звук полу. Оникс под ногами не рушится, замок устойчивый, что вообще невозможно по его свойствам: он хрупкий и не переносит жар. Видимо, обиталище такое же, как и его жители.
Я подмечаю узоры на стенах: его полукруглые изгибы сделаны из топаза. С канделябров свисают цепочки, на них в меру насажен опал, он вызывающе отблескивает; ручки некоторых дверей изготовлены из алмаза. И всё это так, чтобы не разбавлять цвета сферы Чёрного Оникса. На мгновение я даже задумалась, что алмаз — дешёвая подделка, но потом вспомнила, что я вообще не на Земле.
Я осматриваю прямоугольный потолок, на котором переливаются глянцевитые красные ромбы. Меня пугают размеры замка, приводят в ужас своей неизвестностью. Но почему? Дома, на Земле, столько стран, городов, уголков не были изведаны мною, и я чувствовала себя в полном комфорте. «Это совсем другое», — чуть было не озвучила я.
За всё это время я увидела катастрофически мало покровителей. Они сражаются. Но что бы было с замком, если бы каждый из них взял непозволительный отгул? Отсутствие пространства? Наверняка, власть решает этот вопрос или решает их магия.
Будто обшарив мои мысли, появляются покровители. Мужчина, который вчера принёс мёртвую девушку на руках, разодет в железные доспехи. Позади него стоит ещё один. Он выглядит распущенно: алая рубашка держится на одной пуговице, со рта разит перегаром, и он едва сосредотачивает взгляд на Грэме. Я дёргаю носом и отворачиваюсь: «аромат» недавно выпитого алкоголя отвесил мне знатную оплеуху.
— Приветствую, — здоровается Грэм. Мужчина отвечает ему тем же самым. — Зейн, зайдёшь потом позже ко мне, — он обращается к пьяному.
— Без проблем, дружище, — отвечает тот весьма веселящим голосом, пропустив мигающий гнев в глазах Коши.
Они не тратили время на формальности, и мы с Грэмом поднялись на этаж выше, а затем завернули в коридор, полностью поглощённый мраком. Здесь несколько дверей и каждая из них приоткрыта. Звуки стекающей по трубам воды смешались в один и стали похожи на шум волн, толкаемых ветром.
Я стараюсь сокращать расстояние между мной и Грэмом, чтобы не затеряться в непроглядном лабиринте. Когда он открывает железную дверь, та противно скрипит.
— Душ общий как для мужчин, так и для женщин. Когда закончишь, жди меня, ясно?
