Одна из них была маленькой, пухленькой и черноволосой, а другая высокой, стройной и белокурой. Несмотря на такое разительное отличие, они были на редкость симпатичными. Обе одарили меня изучающими взглядами после чего вновь уставились на карту в центре. Меня сразу начал мучить вопрос, в чем состоит их роль во всем этом действе.
Рядом с девушками расположилось четверо русинов. Я их уважаю. Ребята что надо. Мы как-то по обмену опытом были в их Муромском Магическом Институте. Крепкие маги. С огоньком. Хоть в отличие от нас, молниями и огненными шарами редко пользуются, но если надо какой-нибудь мираж или приворот сделать, лучше них никто не может. А иллюзии в магии зачастую значат гораздо больше, чем грубая сила.
Другие курсанты, правда, мое уважение к русинам не слишком разделяют. Уж слишком у них все на импровизации замешано. Подчас и не поймешь, откуда чего взялось. Это тоже верно. Нету в них нашего порядка. Но работать с ними интересно. Не то, что с магами Поднебесной Империи Син. Те берут количеством.
Вы когда-нибудь видели два миллиона магов в одном месте? Сидят как пчелы в рое, бормочут что-то, дракона создают. В результате получается монстр длиной локтей эдак тысяч двести. Огнедышащий, двенадцатиглавый. Лежит на земле и жизни не рад. А они решают — как им это чудовище в воздух поднять. А русины — несмотря на свои импровизации все же куда более практичны.
Один из русинов был Лешим, я в Муроме их встречал. Бочкообразное тело, борода до пола, маленькие бегающие глазки. Короче — несерьезный с виду тип. У нас таких в деревнях пруд пруди. Однако, как это и водится у русинов, внешность была обманчива. Если этот простачок вступал в схватку, то был неукротим. Ну в общем, депутация состояла их этого лешего, водяного и двух ведунов, коренастых крепких мужиков, похожих друг на друга как две капли воды.
— М-да, — пробормотал я себе под нос, — веселенькая компания собирается. Что же случилось?
Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Из воздуха перед картой появились двое. Яневольно присвистнул. Один из двоих был немного не мало сам Сент, Старший Хранитель Лагенвельта. Я видел его всего один раз, когда меня посвящали в маги. Но даже за то короткое время он произвел на меня впечатление.
Невысокий черноволосый мужчина с глубокими карими глазами и удивительно пластичным подвижным лицом, Сент напоминал огромную кошку — настолько пружинистой и заряженной была его походка. Уже будучи студентом Академии, я задумался — зачем ему, человеку властному и могучему, столь лицедейская внешность.
А потом понял — Сент редко являлся жителям Лагенвельта во плоти. Многие даже в самых отдаленных краях Магических Земель видели его лицо, его образ, будто возникавший из воздуха, когда ситуация требовала вмешательства Высших Сил. И мы, жалкие земляные черви, должны были видеть, что Хранитель гневается или радуется. И по сути-то своей Сент и был Великим Лицедеем. Но сейчас эти мои вольнодумства разлетелись в прах.
Казалось, в нем бурлила сила, которую он с трудом сдерживал. Второй же высокий и широкоплечий воин с открытым лицом и глазами непонятного цвета, скорей всего, был изрусинов. В нем тоже чувствовалась могучая сила, не уступавшая силе Сента.
Меркот тем временем прошептал мне, — «внимательно слушай», и тоже подошел к карте.
— Маги! — раздался голос Сента, — Прежде, чем я расскажу, зачем я вызвал вас сюда в столь неурочное время, я хотел бы произнести Большое заклятие молчания. С этой минуты вы не сможете рассказать о том, что услышите и увидите в этих стенах никому, кроме ваших собратьев, присутствующих здесь же.
Сент начал творить заклинание, а я с ужасом понял, что он обратился к самому сильному Магическому Слову. Его действительно нельзя нарушить — при попытке вымолвить хоть одно слово о Запретном или написать его в присутствии посторонних отступника ждет страшная смерть.
На занятиях по основам магической медицины мы изучали, как выглядят жертвы Заклятия Молчания и, скажу я вам, те, кто по своей воле или злому умыслу прыгает с верхнего этажа Большой Сторожевой Башни, по сравнению с ними — сущие красавцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Еще два часа назад я был вольным студиозусом, мог болтать с друзьями, о чем заблагорассудится и горланить песни под окнами общежития по праздникам — и вдруг молодость кончилась. Когда отзвучали последние слова Заклятия, мое прошлое перестало существовать. С этого момента у меня было только будущее.
Сент немного помолчал и начал:
— Маги, у нас мало времени. Поэтому я не буду тратить его на формальности. С этой минуты все, присутствующие в этой комнате — члены Чрезвычайного Следственного Комитета при Хранителе Сенте, то есть при мне. Я создаю этот Комитет собственной властью. У меня нет санкции Властелинов Вероятностей, но они в курсе и в принципе не возражают. Всем все ясно?
* * *
Сент обвел взглядом присутствующих. Похоже, им ни черта не было ясно, но старина Меркот его не подвел. Выдержка у этой молодежи была что надо. Ни один из них даже бровью не повел. Что ж, именно таким парням и девчонкам можно было поручить самую сложную миссию в истории Фатерлянда, а может, и всего магического мира.
Никогда еще ни один Хранитель не сталкивался с полным безразличием Властелинов Вероятностей к земным проблемам. Сенту выпало сомнительное счастье быть первым Высшим магом, вышедшим из Зала Великой Игры с ответом, который в переводе на простонародный язык означал нечто среднее между «Сиди и не дергайся!» и «Утомил!».
И это в ситуации, грозившей разрушить Тонкую Стену раз и навсегда. Сента учили, что поддержание Тонкой Стены и охрана магического мира от вторжений извне были главной, если не единственной задачей Властелинов Случайностей. Именно для этого много тысяч лет назад они создали в помощь себе Корпус Хранителей, покрыли магический мир сетью Ратуш и Залов Великой Игры.
Властелины были магами, чье искусство казалось непостижимым. Если сравнить каждое событие в жизни с партией игры в кости, то им было по силам заставить шестерку выпасть сто раз подряд или ни разу. По каким-то одним им известным признакам они выбирали людей, чью судьбу надо было изменить, и вмешивались.
Стрела, летевшая в сердце военного вождя, попадала ему в руку. Ребенок, собиравшийся шагнуть в овраг, внезапно замечал невесть откуда взявшуюся в траве яркую игрушку. На столе перед молодым человеком, собравшимся в подпитии изнасиловать сельскую красавицу, внезапно возникали именно те две лишние кружки пива, которые приводили его вместо желанного лона в грязную лужу у забора.
Тысячи и тысячи мелких вмешательств в вероятности происходили ежедневно, очищая магический мир от скверны мира физического, укрепляя и возвышая его. Только Хранители, делом которых было отслеживать последствия смены вероятностей, понимали, в какую могучую реку измененного будущего сливаются маленькие потоки частных событий.
Сент знал и о войнах, которые со все возрастающей жестокостью вел с соседями Ганс фон дер Хонник, и о Федоре, советнике Муромском. Но только недавно он смог переступить через леденящий душу страх перед Властелинами Случайностей, перестать бояться тех самых случайно падающих на голову отступника кирпичей с крепостной стены. Слишком долго ему было проще верить, что все идет строго по плану, известному Им, там, за Великим Игорным Столом, что происходящее укрепляет Тонкую Стену.
Он решился действовать сам лишь недавно. И толчком послужил тревожный вызов, полученный от Велимира из Земель Русинских. Оба хранителя боялись действовать поодиночке. Но вместе они решились…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но пауза, кажется, слишком затянулась, и Сент вновь нарушил тишину.
* * *
— Понятно, маги, вижу, что никому ничего не ясно. Напомню тем, кто забыл — последний раз Чрезвычайный Следственный комитет создавался в нашей части света полторы тысячи лет назад — во времена Большого Прорыва Мерлина. Этот отщепенец сломал тогда в своих корыстных интересах Тонкую Стену и ушел в физический мир, ко двору короля Артура. Вы помните всю ту дрянь, которая хлынула в наш мир из-за стены и едва не погубила и Фатерлянд и Землю русинов, и Землю Этрусков. Тогда Следственный Комитет под руководством Мирослава Великого раскрыл всю преступную сеть Мерлина и безжалостно уничтожил и его самого и всех его подручных. Сейчас все гораздо сложнее. Мирослав знал, кто виноват в бедах, обрушившихся на наш мир. У него был Мерлин, был преступник. Ему оставалось только нанести ответный удар.
