Последние месяцы он проводит на своей птицефабрике дни напролет. Потом рычит на меня, если, когда возвращается домой, я недостаточно радостно несу ему в зубах тапочки. Когда он дома, я словно уменьшаюсь в размерах, что я хочу — не важно, важно только то, что хочет он. Чувствую себя роботом-андроидом, притворяющимся женой господина Потапова. И вешу теперь, кажется, целую тонну — набрала почти десять килограммов. Самое смешное — Потапов этого как будто и не заметил.
— Вы знакомы с моим мужем? — спрашиваю я блондинку, гадая, кем она ему приходилась.
— Знакома, знакома… — снова шипит она. — Я его первая жена… Хочешь узнать, почему мы развелись? Твой Потапов — похотливое животное! Он имеет всё, что видит! Он по-прежнему задерживается на работе, так? Вот у него там целый гарем! И на прошлой работе был… А еще он садист! Он избил меня, поэтому я от него и ушла…
Смотрю на блондинку круглыми глазами. Так вот она какая, его бывшая жена. Интересно, что он вообще во мне нашел, я ведь по сравнению с ней совершенная уродина.
«Неужели бил? — спрашиваю себя. — Ведь меня не бьет… Пока…»
И тут дверь в коридор открывается, в проеме показывается голова моего благоверного. Видимо, я отсутствовала слишком долго, а Михаил очень этого не любит.
— Ну, где ты ходишь? — спрашивает он меня строго и тут замечает блондинку.
Я никогда не видела, чтобы краска так быстро сходила с лица человека. Мой муж белеет буквально за долю секунды, а блондинка искренне наслаждается произведенным эффектом.
— Скажи, милый, а ты ее тоже душишь? — спрашивает она, навесив на лицо самую противную из виденных мной улыбок. Хуже выходит разве что у дяди Улдана.
— Я тебе запрещаю приближаться к моей жене! — рычит он на блондинку.
Та хищно щерится, шипит в ответ:
— Я всего лишь рассказываю ей правду!
А дальше происходит то, от чего у меня на затылке начинают шевелиться волосы.
Мой муж — крупный мужчина. Блондинка по сравнению с ним — жалкая мелочь, к тому же худая как щепка. И вот Михаил хватает эту самую щепку за горло и припечатывает к стенке. Блондинка начинает хрипеть, а Потапов рычит:
— Еще раз подойдешь к моей жене, я сломаю тебе шею! Усекла?!
Блондинка моргает, стряхивая, набежавшие на глаза слезы, хрипит сухо:
— Да…
После этого мужчина резко ее отпускает, не заботясь о том, что женщина падает на пол. Потом хватает меня за локоть и ведет в зал ресторана. Я еле успеваю передвигать онемевшими ногами.
— Мне расхотелось ужинать, поехали домой! — как обычно в приказном порядке говорит он, расплачивается и опять хватает меня за локоть, чтобы отвести на улицу.
Хватка его отнюдь не нежная, наверняка останутся синяки. Он накидывает на меня шубу, потом также тащит на улицу, запихивает в машину. Сам не садится. Еще добрых пять минут я наблюдаю, как он стоит на улице и просто смотрит вверх. И тут мне становится по-настоящему страшно.
Я понимаю, что больше не могу и не хочу оставаться с этим человеком. Я жить хочу, я себя слушать хочу, я любви хочу… настоящей, а не такой, за которую нужно пахать целый день, а потом еще не факт, что похвалят. Я устала чувствовать себя пуделем, которого гладят по головке, если он принес мячик. Я устала служить женой Михаила Потапова.
Когда он садится в машину, я сама не понимаю, как осмеливаюсь обличить свои мысли в слова:
— Хочу развода… — шепчу я.
— Что? — переспрашивает он, прищурившись.
— Я хочу развода! — говорю уже громко и почти смело.
— Что эта сука тебе наговорила? Учти, это лживая тварь!
— Я не из-за нее… я просто… — пытаюсь я объяснить.
— Отвечай толком! Не мямли! С чего вдруг такие желания?! — цедит он ледяным тоном.
— Потому что мне надоело тебя слушаться… — вдруг выпаливаю я, а он от моего объяснения еще больше злится.
Смотрю на его перекошенное лицо и чувствую, как глаза застилают слезы.
Михаил резко бросается ко мне, берет меня за волосы, оттягивает голову назад и шипит в губы:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Аля, я тебя скорее пристрелю, чем дам развод! Что за фигня пришла тебе в голову? Возьму и пристрелю, поняла?
Я почему-то сразу понимаю, не шутит. Тут же начинаю жалеть, что посмела открыть рот. Судорожно киваю, хотя это и сложно, потому что он всё еще держит меня за волосы.
— Извини… извини меня… — шепчу я в слепой надежде, что он меня отпустит.
И он отпускает.
После этого случая он запрещает мне выходить из дома куда-нибудь еще, кроме рынка или магазинов, пока он не отменит запрет. Но этого так никогда и не случилось.
Глава 16. Побег
Сейчас:
Вторник, 9 марта 2021 года
3:30
Аля
— Алюнь, я скучать буду! — шепчет мне на ухо Михаил.
Ого! Потапов говорит о чувствах… такое в нашей семье случается нечасто. За всё время было-то раз пять-шесть. Пару лет назад его слова меня очень впечатлили бы, но тогда я еще не знала, какой мой муж на самом деле псих.
Скучать он будет, как же. Хотя по любимой зверушке ведь тоже скучают и по пуфику, на который складывают ноги, когда садятся отдыхать.
Муж тем временем прижимает меня к себе так, что кажется, мои ребра вот-вот треснут. Не отстраняюсь, даю ему попрощаться как хочется. Пусть напоследок понежится, больше у него такой возможности не будет.
Я для себя решила, удастся сбежать или нет, я от него уйду любой ценой.
— Тоже буду скучать… — шепчу я в ответ.
Он целует меня, точнее заглатывает мои губы и яростно гладит их языком. Вот такие вот у Михаила прощальные поцелуи.
— Правила знаешь, будь умницей и поскорее купи себе новый телефон. Денег я тебе перевел. Всё, пчелка, я ушел…
С этими словами он подхватывает свой чемодан и выходит за дверь, а я остаюсь на месте. Еле дожидаюсь, пока с улицы раздастся звук двигателя его джипа. И сразу после этого пускаюсь в самую настоящую джигу-дрыгу, прямо как это делал Джонни Депп в старой экранизации «Алисы в стране чудес».
— Всё, дорогуша! Натискался, накомандовался… Ух… Свобода! — последнее слово почти кричу.
Потом сразу беру себя в руки. У меня еще куча дел.
До восьми утра мне нужно вылизать дом, чтобы тот как можно дольше оставался чистым, и Михаил не смог определить наверняка, когда я исчезла. Старый телефон, который я вчера «случайно» разбила, оставляю в гостиной. Я его испортила для того, чтобы муж как можно позже стал волноваться, почему не может со мной связаться. К тому же это было мой ненастоящий телефон. Кукла, с которой я ходила для вида последние два месяца.
Настоящий блогер инстаграма жить не может без того, чтобы что-нибудь не запостить. Я не исключение. Поэтому свой любименький телефон я решила оставить при себе. И sim-карта там стоит уже совсем не моя, куплена моим ангелом хранителем, помощницей в побеге и подругой, Иришкой. Михаил, понятное дело, не в курсе ни о подруге, ни о sim-карте.
Новый мобильный покупать не буду, как и пользоваться выданной мужем карточкой нигде, кроме супермаркета, куда и двинусь после восьми.
К счастью, я скопила достаточно «подарочной» налички, еще можно будет продать серьги и кольцо, которые я всегда ношу. Деньги на первое время будут.
План мой прост до невозможности и в то же время невероятно сложен.
Даже несмотря на то, что мне почти никуда не разрешалось ходить, я умудрилась найти подругу и родственную душу — мою хохотушку Ирочку. Она вот уже годы как мечтает съехать от алкоголиков-родителей, но финансы у нее распевают романсы так, что уши вянут у всех вокруг. Я предложила ей бежать со мной. Точнее ей-то бежать не от кого, но переехать в другой город она совсем не против. Тем более, что я спонсирую это дело. Она будет моим трансфером.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Поначалу меня смущал тот факт, что я сбегаю от Михаила за его же деньги, а потом я поняла одну простую истину — я эти деньги заработала. Заработала, черт возьми.
