В 1980 году долг американской семьи в среднем равнялся 65 % ее регулярного дохода. В наши дни эти две цифры сравнялись. «Как выяснилось недавно, семьи позволяют себе большее расточительство, чем когда-либо прежде, поскольку общий семейный долг впервые в истории превышает чистый доход семьи, – пишет корреспондент „Лос-Анджелес Таймс“ Лесли Эрнест. – Самые большие опасения возникают по поводу того, что будет со многими обремененными долгами семьями, если произойдет какой-нибудь сбой в экономике, и люди потеряют работу. Такое развитие событий, несомненно, приведет к банкротствам и к потере семьями их собственности».
Социологическое исследование, проведенное «Лос-Анджелес Таймс» в мае 2000 года, показало, что 84 % американцев считают экономическое положение в стране хорошим, однако четверо из каждых десяти человек утверждали, что испытывают те или иные трудности с оплатой собственных счетов. И это в хорошие времена. Элизабет Уоррэн, одна из авторов книги «Этот хрупкий средний класс», предостерегает, что в следующий же раз, когда экономический рост приостановится… разразится взрыв банкротств.
Что имеем – не храним
Странный принцип действует в современной Америке: чем больше растут наши доходы, тем меньше мы откладываем на будущее. Казалось бы, должно быть наоборот. Более толстые чековые книжки должны способствовать большему количеству сбережений. А вот и нет. Когда был снят фильм «Синдром потреблятства», сбережения американцев равнялись менее чем 4 % их доходов, что было вдвое меньше, чем соответствующий показатель у немцев, и вчетверо меньше, чем у японцев. Это были очень неутешительные новости, поскольку еще в 1980 году процент сбережений по отношению к доходам был равен 10 %. Сегодня же общий размер сбережений наших граждан близок к нулю, а в некоторые месяцы опускается даже ниже этой отметки. Между тем рабочие из развивающихся Китая, Индии и Пакистана откладывают на будущее четверть своих доходов.
В рекламе часто используется прием преувеличения, чтобы сыграть на значимых для общества струнах. Рассмотрим, к примеру, заднюю часть обложки свежего номера журнала «Ю-Эс-Эй Уикэнд». На одной половине страницы улыбается привлекательная женщина, представленная как «Вероника Линн из Беверли-Хиллз, шт. Флорида, любительница сигарет Дорал», в то время как на другой половине приводятся ее слова: «Это длится дольше, чем служит мне моя чековая книжка». «Это» в данном случае означает сигарету «Дорал», то есть рекламируемый продукт. Приведенная же фраза отнюдь не блещет особой тонкостью: срок службы чековых книжек в современной Америке недолог.
Соединенные Штаты Америки. Страна самого большого количества краткосрочных чеков. Но к чему волноваться? Радуйтесь. Если вы уже больны синдромом потреблятства, разве вам страшен какой-то там рак?
Экономический бум: Путь к фиаско?
Экономист из Гарвардского университета Джульет Скор указывает на то, что у большинства американцев отсутствует сколько-нибудь значительный запас средств. «У 60 % семей, – пишет Скор, – так мало денег в запасе, что в случае потери работы они смогут поддерживать привычный уровень жизни не дольше месяца. Даже самые богатые продержатся всего лишь месяца три с половиной».
Некоторые экономисты считают, что здесь не о чем беспокоиться. Они подчеркивают тот факт, что в наше время половина американских граждан являются владельцами акций (хотя чаще всего небольшого их числа) и могут в случае надобности их продать. В наши дни, когда цены на акции растут, многие биржевые спекулянты, владеющие акциями и имеющие высокие доходы, не видят никакой необходимости быть бережливыми. Они уверены, что в случае потери работы они обеспечат себе несколько лет безбедной жизни, продав свои акции по высокой цене. Это рискованное предприятие, – возражает Тип Паркер, консультант по экономическим вопросам и автор книги «Что, если удачливым нуворишам не удастся уйти на пенсию?». Рост цен на акции зависит от возможности для биржевых спекулянтов продать свои акции новому поколению работников предприятия, которые, по их мнению, заплатят самую высокую цену.
Но в этом плане действий возникают некоторые проблемы, – предполагает Паркер. В будущем меньшее количество работников будет стремиться купить акции, и люди, вышедшие в отставку, будут вынуждены продавать свои акции дешевле, чтобы избавиться от них. Более того, Великий кризис 1929 года[8] более чем явно показал, что цены на акции могут не только расти, но и падать, цена на многие из них уже является завышенной и не поддерживается реальными доходами корпорации.
Другие аналитики предполагают, что текущее увеличение случаев банкротства имеет место в основном среди американцев с не очень высокими доходами, которым не удается приспособиться к темпам инфляции в период усиливающегося финансового расслоения (стратификации). Однако в последнее время ряды банкротов пополнились даже миллионерами из «Майкрософта». Некоторые использовали свои акции – цена на которые постоянно росла, – как вспомогательный способ получить ссуду, чтобы устроить себе дорогой отпуск или купить дорогой дом. «Я могла в любое время позвонить в свою брокерскую фирму „Соломон, Смит и Барни“ и попросить 10 000 долларов», – рассказывала одна женщина-акционер. Но когда цена на ее акции начала падать, «Соломон, Смит и Барни» позвонили ей и попросили вернуть деньги. Однако к этому времени ее долги были больше, чем то количество наличных, которое она могла выручить от продажи своих акций.
Так почему же мы теперь тратим все больше? Надо быть осмотрительнее…
Глава 3. Раздувшиеся запросы
Наше общество заражено жадностью. Это худшая из инфекций.
Доктор Пэтч Адамс
Я переживал, что у меня нет встроенного факса, пока не увидел человека, у которого не было мобильного телефона.
Комикс в журнале «Нью-Йоркер», худ. Уоррен Миллер, 1993
Прогуляйтесь по тропинкам вашей памяти. Назад, в прошлое. Если по возрасту вы близки к нам, ваша память доставит вас, по крайней мере, в пятидесятые. Вторая мировая война и время Великой депрессии остались позади, и Америка пришла в движение. Окраины городов повсюду застраивались домами. Новые машины со сборочных конвейеров скатывались на новенькие тротуары. В целях обеспечения национальной безопасности были построены системы магистралей, соединяющих штаты и протянувшихся от одного океана до другого. Обеды из полуфабрикатов, презентация которых состоялась в 1953 году, появились в каждой духовке.
«Отличная жизнь, правда, Боб? – произносит мужчина из рекламы 50-х годов, где молодая чета со своим сыном, у которого волосы торчат, как пакля, сидит на диване и смотрит телевизор. – А завтра будет еще лучше, и у тебя, и у всех людей». Конечно, отличная жизнь не была такой уж отличной для миллионов людей, которые были бедны или подвергались дискриминации. Да и у американцев, принадлежащих к среднему классу, жизнь не была такой уж беззаботной. В тот же день, когда в 1957 году (4 октября) на американском телевидении состоялась премьера сериала «Проделки Бивера», эти мерзкие русские запустили в космос спутник. Никита Хрущев обещал похоронить нас «на мирном поле экономического состязания». Мы знаем, что из этого получилось.
Но 1957 год ознаменовался еще и другим, менее широко известным событием. Это был год, когда процент американцев, могущих назвать себя «очень счастливыми», достиг высшей точки, до которой он уже не поднимался за оставшуюся часть XX века. В следующем году, в течение которого американцы купили 200 миллионов «хула-хупов», экономист Джон Кеннет Гэлбрэйт опубликовал программную книгу, в которой Соединенные Штаты были названы «обществом изобилия».
Мы ощущали себя богаче, чем ощущаем сейчас. «Большинству американцев в наши дни и в голову не приходит, что они живут среди изобилия, – говорит психолог Пол Уочтел, – хотя, даже рассуждая в терминах валового внутреннего продукта, мы сейчас имеем вдвое больше того, что имели тогда. В каждом доме вдвое больше вещей. Однако ощущение изобилия, благополучия ничуть не сильнее, а даже слабее, чем прежде».
Либеральные экономисты возражают, что примерно с 1973 года объемы заработанного американцами, принадлежащими к среднему классу, не так уж и выросли, а для значительного числа работников даже снизились. Молодые семейные пары говорят о невозможности для себя достичь в материальном смысле того, чего достигли их родители.
Консервативные экономисты, наоборот, утверждают, что уровень инфляции, по подсчетам федерального правительства, был завышен, и поэтому истинные объемы доходов значительно возросли.
Но одно неоспоримо: у нас гораздо больше вещей и гораздо более высокие материальные запросы, чем у предшествующего поколения.
