в этом мире, не имел никакого желания. Магия показала себя на ура. Вначале, да, ничего не получалось, но когда я высветил карту, отрегулировал масштаб и прозрачность, то появились первые результаты. Ориентируясь на метки, отображающиеся на карте, я убил трех зайцев молнией и выполнил задание. С волками получилась заминка, но вышел ко вчерашнему ручью и через пару часов наткнулся на первые следы. Помогла увиденная когда-то по телевизору программа про зверей. Откуда я вспомнил все, что там рассказывал увлеченно ведущий, не знаю, наверняка это был эффект способности
глубокая память. Пресловутые 30 процентов сыграли свою роль.
Нашел метки и следы медведей и обошел их территорию. Пока, мне не очень хотелось проверять свои боевые навыки и способности на косолапых. Пойдет что-то не так, и придется улепетывать что есть силы и не факт, что убегу. Да, можно заскочить на дерево и обстрелять мишку магией и луком, но в том-то и дело, что до дерева, главное, подходящего дерева, надо еще добежать. В общем, та, просмотренная лет пятнадцать назад программа сыграла свою роль, и я даже получил навык - следопыт 10.
Волков выследил и убил одного из них, второй боя не принял и очень шустро убежал. В хорошем расположении духа и довольный собой из-за двух выполненных заданий, и повысившегося до двадцати навыка разрушения, направился к своему логову, а именно, к дубу. Территорию медведя определил, но с его убийством не спешил. Решил для начала пообедать и изготовить рогатину, так, на всякий случай. Я прекрасно помнил, какая это огромная туша и без подготовки не собирался рисковать.
Случилось невозможное. Я заблудился, шел, шел и вдруг, окружающий пейзаж резко сменился, и я ухнул по пояс в трясину. До твердой почвы было метров десять, но попытки добраться до нее, только усугубили мое и так печальное положение. Трясина очень быстро засосала меня по шею, и теперь я больше всего жалел, что не убрал большую часть самых ценных вещей в инвентарь. Даже возродившись, я не достану вещи со дна трясины.
- Ну что? Довыпендривался? Не захотел с дядюшкой Феофаном поговорить, теперь вот, помрешь, барахтаясь в трясине. Хе-хе, - с гадким смешком, сказал появившийся неизвестно, как и откуда, вчерашний дед.
При этом он восседал на пеньке, сухом пеньке, торчащем из болота, там, где мгновение назад ничего не было. Дедок гаденько улыбаясь, рассматривал меня и при этом, в его глазах, снова отсвечивали багровые отблески. Сдержал желание обматерить этого болотного хрена, по вине которого, я наверняка и угодил в болото. Жижа уже подступала ко рту, и не стоило настраивать против себя того, кто может тебе помочь.
- Послушайте дядюшка Феофан. Я прошу прощения за вчерашнее недоразумение. Понимаете, это вышло вынуждено, я, как увидел этот багровый отсвет в ваших глазах, так и не понял, как все произошло. Еще раз, прошу прощения и если могу как-то возместить доставленные неприятности, то готов… - последнюю фразу я не смог договорить, жижа подступила ко рту, и пришлось замолкнуть.
Дед уже как-то по-другому посмотрел на меня, а гаденькое выражение на его лице сменилось задумчивостью. Между тем, я не прекращал погружаться в жижу и уже подумал, что надо было все же обложить болотного стручка напоследок.
Болотный дух как-то неестественно протянул удлинившуюся руку и, взяв меня за волосы, приподнял из болота, теперь достававшего мне до груди. При этом, что-то невидимое, обвило мои запястья и не давало достать руки из болота.
- Складно говоришь. Второй день как прибыл в этот мир, а уже четвертый уровень. Много я вашего брата повидал, были и такие, кто плакал и молил вернуть его обратно, растеряв жизни, гибли бессмысленно и безвозвратно. Получали второй шанс на новую жизнь и тратили впустую. А еще был один умник, что пытался меня убить, все грозился каким-то автоматом Калашникова и обзывал меня по-разному. Воон там он последний раз утоп, - дед показал на горбатую березку торчащую метрах в десяти от меня.
Замолкнув, он еще раз окинул меня взглядом и вынес свой вердикт:
- Значит, слушай. Я прощу тот удар, что ты мне нанес. И крепко же ты мне вдарил, почитай уже лет пятьдесят никто меня не бил, - дед, поморщившись, потер то место, куда я его вчера приложил и продолжил: - Договориться можем, либо, я сейчас даю тебе тихо утонуть, и мы больше друг друга не замечаем. Ты не лезешь к моему болоту, я не навожу на тебя морок и не трогаю тебя. Либо, мы заключаем сделку, ты выполнишь для меня маленькое задание и получишь немаленькую награду и пару советов от старого и мудрого дядюшки Феофана.
- А вещи? Забрать-то потом можно?
Дух поморщился, словно лимон съел и уже раздраженно пробурчал:
- Я же сказал! Ты не лезешь к моему болоту! Это будет наказание тебе за то, что ударил меня, а еще, убил мою добычу. Оборотень, что ты вчера убил, был моей добычей. Я столько времени и маны на него потратил. Сколько раз морочил ему голову, выводил в болото, а ты взял и забрал его последнюю жизнь. Вот спрашивается, где справедливость? Эти три убивца, столько вреда уже принесли. Днем грабят и насилуют, а ночью, по лесу шныряют и убивают, без необходимости и пользы. Хоть бы съедали, но нет, только ради забавы и убийства. Наймара, охотника, что ты нашел, гоняли всю ночь, охоту устроили. Убили, а потом не давали уйти от камня возрождения. Зачем было его убивать? Хороший же был парень, мы с ним о многом разговаривали. Он мне рассказывал, о своей невесте Катрине, а какие он сладости мне как-то принес, - дед потешно всплеснул руками, прервав свой пространный монолог.
- Соболезную о гибели вашего друга. Узнать, что за задание, можно? – спросил я, погрузившись опять по шею в болото.
- Простое задание. Нужно у водного духа лесного озера, русалки Ликии, забрать кое-что.
- Что надо забрать? – жижа уже около подбородка.
- У нее на озере, растут голубые кувшинки. Необходимо одну из них принести мне, и вырвать ее нужно с корнем. Срок, пять дней, не принесешь, наказание, потеря одного основного уровня и случайное понижение одного из твоих навыков на 10.
- И как, я ее добуду? Она ведь наверняка не слабее тебя? На своей территории, справится со мной без особых хлопот.
- То, не моя забота, как ты будешь выполнять задание. Скажу только, что морок она наводить не может, а сила ее заканчивается, стоит только удалиться от берега. Она ведь женщина, конечно, наполовину
