— Да что же ты шумишь, проклятый... — но тут её ругательства прервались, когда взгляд упал на маленькое бледное существо в руках запыхавшегося сына.
— Я достал его из колодца, он ещё жив...
Женщина в ужасе схватилась за грудь.
— Как из колодца? О чём ты говоришь, мальчишка? Где ты...
— В колодце, я говорю. Кто-то пытался избавиться от него.
— Святой Геул... давай его сюда, к печи. Бедный, наверное, замёрз, — женщина пододвинула к печи стул и быстро подстелила туда ткань. Анвиль отпустил ребёнка и отступил на шаг. Женщина обеспокоенно склонилась над ним.
— Да как же так вышло, да кто же мог...?
— Что мы будем с ним делать? — поинтересовался юноша, но мать его быстро нашлась с ответом.
— Беги к жрецу, скажи ему всё. Пусть явится и решит его жизнь, потому что это не наше право.
Анвиль содрогнулся при упоминании жреца. Он несколько раз в жизни пересекался с этим человеком, живущим за пределами деревни у подножия холма, и в душе его остался неприятный осадок. Побаивался юноша тех, кто обладал силами выше человеческих. Впрочем, перечить матери он не стал, только кивнул и с хмурым видом покинул дом, оставив её наедине с умирающим младенцем.
Глава 4 В заключении
Открыл глаза и вдруг увидел свет,
Меж рёбер стен он тихо пробивался
И рисовал мне на камнях ответ…
Железная дверь захлопнулась, и громкий звук эхом отразился от стен. Замок щёлкнул словно бы с ненавистью, копируя доминирующее чувство надсмотрщиков. Один плюнул сквозь решётку и хмыкнул носом. Обмолвившись парой слов с напарником, он поспешил удалиться тем же путём, что недавно и пришёл, и товарищ последовал за ним.
Мужчина проводил их взглядом, преисполненным ненависти и отвращения, словно бы это не его заключили в тюрьму, а он сам выносил безжалостный вердикт. Откинув со лба пряди тёмных сальных волос, Блэйр бегло осмотрелся: узкая дряхлая кровать, четыре стены с железными прутьями. В соседних камерах сидят люди, такие же, как и он, впрочем, наверняка хуже. Некоторые с любопытством прильнули к решётке. Пялятся на прибывшего преступника. «Достопримечательность во мне разглядели?» — обозлившись, хотел крикнуть он, но раздавшийся со стороны голос умерил разгорячившийся пыл.
— За что посадили? — поинтересовался перекошенный, густо обросший бородой мужик. Он щурил левый глаз, то ли плохо видел, то ли повредил его чем-то. Сидел на корточках, прислонив лоб к железу и глядя исподтишка.
— Убийство, — сухо отозвался мужчина, в чьём голосе не слышалось и толики сожаления. Хладнокровный убийца. Мужик из соседней камеры хохотнул.
— И кого отправил на тот свет?
— Рыцаря.
Косой присвистнул.
— Ишь куда полез. Удивительно, что голова ещё на плечах. Они по обыкновению не щадят. Уж полюбопытствую, за что убил брата нашего святого воинства? Ограбить небось хотел? Так проще на купцов...
— Акт правосудия, — Блэйр опустился на жёсткую кровать, что жалобно скрипнула под его весом. Лицо Косого в удивлении вытянулось.
— Да ты я смотрю из этих... бесстрашных. Ха-ха...ну посмотрим, авось до утра протянешь, а там...Звать то как?
— Блэйр.
— Южный что ли?
— Нет.
— Ты, я смотрю, не многословен. Молчание — полезное умение, — мужик широко улыбнулся, выставив напоказ передний ряд кривых зубов, из которых несколько и вовсе отсутствовали. Блэйр улёгся на кровать и уставился в потолок. «Сброд и падаль, — подумал он, — весь этот мир одна большая куча гниющего дерьма. За что я только отдал свободу? Надеюсь, она хотя бы жива».
Косой громко чихнул, затем высморкался в руку. Мужчина прикрыл глаза и попытался абстрагироваться. В дальней камере начали переговариваться. Кто-то неподалёку заржал. И почему он оказался не в том месте не в то время? Глупость. Нелепая случайность. Эта девчонка так громко кричала... да и кто просил её гулять среди леса одной? Зачем полез спасать бедняжку? Он ведь её даже не знал.
Измученный побоями и бессонницей, что терзала на протяжении длительного путешествия в Архорд, Блэйр вскоре уснул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
***
Разбудил мужчину громкий женский крик. Ему показалось, что он снова в лесу, что видит насилие над невинной и замахивается топором. Если не успеет, девочку убьют. Блэйр открыл глаза. Темнота. Ночь? Приснилось? Мужчина перевернулся на другой бок. В нос ударил запах мочи. Кто-то в соседней камере ходил под себя. У стены горел факел. Тускло. Коридор пустовал. Снова крик. Боль или радость? Мужчина приподнялся, затем встал и приблизился к железной двери. В ногах чувствовалась усталость и ноющая боль. Что там творилось?
— Ты не бойся, они так развлекаются, — послышался знакомый голос. Мужчина обернулся на звук. Косой лежал на кровати, подперев рукой голову. Во мраке его лицо казалось ещё безобразнее, а зубы, выставленные напоказ, чёрными и гнилыми.
— Кто?
— Надсмотрщики. Думаешь, у них женщин не имеется?
— Здесь?
— А почему бы и нет? Знаешь, сколько хорошеньких воровок...Я лично на парочку заглядывался.
— Они их насилуют?
— Да не... девчонки податливы, когда для них есть какая-то выгода. Знаешь, как с ворами поступают? Конечности рубят. А эти вон... здоровенькие. Везёт женщинам. Их спасает красота. А вот нам только верить в собственную удачливость остаётся.
Блэйр снова выглянул в коридор, но никого не увидев, вернулся в кровать.
— У тебя семья то есть? — поинтересовался косой.
— Нет.
— Тогда легче. Скучать не о ком.
— А тебе есть?
— Нет. Я жену того… а тело в колодец да вместе с любовничком.
— Изменяла значит.
— Изменяла, змея... ну нечего, в аду ей место прописано. Я срок отсижу, быть может, выйду отсюда однажды и заживу хорошо. Одна отрада. А вот тебе, брат, советую на ночь помолиться. Убийство рыцаря тотчас смертью карается, неизвестно почему ты жив. Авось пытки применят...
— Пусть применят.
— Ну ты лютый мужик... одно не ясно, для чего тебе это?
Мужчина не ответил. Снова раздался женский крик. Затем мужской смех. Блэйр улёгся и закрыл глаза. Не хотелось слушать Косого, говорить или воображать то, что происходить чуть поодаль. От примесей смрада Блэйр начинал задыхаться. Наверное, именно это и было адом. «Твоей жене повезло, — подумал мужчина, поворачиваясь на бок, — она не гниёт здесь. В лучшем случае она уже спасена». Кто-то громко храпел в соседней камере. Блэйр услышал над собой противный писк комара. Насекомое уселось на щеку, и мужчина тут же прихлопнул его, словно очередного преступника, без всякого чувства жалости. На сей раз сон пришёл не так быстро. Блэйр ещё долго лежал, слушая внешние звуки: смех, крик, храп, кашель. Тюрьма становилась ненавистнее с каждой секундой. «Лучше бы прикончили», — в отчаянии подумал Блэйр.
***
Утро оповестило о своём приходе скрежетом тюремного замка. Надсмотрщик уронил ключи, и они противно звякнули, ударившись о пол. Железная дверь со скрипом отворилась.
— Эй! А ну подъем!
Едва Блэйр успел привстать, как двое крепких мужчин подхватили его руки и завели за спину. Третий надел на голову мешок, воняющий дерьмом и подтолкнул. Мужчина попытался вырваться, но мощный удар в живот усмирил его пыл.
— Спокойнее будь, а то на месте прикончу. Ведите его.
Блэйр почувствовал толчок в спину. Его куда-то потянули, а он был вынужден беспомощно повиноваться, идти, не видя дороги перед собой. Соседи по несчастью прильнули к железным прутьям, наблюдая за тем, как мужчину уводят.
— Ну вот и всё...был смельчак и нету, — прокомментировал Косой с лёгкой усмешкой, — земля тебе пухом...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Блэйр мысленно считал шаги и повороты. Куда его ведут? На казнь? Тогда зачем выжидали столько? Хотели всё сделать официально? Может, пригласили самого короля? «Ну и пусть смотрят зеваки. Я плюну в лицо палачу перед смертью, он запомнит меня».
