– Только так. Давайте назначим свидание.
– И что это будет за свидание?
– Все как положено. Заезжаю в семь, красивое платье, роскошный ужин, прогулка по пляжу и долгие часы удовольствия.
– Мм. – Она прикусила нижнюю губу. – В красивом платье вы будете выглядеть просто обворожительно.
Квин засмеялся и, взяв обе руки Николь, притянул ее к своей груди.
– Но не так обворожительно, как вы, – прошептал он, обводя ее руки вокруг себя. Потом наклонился и поцеловал Николь в нос. – Скажите «да».
Вся трезвость и весь здравый смысл, только-только появившиеся на горизонте Николь, моментально испарились, сменившись сумасшедшей, пьяной, кружащей голову радостью. Очарованная этим чувством, она кивнула.
– Тогда сегодня вечером в семь я вас забираю. Вы в каком номере? Или, может, мне стучать в потолок лифта?
– В восемнадцатом. Я живу там.
– Живете?
В этот момент она вспомнила о встрече и отскочила назад, охнув. Господи, она же опаздывает на нее!
– Мне надо идти. Есть дело.
Легкое недоверие на лице мужчины при этой неожиданной смене настроения не смутило Николь. Объясниться можно потом. Ее жизнь разваливается, и отвлекаться сейчас нельзя.
– Куда он, к черту, запропастился?
Николь в очередной раз глянула на часы.
Она нанесла макияж в рекордный срок, с хорошей скоростью оделась, до офиса добралась бегом. От делового костюма отказалась, решив надеть одну из блузок строгого покроя, призванную затушевать, а не подчеркивать ее формы. По неясной причине она была намерена сохранить это зрелище для кого-то более заслуживающего подобное удовольствие, нежели Квин Макграт. Уже опоздавший больше чем на пятнадцать минут, кстати.
– Салли! – крикнула она. – Позвони, пожалуйста, этому нахалу с толстым кошельком и скажи, что я свое время также ценю.
Салли появилась в дверях, и на глазах у начальницы румянец сполз с ее щек.
– Э-э, он как раз здесь. С мистером Норткотом.
За дверью раздался тихий смешок.
– Не волнуйтесь. Меня называли и похуже.
Николь узнала этот мягкий голос только в тот момент, когда его обладатель ступил на порог и лишил ее способности дышать.
Мак.
Он самый. В белой рубашке, в галстуке, в темно-синем пиджаке.
Николь могла только смотреть на него. Во второй раз за сегодняшний день она утратила дар речи.
Из-за его спины в кабинет вошел Том Норткот.
– Ник? – Вопросительный тон, по-видимому, появился по причине ее ошеломленного вида. – Позволь представить тебя Квину Макграту.
Она медленно встала, надеясь, что дрожащие колени ее не подведут. Протянула дрожащую руку, кажется, он ее взял.
– Квин, это Николь Уайтейкер.
Рукопожатие Квина стало крепче, и на лице его отразилось нечто вроде понимания.
– Ник – хозяйка отеля, и вы, конечно, видели ее последнее произведение по дороге на остров, – продолжал Том. – Блестящую рекламу она придумала для «Морского ветерка».
Взгляд Квина сразу потемнел – из шоколада превратился в уголь. Он выпустил руку Николь и уставился на нее с обжигающей пристальностью.
Николь хотелось перепрыгнуть через стол и закатить визитеру пощечину.
Так это он – Макграт? Человек, собирающийся украсть у нее воспоминания и пустить ее будущее под нож бульдозера?
– Согласен, объявление необычное, – произнес Том, усаживаясь в одно из кресел, предназначенных для посетителей. – Но желающих остановиться в гостинице все больше, а именно это она и хотела обеспечить.
– Поздравляю с успехом, – спокойно сказал Мак, занимая соседнее кресло. Не отводя глаз от девушки, кинул на ее стол картонную папку. – Но я не вижу, как это поможет, решить все проблемы, мисс Уайтейкер.
Вся сладость его голоса исчезла, заменившись холодной, неумолимой сталью.
– А вам, Квин, не показалась остроумной выдумка Ник с рекламой? – спросил Том.
– Мое внимание она определенно привлекла, – ответил Мак, опуская взгляд к лежащим перед ним бумагам. – Я даже подумал, что это – подлинное послание. – Он поднял лицо от папки и взглянул прямо в глаза девушки. – На минуту.
Глава четвертая
В первый раз за всю взрослую жизнь интуиция подвела Квина.
На Николь он зол не был. И, как бы Квин ни хотел хорошенько врезать кому-нибудь за то, что его выставили дурачком, он знал, что на самом деле винить некого, кроме себя. Верный и проверенный инстинкт поддался влиянию гормонов. И все пошло кувырком – из-за ее великолепного тела, ее улыбки, ее глаз. Из-за треклятого объявления.
Все его предубеждения против Ника Уайтейкера разваливались на глазах. Ловкий обманщик, использующий страховую систему для собственной выгоды, – этот образ никак не вязался с Леди в Синем.
Том Норткот прочистил горло, догадываясь, что в комнате собирается небывалое напряжение. Квин повел плечами, откинулся в кресле и вошел в свое «настроение для переговоров». Спокойствие, собранность.
– Мисс Уайтейкер... – Он остановился и вопросительно приподнял бровь. – Я верно говорю – мисс?
В ответ получил пронзительный взгляд.
– Я верно говорю – Макграт? А не Макдугал?
Укол не заставил его улыбнуться. Он скрестил ноги, рассматривая ботинки с таким видом, будто бы больше интересовался, хорошо ли они начищены, чем намечающейся сделкой.
– Мисс Уайтейкер, мы готовы сделать весьма выгодное предложение – вам непосредственно или же банку. Поскольку вы вскоре потеряете ваше имущество из-за нежелания восстановить разрушенное бурей...
– Что? – Николь подалась вперед, щеки ее запылали. – Из-за моего нежелания? – Испытующий взгляд на Тома. – Ты что, ничего не рассказал ему?
Том покачал головой. Квин покосился на лощеного молодого дельца с редеющими каштановыми волосами и блеклыми глазами за толстыми стеклами очков. Похоже, она действительно доверяет этому типу.
Николь прикусила губу, и Квин тут же вспомнил, как ее губы отдавали солью и морем во время их утреннего «водяного» поцелуя. Как выглядело ее невероятное тело, как оно прижималось к нему, теплое от его близости... В паху начало предательски напрягаться, и он заерзал в кресле, сжимая челюсти, чтобы эту помеху отключить. Ему следует сделать здесь то, что надлежит, и уехать.
– Мисс Уайтейкер, нам все равно, покупать эту недвижимость у вас или у банка. Я готов передать наше предложение прямо сейчас, но с условием, что будут выполнены определенные ремонтные работы.
– Вы уже все здание осмотрели, Квин? – вставил Норткот.
– Кое-что... – неопределенно ответил Квин. – Достаточно, чтобы понять: нужно заняться крышей и наружной отделкой, окнами и... – он глянул ей прямо в глаза, – и лифтом.
Щеки Николь потемнели от прилива крови, и что-то неприятно сжало его сердце. Черт. Он не собирался обидеть или смутить ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
