Щеки Николь потемнели от прилива крови, и что-то неприятно сжало его сердце. Черт. Он не собирался обидеть или смутить ее.
– А если я не смогу... если я этого всего не сделаю? – тихо спросила она.
Квин перевернул лист в своей папке.
– Мы готовы предложить вам гораздо более низкую цену, учитывающую наши будущие расходы по сносу.
Том наклонился вперед:
– Сниженная цена не покроет вашего долга, Николь.
Квин с решительным видом захлопнул папку: психологический прием, который он уже применил успешно бесчисленное множество раз.
– Приведите все перечисленное выше в порядок, и мы заплатим достаточно, чтобы покрыть ваш заем. Конечно, никто нам не мешает предоставить банку забрать вашу развалину. – Его брови сдвинулись вместе, точно от боли, но он продолжал: – Тогда мы можем все это забыть – полностью и окончательно.
– Не понимаю. – Николь взглянула на Квина, потом повернулась к Тому. В глаза мне глядеть и то не в силах, понял Квин. Притворщица. – Зачем им ремонт, если они собираются, – она сглотнула, – снести все?
Прежде чем Норткот успел ответить, Квин небрежно пожал плечами.
– Мы хотим использовать все возможности.
Нужно продемонстрировать банку, что они постараются, чтобы заем был возвращен, но чем ниже цена, тем Дэн будет счастливее.
– А как насчет того, чего хочу я? – Дрожь в ее голосе задела его за живое.
– Вы хотите?.. – прищурился Квин.
– Чтобы «Морской ветерок» не был продан. Я не желаю, чтобы его снесли. И уж вовсе не желаю, чтобы он достался вам.
– Тогда почему вы не привели его в порядок?
Не отвечая, Николь беспокойно глянула в сторону Норткота. Что-то тут кроется неладное, подсказывало Квину чутье. Время играть жестко. И тут уж не этим двоим с ним равняться.
– Мне потребуется полностью ознакомиться с вашей бухгалтерией, со всеми документами по залогу и со страховыми полисами, – заявил он. – А также с планами расходов и выпуска по проводимой вами сейчас рекламной кампании. – На самом деле ему этого не было нужно, но он не собирался притворяться, что забыл, как из него сделали дурачка.
Николь открыла рот – правильный алый кружок. Квин мучился противоречивыми чувствами.
Она предназначена для него.
Ну да, конечно. Чего не бывает – и коровы летают. Каждый день приземляются в аэропорту Ла-Гвардиа.
– У вас нет никакого права требовать всего этого, – ответила она наконец, высокомерно задрав подбородок. – Я не дам вам никаких бумаг.
– Ну, если говорить конкретно, – Норткот поправил черепаховую оправу очков, поворачиваясь к Николь, – время для выкупа закладной уже просрочено вами, а покупатель имеет законное право все перечисленное увидеть. – Банкир хмуро покосился на Квина. – Я не думаю, что у вас была возможность по-настоящему оценить весь потенциал этого прекрасного владения. Почему бы вам не прогуляться по нему и не осмотреть во всех подробностях?
Квин украдкой глянул на Николь, перехватил ответный взгляд – беззвучная проскочившая между двоими искра. Больно. Проклятие. Как бы могло быть им хорошо вместе...
– Вам непременно надо все здесь обойти, – настаивал Норткот. – Мы тем временем соберем документы, которые вы спрашиваете. Все, кроме тех, которые касаются рекламной кампании. Этим занималась Николь одна. Ее собственное творение.
Последние слова угодили Квину в больное место. Ну почему? Тратить свое время, деньги, силы – и все для того, чтобы выставить его, Квина, идиотом?
Николь прихлопнула ладонями крышку стола.
– Подожди, Том. С какой это стати он считает, что может требовать мою закладную, и...
– Все эти бумаги, согласно закону, скопированы и предоставлены для обозрения публике, – вмешался Квин, прерывая ее. – Я могу попросту явиться в городскую администрацию и потребовать их – или же вы можете немного упростить это дело. В последнем случае, – мягко добавил он, – я скорее от вас отстану и вы сможете взять деньги. И сбежать.
Она резко повернула к нему голову, в глазах запылал огонь.
– Вы совсем не знаете меня.
– Мне и не нужно знать вас, чтобы вести с вами дела, мисс Уайтейкер.
Норткот поднялся на ноги и прокашлялся.
– Но вам следует знать информацию, относящуюся к делам недвижимости, и тут-то Николь понадобится. – Моментальная улыбка блеснула, не затронув его глаз. – Она поведет вас на крышу, на пляж – в общем, куда захотите.
– А что насчет лифта?
Норткот засмеялся.
– О, ей случалось забираться на него и пытаться самой привести в порядок проводку. Правильно, Ник?
Она тихо, почти неслышно вздохнула.
– Только в крайних случаях.
Том повернулся, чтобы уйти, и она начала было протестовать, но банкир предостерегающе поднял руку:
– Поверьте мне, Ник. Разве я когда давал вам плохой совет?
Квин усмехнулся. Банки всегда заботятся о собственных интересах. Так насколько же эти двое близки?
– Том, ну пожалуйста.
– У нас все больше гостей. Реклама уже работает. Все это может оказаться попросту ни к чему.
При напоминании о рекламе Квин ощетинился и встал.
– Я осмотрю недвижимость прямо сейчас.
Поворачиваясь, он поймал брошенный исподтишка ободряющий взгляд банкира клиенту. Что-то здесь не так.
Норткот закрыл за собой дверь, а Николь принялась собирать бумаги.
– Ладно, мистер Макграт, – произнесла она с изрядной дозой яда. – Пошли осматривать. Но я бы предпочла не заглядывать в лифт.
Он задержал взгляд на ее груди, перевел его ниже, на пышные бедра. Пусть она выбрала сегодня бесформенные тряпки, он знал, что скрывается за ними.
– Но я не собираюсь упускать ничего, мисс Уайтейкер. Особенно с тех пор, как ваш знаменитый лифт послужил вдохновителем столь успешной рекламы.
– Тогда мне надо переодеться.
Квин старался угадать, что она имеет в виду. Хочет опять привлечь его? Напоминает про синие кружева?
Взгляд Николь сохранял холод.
– У меня с собой джинсы. И вам тоже, может быть, лучше надеть что-то более подходящее. Тут кое-где довольно грязно.
– Не сомневаюсь. – Потянувшись к столу, он забрал с него свою папку, взглянул еще раз в глаза Николь.
Кто первым решит высказаться? Долго ли еще продолжать этот спектакль?
– Квин...
– Николь...
Они заговорили одновременно.
– Встретимся в вестибюле через четверть часа, сказала Ник. – Кончим с этим делом, и вы сможете уехать.
– Да, так будет лучше.
Стараясь успокоиться, Николь сделала глубокий вдох, но ее преследовал запах лосьона после бритья, который употреблял Мак...
То есть Квин Макграт.
Она отвернулась к окну, чтобы полюбоваться видом на залив. Непрошеные слезы обожгли глаза.
– Николь!
Она и не слышала, как в кабинет вошла Салли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
