Не похожу ли и я на отцеубийцу Хама, когда осуждением ближнего и глумлением над его недостатками наношу ему самое чувствительное оскорбление, ибо оскорбляю его честь, отнимаю у него доброе имя? Не к чести его служат, конечно, те недостатки и пороки, за которые я жестоко осуждаю его перед всеми, — но моим осуждением не увеличиваю ли его позор и этим не могу ли довести его до того, что он не вынесет своего позора и еще глубже погрязнет во зле? Мое осуждение и глумление не исправит, а только ожесточит его. Он впадет в малодушие, скажет себе: теперь мне нечего терять, все потеряно с утратой чести, — и ударится во все крайности порока.
Не возьму ли я на себя страшную ответственность за его погибель, если доведу его до такого моим бессердечным равнодушием к его чести? Не убийца ли его я в этом случае?
Глава 7
Сим и Иафет
Благословения Симова не наследовала еси, душе окаянная, ни пространное одержание, якоже Иафет, имела еси на земли оставления (отрады).
(Быт. 9, 26–27)
Вслед за проклятием непочтительному Хаму Ной изрек благословение старшим сыновьям Симу и Иафету, заслужившим его благоволение той почтительностью к нему и целомудренной скромностью, с какой они покрыли наготу его.
Благословение Симу состояло в том, что среди его потомства сохранится истинное богопочтение, что истинный Бог будет Богом Сима и его племени.
Благословение Иафету состояло в предречении, что его племя шире всех распространится по лицу земли, будет иметь на ней пространное содержание и со временем войдет в шатры Симовы — оставит языческие заблуждения и вступит в духовное, религиозное общение с Симом, войдет в состав Церкви Божией, к которой сначала будут принадлежать одни потомки Сима.
То и другое предречение сбылось в судьбах потомков Сима и Иафета. До явления в мире Христа Спасителя истинное богопочтение сосредоточивалось в той части потомства Симова, которая произошла от Авраама через Иакова, в одном избранном народе Божием. Но с пришествием Христовым Церковь вышла за пределы этого народа. Христос, по плоти один из потомков Симовых, пришел для спасения всех людей на свете и повелел Своим апостолам собрать в Его Церковь все народы.
Этим благом воспользовались преимущественно потомки Иафета, и между ними мы — русские. Среди них господствует и доселе распространяется христианство; среди них процветает Христова Церковь со всеми ее просветительными и освятительными учреждениями, и будет процветать до скончания века.
Но дело не в том одном, чтобы вообще процветала Церковь Христова и сохранялось в мире истинное богопочтение, не в том, чтобы в этом только отношении исполнилось благословение Божие, данное через Ноя Симу и Иафету, — а в том, чтобы я лично был истинным членом Церкви Божией, истинным богочтецом, истинным наследником обетований Божиих, дарованных Церкви.
Горе мне, если я принадлежу к Церкви Божией только по имени, если Бог Симов, пребывающий в ней, далек от моего сердца, если я исповедую Его устами, а житием чужд общения с Ним, забываю Его и не ревную об угождении Ему.
Горе мне, если я, будучи членом духовной семьи, имеющей распространение во всех странах мира, пренебрегаю разнообразными, предлагаемыми в ней, в Церкви, — средствами спасения и живу среди нее, как бы пришелец, не участвуя в благах, предоставленных истинным ее чадам.
Другие, имея общение с Церковью, находят в ней землю оставления, то есть утешения и отрады, как бы рай духовный; а я не знаком с этим утешением и отрадой, и окруженный обильной духовной пищей и питьем, изнываю от голода и жажды, не питая себя ни словом Божиим, ни благодатью Таинств, ни молитвой, или едва прикасаюсь устами к этим видам духовного питания.
Находясь в таком жалком состоянии, я — не наследник благословения Божия Симу и Иафету и недалек от опасности утратить вечное наследие в Царстве Славы.
Сохрани меня, Господь, от сей опасности!
Глава 8
Столпотворение
Столп умудрила еси создати, о душе, и утверждение (крепость) водрузити твоими похотьми, аще не бы Зиждитель удержал (обуздал) советы (замыслы) твоя и низвергл на землю ухищрения твоя.
(Быт. 11, 3–4)
После потопа род человеческий начал размножаться от троих сыновей Ноя. И чем больше размножались люди, тем дальше друг от друга расселялись, сохраняя, однако, общий, наследованный от этого родоначальника язык.
Это расселение не благоприятствовало мечтам тех из потомков Ноевых, именно происшедших от Хама, которые хотели забрать под свою власть все племена людские. Их властолюбие не остановилось, однако, перед этим препятствием.
Они придумали соорудить город — крепость и столп (или башню), чрезвычайно высокую, и эту крепость и столп сделать средоточием, откуда бы они могли простирать власть свою на всех людей до крайних пределов их обитания.
Виновники этого предприятия обманом привлекли к участию в нем и тех, кого хотели поработить себе. Они скрыли от них настоящую цель предприятия, сказав им: сотворим себе имя. Слова эти значили, что построение города и башни послужит только к прославлению в потомстве строителей, к увековечению памяти об их силе и могуществе. Уже приступлено было к возведению крепости и башни. Но Господу Богу не угодно было это предприятие. Ему не угодно было допустить, чтобы люди своими затеями воспрепятствовали Его определению разделить племена людские, совершенно обособить их по месту жительства и по гражданскому быту и одни племена оградить от худого нравственного влияния других.
Предположение строителей крепости и башни связать племена созданием для них общего политического центра угрожало не только порабощением одних другими, но и всеобщим развращением.
И вот Господь чудесным образом разрушает дело, Ему неугодное. Он сходит в среду строивших крепость и столп и смешивает язык их так, что они перестали понимать друг друга и принуждены были оставить недоконченными начатые работы, разойтись в разные стороны.
Таким образом возникли острова или группы народов, расселившихся по лицу земли. Они стали существовать отдельно, как острова на море, не смешиваясь с другими ни границами, ни языком, ни учреждениями, ни обычаями. Место, на котором произошло чудо смешения языка, стало называться Вавилоном, что значит смешение. В самом этом имени заключена безмолвная проповедь о ничтожестве человеческих замыслов, коль скоро они противны воле Божией.
К сожалению, этот пример и другие подобные не вразумляют грешную душу. Законом для нее служит не воля Божия, а ее похотения, ее самолюбивые желания и расчеты. Увлекаясь самолюбием, грешник, подобно строителям вавилонского столпа, мечтает устроить свое благополучие помимо Бога. По его убеждению, для достижения этой цели достаточно житейского благоразумия, умения пользоваться обстоятельствами, силы воли, упорства в преследовании цели, не стесняясь внушениями совести, правилами справедливости и человеколюбия.
И, по-видимому, он прав, рассуждая так. Не мало ли на свете видим людей, которые, забыв страх Божий, путем всякого рода неправд успели занять высокое общественное положение, приобрели богатство и с ним возможность жить в свое удовольствие, и смеются над ближним своим, бедным и незнатным, но честным и благочестивым? Действительно, есть такие люди на свете. Господь нередко терпит их, ожидая их покаяния и обращения на путь истины и предоставляя Себе, если не раскаются, наказать их в будущей жизни, а им — восприять благая в животе своем, чтоб воздать по делам их за гробом.
Но знаем также, что Суд Божий над многими из них открывается и в настоящей жизни. Неправдой нажитые огромные состояния исчезают часто при жизни их стяжателей, — или ими самими расточаются на прихоти, или расхищаются их детьми и разными поверенными, — а всего чаще исчезают по смерти их, попадая в руки неблагонадежных наследников, а несчастные дети разбогатевших отцов часто делаются нищими.
Случается также, что иной богач поражается преждевременно смертью среди своих мечтаний насладиться плодами своих трудов. Едва успеет он сказать: Душе, имаши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселись, — как уже звучит над ним Божественный приговор: Безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе, а яже уготовал еси, кому будут? (Лк. 12, 19–20).
За что же так строго поступают с ним? За то, что он собирал одному себе, для удовлетворения своих похотей, а не в Бога богател, не для угождения Богу добрым употреблением нажитых благ, и наживал их нечестными путями (–21).
