Я решила провести эксперимент, начала вспоминать счастливые моменты из нашей жизни с мужем.
Мы встретились у общих друзей на свадьбе, мне нравилось, что я выгляжу как фея в красивом пышном платье, а он явился в джинсах и рубашке с короткими рукавами, зато в бабочке и шляпе. Этакий симпатичный разгильдяй. Я даже в серьез его не воспринимала, а он уже на первом совместном танце решил, что я буду с ним навсегда.
На первое свидание он подарил мне декоративного кролика, которого совместным решением назвали Пашей. А первую годовщину мы встретили в поезде, Пашка организовал всем друзьям, которые были на той свадьбе встречу на турбазе. Там же он сделал мне предложение.
Свидания и встречи, совместное проживание, мелкие ссоры и бурное примирения — все это проносилось у меня перед глазами вызывая печаль и море сожаления, что так мало времени нам далось, но острой боли не было. Той боли, что медленно убивала меня — не было! Он действительно выпил ее, забрал мою боль и насытился ей.
Я вскочила с кровати и обулась, осторожно выглянула в окно сканируя окрестности на предмет посторонних мужчин, никого. Отодвинула лавку и оставив открытой дверь медленно начала идти к озеру, глазами отмечая свою разбросанную одежду. Я должна знать точно, должна увидеть!
Вот берег озера, примятая трава и отпечаток босой ноги явно не моего размера. Я попятилась назад не отрывая взгляда от этого следа. Это не сон и почему я не удивлена.
Уже в доме привалившись к двери, я задавала себе извечный вопрос: «А что делать?». Откуда он и куда пропал, на этом вопросе кожа лица предательски загорела, я вспомнила на каком интересном месте он исчез. И самый главный, вернется или нет? Деваться мне некуда, я не смогу уйти из этого дома еще две с половиной недели, пока колдун не придет. Я просто на просто заблужусь в тайге, я не знаю ориентиров, а ракетницу не факт, что увидят.
Значит решено, блокируюсь в доме и носа ни кажу не убедившись, что мне ничего и никто не угрожает. Не было же его весь день, я посмотрела в окно, сумерки в лесу наступали намного быстрее.
Через пару дней меня отпустило настолько, что я даже одежду около озера собрала и возможно и дальше спокойно бы прожила остаток отпуска и уехала домой налаживать свою жизнь, но еще через два дня боль вернулась. Вернулась, чтобы постепенно снова ввергать меня в пучину отчаянья.
Это не объяснить словами, но головой я все понимала, а чувства диктовали свое и мозг сдавался отказываясь соображать нормально. Теперь каждое воспоминание о муже опять приносило мне боль, пытая меня, вгрызаясь и впрыскивая яд безысходности. Боль была живой, я четко это чувствовала, она будто приструненная тем ужастиком молчала и пряталась некоторое время, но вот обнаглела и начала вновь показывать себя, только жестче, сильнее, наказывая за вынужденную голодовку.
И если раньше я мирилась с ней, принимала, то избавившись от нее на некоторое время и почувствовав свободу я не хотела становиться ее кормушкой вновь. Мысли о маме и Лариске помогли принять решение, мне нужен был тот кошмарик, я так виновата перед своими близкими, особенно перед мамой. Я должна отпустить прошлое, должна исправить содеянное, должна жить дальше, а значит мне нужен он.
Перемучавшись еще ночь, я рано утром приготовила побольше еды, сытый мужик — добрый мужик. Оделась в джинсы и водолазку, их труднее снимать, потому как я твердо решила не спать с этим странным существом. Около обеда я босиком дошла до озера, солнце пробивалось сквозь кроны и освещая пространство, золотистые блики отражались от воды, вокруг была тишина и умиротворение. Я позвала его:
— Кх-м, э-эй. Может выйдешь сюда? — тишина вокруг.
Ну собственно я почти и не надеялась. Все-таки та ночь очень четко отпечаталась в моей памяти, я была тогда в озере и он появился из озера, а значит нужно лезть в это чертово озеро!
Поправив нож обернутый в полотенце, рукояткой наружу в заднем кармане джинсов, я ступила в холодную воду. Не просто холодную, а ледяную, дыхание перехватило, а ноги начало почти сразу сводить. Немного постояв, я не забывала зорко оглядывать гладь воды, может пузырьки там какие-нибудь пойдут, предупредят о его приближении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Меня многие назвали бы дурой, но я не видела другого выхода. После смерти Пашки и своего не рожденного ребенка, я закрылась в себе и видимо вырастила в себе эту гадость которая ела меня живьем.
Как много людей не справляются со смертью любимых, ежедневно уходят раньше времени? Вот и я бы не справилась, если бы не Лариска. И мама, моя мамочка, при воспоминании о последней нашей встречи меня охватывал мучительный стыд, как же я виновата, хороша же дочь опора в старости, накричала и выгнала.
Мне нужна была помощь этого существа, человеком его навряд ли можно считать. За десять минут он избавил меня от того, от чего не могли избавить высококлассные специалисты которых нанимала моя мама, стараясь мне помочь в течение последних двух лет. Я вновь почувствовала себя живой, настоящей благодаря ему.
Ноги замерзли так, что я их почти не чувствовала, придется плыть. Опустившись в воду, зубы уже отбивали чечетку, я поплыла к середине озера. Знакомый толчок из под воды и я рванула к берегу изо всех своих сил молотя ногами как можно сильнее, выбралась по илу цепляясь за траву и повернувшись продолжила пятится, а потом остановилась увидев его.
Глава 7
Глава 7
Он неподвижно стоял по пояс в воде, с волос стекала вода капая ему на плечи и смотрел на меня… синими глазами. У него синие глаза! И если черные пугали меня до чертиков, то синие завораживали, даже узкий красный зрачок их не портил. Будто воды океана, они казались такими глубокими, таинственными и таили в себе не шуточную опасность. Я внимательно разглядывала его, красивый только худой сильно. Он по прежнему молча стоял в воде, может ему выходить нельзя, да нет, прошлый же раз выходил, я сильно покраснела, вот надо же это вспомнить именно сейчас. Его губы слегка дрогнули, а я спросила не подумав:
— Тебе там не холодно? — он удивленно приподнял брови и мгновение спустя был возле меня. От неожиданности я заорала и дернулась в сторону под скользнувшись на мокрой траве и как в дешевом романе начала медленно падать, а рыцарь, в моем случае полуголый мужик, поймал меня и держал разглядывая как какую-то диковинку своими невообразимыми глазищами.
Вот он наклонился и я застыла в ожидании поцелуя, но вместо этого он выдохнул около моих губ теплый воздух, а я наоборот вдохнула и почувствовала спокойствие. Да-да, спокойствие, стала как в танке — чудеса.
— Ух ты! Ты и так умеешь? — я уже признавалась, что я обычно сильно нервничая, что думаю то и говорю?! Вот — вот.
Он вновь улыбнулся, отпуска меня:
— Это не сложно, если много энергии. Любую выпитую эмоцию можно обратить в энергию и обратно. Ты звала меня? — голос у него просто закачаешься.
— Э-э, может в дом пойдем или тебе нельзя далеко отходить? — я развернувшись полу боком показала на дом с приоткрытой дверью. Он удивленно посмотрел на меня.
— Ты пригласишь меня в дом? — а может на самом деле не нужно, что-то я совсем не подумала об этом, в то время как мои губы уже произносили другое:
— Приглашаю, если ты не причинишь мне вреда ни словом ни действием, — «Боже что я несу, где и когда я наслышалась этого?!».
Он снова улыбнулся, но в этот раз мягко, слово благодарил и сделал шаг по направлению к дому. Я встрепенулась и пошла рядом. В молчании мы зашли в дом, я все ожидала чего-нибудь не обычного или страшного, но мы просто переступили порог и он остановился рассматривая с интересом мое временное жилище. Я прошла к стулу и сняла с него приготовленные полотенца попутно укутываясь в покрывало.
— Вот. Обтереться, ты же мокрый весь. — Он взял полотенце рассматривая его как нечто странное и не зная, что с этим делать. Ну и конечно я полезла со своей помощью:
— Это полотенце, ну заешь, вытереться чтобы сухим быть, — он повернулся ко мне и придушенным голосом, со смехом в глазах спросил:
