Ангелина.
Не веря, что так легко отделалась, я едва поспевала за новой знакомой. Мы вернулись в наше крыло каким-то другим путём. Едва ступили в родной коридор, моя спутница оглянулась и тихо сказала:
— Я Эленора. Не хочу знать, что ты делала в императорском крыле, но будешь должна!
С этими словами она упорхнула в противоположную сторону, весело напевая себе под нос. Я же побрела к своим покоям, где перепуганная Дафна металась по комнате:
— Госпожа! Я задержалась всего на минуту, а вас уже нет! Что случилось, где вы были?
— Всё хорошо, Дафна, — почувствовала угрызения совести оттого, что служанка так волновалась, — кто-нибудь ещё заметил, что меня не было?
Встревоженно вгляделась в лицо девушки. Будут у меня проблемы после сегодняшнего инцидента или повезёт?
— Нет, я решила дождаться вас, и никому ничего не сказала.
«Конечно не сказала, ведь к тебе тоже возникли бы вопросы», — подумала я, с облегчением закрывая глаза, и выдохнула.
Кажется, пронесло. И что мы имеем? Ожерелье послушания на меня не действует. И это не удивительно, ведь я никакая не золотая. Говорю и делаю, что хочу, моя воля ничем не скованна. В этом моё тайное преимущество.
Я обнаружила, где находится императорское крыло. Эленора одна из золотых, но почему-то свободно разгуливает по дворцу, ведёт себя так, словно ей позволено многое, знает в лицо генерала империи. Что мне это даёт? Я не знала. Но была уверена, что это тоже часть пазла, сложив который, я получу шанс вернуться домой.
7. Первый бал
Ангелина.
Спала я, на удивление, крепко. Во сне мне снова десять, и мы с мамой печём торт к папиному дню рождения, смеёмся, выдавливая аппетитные кремовые розочки. Было так спокойно, тепло и радостно, что пробуждение дало эффект холодного душа. Открыв глаза, я даже не сразу вспомнила, где нахожусь.
Осознание ситуации не вызвало ничего, кроме желания расплакаться от отчаяния. Несмотря на то, что пришедшая Дафна пыталась меня подбодрить, всячески расписывая все прелести сегодняшнего дня и интересные уроки, грусть прочно поселилась в сердце. В этом мире всё было чужим и враждебным. Мне не хотелось балов и уроков танцев. Мне хотелось домой.
В голове назойливо билась мысль — я не золотая, ведь ожерелье на меня не действует. И Охотник это понял. Значит, и другие поймут, рано или поздно, и что тогда?
Стоя в одиночестве в ванной, я вдоволь наревелась, размазывая слёзы по щекам, и жалея себя. Стало чуточку легче.
Ванную комнату я покидала с уже более оптимистичными мыслями. Что тогда? Тогда надо выбираться отсюда, как можно скорее. А до этого времени тщательно скрывать правду.
Следующая неделя пролетела незаметно, потому что каждый день был расписан по минутам. Уроки продолжались с самого раннего утра и до позднего вечера, с перерывами на еду и ночной сон. Возможности ускользнуть и что-то разведать больше не представилось.
Преподаватели танцев, верховой езды, этикета, истории империи, искусствоведения и музицирования прилагали все усилия, чтобы всего за несколько дней сделать из нас хотя бы какое-то подобие благородных леди. Чтобы не стыдно было выпустить нас на бал в присутствии самого императора. Чтобы мы могли поддержать светскую беседу. Чтобы смогли заинтересовать будущих супругов.
Я по-прежнему покорно надевала ожерелье. И по-прежнему оно не оказывало на меня никакого воздействия, разве что только жутко раздражало кожу под ним. Дафна причитала, и каждый вечер наносила мне целебную мазь. За ночь становилось легче, но на следующий день всё повторялось. Я мужественно терпела боль и зуд под ненавистным ошейником, но внешне была спокойна и тиха. Никто не должен был заподозрить, что ожерелье действует на меня как-то необычно. Никто, кроме моей служанки.
К слову сказать, мне очень повезло с Дафной, потому что она работала во дворце недавно и никогда раньше не сталкивалась с золотыми. И даже если где-то в чём-то я ошибалась, служанке было не с чем сравнивать. Она просто не знала, как ведут себя настоящие золотые в той или иной ситуации. Может ли ожерелье раздражать кожу или нет, и насколько это нормально.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот и целебную мазь она достала для меня едва ли не тайно, не рассказав доктору всей правды. Я поняла, что девушке тоже не нужны лишние проблемы и подозрения о том, что её подопечная приболела от того, что за ней скверно ухаживают. Так мы с Дафной стали негласными сообщницами.
Я внимательно наблюдала за остальными девушками, запоминая и копируя их взгляды, мимику, жесты, разговор с ограничивающим ожерельем на шее. Это были идеальные роботы без настоящих эмоций, послушные любой чужой воле. Так это смотрелось со стороны. И даже Катарина совершенно потухла, став лишь тенью себя прежней. Она по-прежнему носила не только ожерелье, но и пару браслетов на руках.
Единственной, на чьём лице я временами ловила какую-то осмысленность и живость, была Эленора, недавно спасшая меня от общества грозного генерала. Однако возможности пообщаться с ней ближе у меня не было.
Как-то незаметно подкрался вечер первого бала золотых. Уже сегодня мы увидим высшее общество империи Альдебран во главе с самим Коннором Хэлленбургом VI. И познакомимся с претендентами на наши руки, с нашими будущими супругами.
Лэйтон.
С самого приезда в императорский дворец меня бесило решительно всё! Всё, начиная от гостевого крыла, где разместили женихов — усмехнулся зло, раздражённо дёрнув ворот рубашки — и заканчивая вездесущими сплетнями, склоками и лицемерием. Терпеть не могу всё это, но здесь — приходится.
Ещё и этот грёбанный навязанный брак! Где это видано, чтобы родовитый владетель земель брал в жёны девку с сомнительной репутацией? Я могу выбрать любую! Богатую или бедную, магичку из старинного рода, красотку с идеальными манерами, какую угодно, самую лучшую! Могу, но не хочу!
У нищих прилипал, вылизывающих зад императора, выбор невелик, но причём тут я?!
Янтарная жидкость в бокале забурлила, отзываясь на настроение. Отставил бокал в сторону, засунул руки в карманы брюк и подошёл к окну. Пытаясь успокоиться, потёр магическую татуировку на правом предплечье в виде искусного плетения — отличительный знак магов воды. Всмотрелся в сад.
Солнце садилось, окрашивая дорожки и фонтан с беседками мягким золотистым цветом. То тут, то там суетился какой-то расфуфыренный старик, раздавая указания по поводу декорирования сада.
Вдоль дорожек и в беседках были установлены круглые магические светильники. Живые изгороди украсили фигурками птиц и букетами цветов. У входа в сад прислуга заканчивала накрывать столы для фуршета.
Автоматически выцепил взглядом племянника и усмехнулся. Паршивец не терял времени — уже болтал с какой-то девчонкой. Вот уж кто не скучает ни минуты. Вздохнул и задумался.
Догадки подтвердились. Информатор из приближённых к Хэлленбургу сообщил, что среди золотых будет та, которую подготовили специально. Вот только кто именно это будет — выяснить не удалось. Но это не страшно. Провести меня не так-то просто. Я слишком хорошо разбираюсь в людях и без труда вычислю лицемерную тварь. И тогда ей не поздоровится, будьте уверены! Потому что никто не смеет делать из владетеля северных земель дурака!
Залпом допил содержимое бокала и надел белоснежный камзол. Что ж, повеселимся!
Ангелина.
Дафна внимательно всматривалась в меня, обходя вокруг уже третий раз. Затем смахнула невидимую пылинку с плеча и отступила, сложив руки в восхищении у щеки и склонив к ней голову.
— Готово! Ах, госпожа, как вы прекрасны! Будь моя воля, я бы и сама на вас женилась, — восторженно прошептала служанка.
Я слабо улыбнулась:
— Придумаешь тоже!
Повернулась к зеркалу и неожиданно залюбовалась. А ведь и вправду, неплохо. Пожалуй, я никогда раньше не видела себя такой красивой. Служанка потрудилась на славу.
