ощущение, что нужно отгородить новоприобретенную жену от этих шакалов. Или их от нее? Я еще не разобрался. Но меры предпринять не лишнее.
В первом случае я сохраню девочку в целости. А во втором, свою репутацию, на случай если мне подсунули жену-шалаву.
— Кто-то интересовался? — киваю на дверь.
Ребзя синхронно качают головами.
Странно. Признаться, я рассчитывал, что хотя бы Болото заглянет к дочери. Но нет.
— А сама она? — продолжаю. — Пыталась выйти?
— В номере тихо, Руслан Романыч.
Меня начинает одолевать какое-то тревожное расстройство. Будто я Кощей, чье «яйцо» сейчас в непонятном состоянии притихло в номере. А вдруг она с собой что-то сделала?
Врываюсь в номер, и включаю свет.
Спит. Она все еще спит.
Прикрываю дверь. Щелкаю выключатель обратно и в свете фонарей из окна неторопливо подхожу к кровати.
На всякий случай проверяю пульс на тонкой шейке.
Живая.
Значит этот день закончится даже не самым худшим сценарием из возможных.
Стягиваю с шеи галстук. Снимаю пиджак. И устало опускаюсь в кресло напротив кровати.
— Ну, Король, поздравляю, — тихо произношу в темноту. — Начало твоей мести положено…
Глава 10. ОН
Меня накрывает запахом женского тела. Придавливает к креслу его легкой тяжестью.
Мои ладони по инерции ложатся на стройную талию. Поглаживают обнаженную кожу. Скользят вниз.
Она совсем голая. Сминаю пальцами упругую попку. В награду слышу тихий стон. А затем в мой рот врезаются мягкие губки с привкусом крови.
Отвечаю на поцелуй, запутываясь пальцами в шелковые волосы. Проникаю в теплый рот языком. Настойчиво. Может даже грубо.
Тонкие пальчики ныряют под воротник моей рубашки, стягивая ее с меня.
— Вик, — хриплю, спуская поцелуй по нежной шее, сжимаю в руке упругую грудь, — я же сказал, что сегодня не настроен…
Но блядь, она сейчас так пахнет охуенно… Непривычно. Но вроде знакомо.
Покусываю тонкую кожу. Грубо оставляю засосы на груди. Тереблю пальцами напряженный сосочек.
— В наказание, я возьму сначала твой рот, — хриплю нагло.
Кажется, я стал еще пьянее, пока спал. Зато это благотворно повлияло на мои сексуальные желания. Стоит колом. До боли. Должно быть потому, что совесть и здравый смысл притупились алкоголем и дремотой. Я хочу ее, и сейчас меня не остановят слова какой-то девчонки.
Кстати. Девчонка…
Отстраняюсь от Вики, и выглядываю за ее спину на кровать.
Не понял… А где она?
Перед глазами все плывет. В лунном свете комната будто покачивается. Мозги соображают туго.
Может мне все приснилось?
Девочка в свадебном платье. Большая грудь, острые плечики. Губки мягкие…
Блядь, не то ведь совсем думается! Где она, короче?!
— Руслан Романыч, вы что-то потеряли? — будто мурчание, звучит из моих рук охрипший голосок той девчонки.
Поднимаю пьяный взгляд ей в глаза:
— Я сплю? — сейчас этот вариант был бы наиболее предпочтительным.
Алена абсолютно голая в моих руках. Оседлала меня так, что ее увесистая грудь прямо перед моим лицом. И мои руки все еще сжимают запретную плоть.
А еще… у меня стоит. И с тех пор, как я раскрыл подставу это нисколько не изменилось. Видимо мозг не спешит подавать импульс на отмену.
Пиздец!
До меня наконец доходит, что это вовсе не сон, и я сталкиваю со своих колен малолетнюю шлюшку:
— Алена, блядь! Ты вообще в своем уме? — грохочу. — Оденься!
Она будто в трансе, снова напирает на меня. Поднимает голову на уровень мои широко разведенных бедер и прикусывает губку:
— Вы ведь собирались делать что-то с моим ртом, — поднимает свои голубые глазки мне в глаза. — Я к вашим услугам.
У меня растет внутричерепное давление, когда ее предложение невольно преобразовывается в реалистичные картинки в моей голове:
— Да я тебя и пальцем не трону! — рычу я, отмахиваясь от дурацких фантазий.
— Ну так уже ведь тронули, — она невинно пожимает острыми плечиками. — Что вам теперь мешает продолжить?
Ловит мою ладонь и смело кладет на свою красивую грудь с напряженным сосочком.
Долгие секунды наблюдаю за чарующим зрелищем как завороженный. Пальцы сами собой слегка сжимают упругую плоть…
Какого хера я творю?!
Отшатываюсь, одергивая руку, словно от огня:
— Блядь, я просто пьян! И я думал, что это Вика! К тебе бы не прикоснулся!
— Но ведь сегодня моя первая брачная ночь, а не ее, — девчонка вырисовывает узоры на моем обнаженном торсе своими тонкими пальчиками. Ее мягкая грудь упирается в мой пах. И это нихуя мне не на руку. А еще пьяные мозги и этот гребанный лунный свет, который пудрит мне мозги.
Она как какая-то проклятая нимфа. Я не могу отвести взгляд от ее светящейся в лунном свете кожи. Будто залип.
Чувствую ее пальцы на своем ремне. Мягкие губы на груди. Они плавно спускаются вниз к моим брюкам, и я понимаю, что это нужно срочно остановить, пока все не зашло слишком далеко. Но будто не могу пошевелиться. Она как сладкий сон — не отпускает меня.
Должно быть все дело в том, что днем у меня обломался секс, и теперь я чересчур перевозбужденый. И пьяный. Пиздец, насколько пьяный. Надо что-то с этим делать, пока не наворотил херни…
Зарываюсь пальцами в ее мягкие волосы. И тяну ее бестолковую головку к своему лицу:
— Малыш, тебе не говорили, что нельзя так играться со взрослыми дядями?
Взгляд то и дело спадает к ее блядским губам. Провожу по ним пальцем, и они призывно размыкаются.
Может немного поиграть с ней? Сама ведь так и просится на член. В конце концов, если остальным можно, почему я должен отказываться? Она ведь моя законная жена теперь.
Пропихиваю палец в ее податливый рот. Пухлые губки смыкаются, и принимаются посасывать мою плоть. Ох, блядь…
Она лениво поднимает взгляд мне в глаза. Пиздец красивая.
Вот как она бедного Ванька спровоцировала? Я ведь всю церемонию от этой картинки в своей голове отделаться не мог.
Выпускает мой палец из своего рта и проходится по нему язычком:
— С другими дядями может и нельзя, — шепчет томно. — Но вы ведь теперь мой муж, дядя Руслан…
Меня будто ушатом холодной воды обдает от ее слов, приводя наконец в чувства.
Она ведь меня так с малого называла. Потом уже перешла на более официальное «Руслан Романыч».
Ну и долбоеб же ты, «дядя Руслан»…
Это ведь Ромкина Лялька! Маленькая обдолбанная Аленушка! Даже если я в стельку, но мозгов-то у меня должно быть побольше!
Ловлю запястья глупой девчонки, чтобы она больше не могла ко мне прикоснуться.
Поднимаюсь из кресла и помогаю подняться ей с пола. Не смотрю
