на восток также привело к появлению дополнительных забот.
Глава II
Международные отношения Парфии
на раннем этапе
Митридат I превратил Парфию в мировую державу. Перед его преемниками стояла задача сохранить за ней этот статус и, значит, устоять в борьбе против стремящихся к реваншу Селевкидов. После смерти Митридата царем стал Фраат II{88}. Вероятно, он был очень молод, иначе трудно объяснить, почему его мать стала регентшей{89}.
Клинописи свидетельствуют, что в течение первых семи лет правления Фраата Вавилония оставалась в руках парфян{90}. То, что парфяне продолжали владеть Сузами, доказывает надпись с двойной датой (начало 130 года до н. э.){91}. При этом монеты Фраата наводят на мысль, что сам он пробыл в Вавилонии недолго{92}.
Фраат подумывал о походе в Сирию и, возможно, поэтому, подобно отцу, весьма мягко обращался с продолжающим пребывать в парфянском плену Деметрием, на которого, видимо, собирался делать в будущем ставку. Может быть, он надеялся, поддержав Деметрия парфянскими оружием и деньгами, с его помощью овладеть сердцем селевкидской державы. Но оказалось, что Деметрий не горит желанием превращаться в парфянскую марионетку; более того, при помощи своего приближенного Каллимадера он попытался бежать. Но сторожившие его парфяне — прекрасные наездники и к тому лучше знавшие местность — поймали беглецов и привезли к Фраату. Тот, что характерно, их помиловал, Деметрия возвратил в Гирканию к жене и велел усилить за ним надзор, а Каллимадера даже наградил за преданность, проявленную к плененному царю. Следить за Деметрием перестали только после того, как он произвел с Родогуной нескольких детей. Но оказалось, что сделали это зря: едва представилась возможность, Деметрий совершил новый побег (и опять при содействии Каллимадера). На этот раз беглецам удалось дойти до самой парфянской границы, но тут удача отвернулась от них. Деметрия и Каллимадера настигли, опять доставили к Фраату, и тот опять приказал отправить селевкидского царя к жене. Желая пристыдить Деметрия, Фраат подарил ему пару золотых игральных костей, намекая на то, что он похож на ребенка, которому не хватает игрушек{93}.
Пока Деметрий сидел в плену, в Сирии воцарился его младший брат Антиох VII Сидет{94}. Устранив в борьбе за сирийский трон своего главного соперника полководца Диотода Трифона и нанеся поражение иудеям, он решил, что достаточно усилился, чтобы нанести смертельный удар Парфии, а заодно разделаться с Деметрием, в котором видел потенциальную угрозу своей власти. В 130 году до н. э. он отправился в поход с огромной армией, размеры которой произвели столь сильное впечатление на поздних историков, что они вступили в соревнование, кто назовет бóльшую цифру{95}. Армия парфян, чью численность они также сильно преувеличили{96}, должна была еще пополниться наемниками-саками, которых позвал к себе на службу Фраат; впрочем, саки, как утверждает Юстин, прибыли только после завершения боевых действий{97}.
Армия Антиоха была прекрасно вооружена, с нею шли иудейские отряды под началом царя Иоанна Гиркана I{98}. Кроме того, к Антиоху присоединились правители, бывшие парфянскими данниками, — для них это был удобный случай освободиться от тяжкого бремени{99}.
Монета с изображением Фраата II
Антиох одержал победу в трех сражениях. В одном из них, на реке Лик (Большой Заб){100}, он разбил парфянского полководца Идата и соорудил трофей в честь своей победы{101}. Примерно в это время еще один парфянский военачальник, Эний, погиб от рук восставших жителей Селевкии{102}. Когда Антиоху удалось отбить у парфян Вавилонию (130 год до н. э.), многие подданные парфян посчитали, что их империя вот-вот погибнет, и перешли на его сторону. А сам Антиох посчитал, что вполне достоин претендовать на то, чтобы присоединить к своему имени эпитет «Великий»{103}. Он решил не уходить на зиму в Сирию, на что надеялся Фраат, а расквартировал свое многочисленное войско по городам Мидии, где оно стало тяжкой обузой для местного населения, которое, в отличие жителей Вавилонии, в основной своей массе было настроено по отношению к Селевкидам не самым дружественным образом.
Когда с началом весны кампания возобновилась, Фраат прибегнул к хитрости{104}. Он отправил к Антиоху парламентеров с просьбой о мире, и тот назвал три условия: во-первых, он хотел заполучить Деметрия, во-вторых, требовал отдать ему все территории, захваченные парфянами, и, в-третьих, хотел, чтобы парфянский царь принял на себя обязательство выплачивать дань. Фраат требования Антиоха отверг и принялся тянуть время, поскольку задумал в этот сложный для себя момент сделать ставку на Деметрия, послав его в Сирию во главе отряда парфян. Деметрий был освобожден и стал готовиться к походу. Фраат надеялся, что Антиох в опасении потерять трон, вынужден будет вернуться домой, дабы нейтрализовать Деметрия.
Но тут помощь Фраату пришла оттуда, откуда он не ждал. Население территорий, захваченных Антиохом, было к этому времени доведено до отчаяния поборами со стороны селевкидских воинов; по сути, селевкидское войско само себе создавало врага и делало захваченные города горячими сторонниками парфян. И по мере того, как росло число сторонников Фраата, заметное поначалу численное превосходство армии Антиоха над парфянами сходило на нет. К тому же солдаты Антиоха, рассредоточенные по разным местностям, были ослаблены длительным бездействием; их вполне устраивало жить мародерством и грабежом вместо того, чтобы сражаться с сильным врагом.
В конце концов жители различных городов, подстрекаемые агентами Фраата, восстали, объединились в отряды и начали нападать на селевкидских солдат. Антиох, проведший, судя по всему, зиму в Экбатане (Хамадане){105}, с бывшими при нем силами ринулся на помощь ближайшим гарнизонам, но неожиданно для себя наткнулся на готовое к бою парфянское войско, поскольку Фраат предугадал его действия. Военачальники Антиоха советовали ему не вступать в сражение с превосходящими силами врага, тем более что атака селевкидской кавалерии, на которую прежде всего рассчитывал селевкидский царь, на раскисшей весной равнине была затруднена. Но
