class="p1">Он снял с плеча попугая и что-то долго шептал ему, почти касаясь губами хохлатой головы. Потом подошел к раскрытому окну и вытолкнул птицу в голубеющее предутреннее небо.
— Вот и все, подытожил он. — Теперь только ждать.
Ждать пришлось довольно долго. Ало-багровое солнце уже выглянуло из-за Малленских гор, когда попугай Тырната влетел в комнату и сел на плечо своего хозяина.
— Уран, — сказал он. — Резерв ограничен. Времени в обрез. Работать.
— Работать? — спросил Тырнат, осторожно снимая птицу с плеча и глядя ей прямо в глаза.
— Круглосуточно. Приходится подтормаживать. Расплавит внутренности.
— Расплавит внутренности, — повторил Дигет. — Интересно, что у них тут? Печи?
— Да нет, — задумчиво произнес Рэн, — о печах так не говорят.
— Попробуем еще одно слово, — решил Тырнат. — Подтормаживать?
— Расплавит внутренности, — грассируя, произнес попугай и, немного подумав, добавил: — Реактор работает круглосуточно.
— Реактор! — ахнул Рэн.
— Реактор? — переспросил Тырнат.
— Убрался наконец. Глуши совсем, — ответил попугай.
— Кто убрался? Магистр?
— Магистр дурак! Дурак! — не на шутку разозлилась птица. — Берет дерьмо! Будешь руководителем!
И попугай прибавил несколько таких слов, что Дигет, несмотря на всю серьезность момента, сложился от смеха пополам, а Рэн густо покраснел и захихикал, как девушка. Ливи демонстративно зажала уши.
— Руководитель? — продолжал допрашивать Тырнат.
— Дерьмо! — выругался еще раз попугай. — Другой не пойдет! Запретное производство! Плутоний! Плутоний! Плутоний!
— Понятно, — подытожил Тырнат. — Рэн, ведь это ты тогда с Красным? Плутоний как производили? В реакторе?
— Да. Загружали уран, и он там превращался в плутоний.
— Алхимия какая-то, — недоумевающе произнес Марон.
— Однако это так, — развел руками Рэн. — Я, правда, не знаю всех подробностей, но до Катастрофы его именно так и делали. Кстати, при этом образуется огромное количество очень опасных отходов. Одного этого было бы достаточно, чтобы запретить подобное производство на вечные времена. А во-вторых, и в главных, плутоний использовался в атомном оружии и больше нигде.
За окном прозвучал сигнал трубы, призывающий всех находящихся в крепости в трапезную.
— Пойдемте, — поднялся с места Дигет. — А то еще, чего доброго, гостеприимные хозяева помогут нам съесть наш завтрак.
Состязания
Седобородый кузнец в кожаном фартуке стоял в дверях мастерской и в его руке уже полыхал неяркий в свете летнего солнца факел.
Этот факел был зажжен от раскаленного горна точно по сигналу полуденного колокола. А вот с другим вышла заминка.
Зеленый магистр уже несколько минут пытался сфокусировать на просмоленной ткани солнечные лучи. Но то ли его рука нервно дрожала, то ли вогнутое зеркало было установлено не так, как надо — только пламя никак не хотело загораться.
— Совсем допился, — проворчал Марон, презрительно сплюнув на землю.
Традиция требовала поручать возжигание небесного огня лучшему бойцу крепости. Магистр таковым явно не был: его неуверенные движения свидетельствовали по меньшей мере о неловкости. А то и неумении обращаться с оружием — хватку опытного фехтовальщика не спутаешь ни с чем, даже если в его руке не меч, а веник. Или факел, который, кстати, по-прежнему продолжал плясать вокруг фокуса, не в силах попасть точно.
Наконец это произошло. Смола затрещала, вспыхнула, и небесный огонь снизошел на землю. Теперь его предстояло воплотить в огне земном.
Старый кузнец шагнул вперед, к сложенному из тяжелых сосновых бревен костру. Зеленый магистр сделал то же самое, правда, сильно пошатнувшись на повороте.
Бревна, проложенные сухим хворостом и облитые жиром, весело затрещали сразу с двух сторон. Дымное пламя взметнулось к солнцу. Игры были открыты.
Марон невольно поискал глазами командира своего отряда. И тут же память подсказала: он — гроссмейстер. Ему поручено командовать. А, значит, и на параде вести отряд Синей провинции должен он. Именно он, и никто другой.
— К торжественному маршу! — надрывая легкие, выкрикнул Зеленый магистр.
Семь клинков сверкнули на солнце одновременно, салютуя костру — эмблеме Орденских игр. — Поотрядно!
Рукояти семи мечей опустились к поясам, но острия по-прежнему смотрели вверх.
— На одного линейного дистанция!
Линейные с копьями, украшенными радужным разноцветьем лент, уже заняли свои места.
— Отряд Красной провинции — прямо, остальные — налево!
В чем заключается магическая сила этих слов?
Быть может в том, что за последним из них приходит в движение сила, гарантирующая жизнь мира завтра?
— Шагом… марш!
Раз-два, три-четыре… Марон взмахивал клинком, задавая ритм всему отряду, не забывая при этом незаметно поглядывать по сторонам. Ритуал требовал обойти всю крепость по кругу, и не воспользоваться этим было бы глупо.
Проплыл мимо барбакан — широкий коридор между двух стен, ведущий от распахнутых ворот в самую глубь крепости, где уже были установлены мишени. Чуть подальше, за аркой, желтела свеженасыпанным песком площадка, на которой предстояло меряться силами безоружным бойцам. А вон те узкие дорожки, конечно же, предназначены для фехтовальщиков.
Но у Марона не было времени разглядывать места будущих состязаний. У него было другое дело. Более важное.
«Где же может быть этот проклятый реактор? — думал он. — Ясное дело: под землей. Рэн говорит, так всегда делали. В глубоких подвалах с очень толстыми стенами. Еще и стальными плитами покрывали.
Гм. Даже если нам удастся обшарить все малленские подземелья, вряд ли мы его там найдем. Да к нему и нельзя близко подходить. Рэн точно знает, он же мало того, что эльна, он Катастрофу пережил.
Но реактор — это не более чем топка под котлом. Там нагревается вода. До кипения, как вон у Саттона в грузовике. Только этот пар использовать нельзя, он… как это Рэн говорит? очень радиоактивен.
Поэтому пар из атомного котла охлаждают водой. То есть нагревают им другой котел. И вот его пар уже можно использовать. Он ничего, нормальный.
Значит, выход пара. Или горячей воды. Это скрыть уже труднее. Эх, кабы не лето, а зима — тогда вообще было бы невозможно.
Баня. Говорят, в Маллене бани роскошные, надо будет сходить, попариться. Вон, труба дымит в конце июня. Для гостей топят. Эй, а почему дымом не пахнет?
А потому, что это не дым, а пар. От атомного реактора. Вот почему.
Проклятье! Неужели так глупо — в баню?
А нет, виноват. Тут еще и прачечная. И тоже без печей. Паром отапливают, сволочи».
— Рэн! — чуть слышно одними губами произнес Марон.
— Я, — так же тихо откликнулся идущий сзади Рэн.
— Смотри на трубу над баней. Это выход отработанного пара из реактора. Вечером начнем искать оттуда.
— Понял, — кивнул Рэн.
Отряд Красной провинции уже входил на площадь с костром — ту самую, где начался парад и где он должен был окончиться. Оранжевая… Желтая… Зеленая… Вот уже и Голубая остановилась. Пора.
— Стой! —
