– У Мохини нет бабушки, – угрюмо заметил Шанта.
Муни закатил глаза, вздохнул и, отвесив ученику подзатыльник, с безнадежностью в голосе сказал:
– Нет, это бесполезно… – и, помолчав некоторое время, с напором и горячо продолжил. – Я объясняю уже непонятно на каком уровне! Даже полный идиот давно все понял бы! Или хотя бы начал понимать! Причем здесь бабушка или ее отсутствие?! Болван!..
Муни еще некоторое время распекал ученика, но вскоре счел, что достаточно проявил учебного гнева. На лице учителя немедленно исчезли все его признаки. Муни спокойно уселся, расположившись поудобнее, и с улыбкой сказал:
– Хорошо. Я объясню тебе на уровне ума, раз ты не желаешь или не можешь заглянуть глубже. В сущности своей, что есть твоя Мохини? Это совокупность кожи, волос, мяса, жира, крови, слизи, костей… И прочей дряни. – Шанта сморщил нос, ясно представив описываемое. Муни, довольный результатом, продолжил: – Это просто сочетание всего этого: Мохини – кожаный мешок с разнообразным дерьмом! Так что, когда смотришь на нее, вспоминай, что она есть на самом деле! Такое объяснение тебе понятно?
Шанте стало противно. Он взглянул на свою Мохини как бы чужими глазами. Ему вдруг подумалось: «И что я нашел привлекательного в этом мешке, обтянутом кожей? Ведь она просто мешок с дерьмом, мешок с дерьмом…», – стал повторять он про себя, смакуя слова.
– Да, учитель, – сказал Шанта наконец. – Теперь мне понятно. Как только я буду видеть объект чувств, который привлекает меня, я буду вспоминать, что он есть на самом деле, и все будет в порядке!
– Если бы все было так просто, – тихо сказал Муни. – Что ж, пользуйся этим методом! Он несовершенен и дает слишком временный результат, но на большее ты, по-видимому, пока не способен. Свобода от вожделения – чрезвычайно труднодостижимая вещь. Я стремился к этой цели, наверное, не одну жизнь! А освобождение через отвращение… Оно не надежно, и может даже дать обратный результат. Рано или поздно, ты должен будешь по-настоящему оторвать свои чувства от объектов внешнего наслаждения, заменив его внутренним блаженством самоосознания, наслаждением понимания собственной абсолютной сущности. Только так можно поистине оторваться от внешнего мира и его объектов. Я достиг этого и наслаждаюсь своим внутренним миром, именно поэтому меня вряд ли может что-то привлечь извне, в этом иллюзорном мире. Когда-нибудь и ты достигнешь этого уровня, но пока пользуйся тем, что тебе доступно…
– …Это только мешок с дерьмом! – повторил Шанта, вроде бы не к месту.
Муни с укоризной посмотрел на ученика, опять вздохнул, повернулся к красноватому солнцу и погрузился в медитацию…
5
…Юноша стоял перед внутренним взором Мохини, и она с удовольствием размышляла о нем, но в то же время что-то ей не нравилось… Она никак не могла уловить что. Шанта казался идеальным кандидатом, но… И вдруг Мохини поняла в чем дело. Шанта ей нравился! И она нравилась Шанте. А это значит, во-первых, могла родиться девочка, а во-вторых, Шанта не был свободен от вожделения!
Мохини покраснела и откинулась к стене, обескураженная и смущенная собственными мыслями. Она перестала думать и «молча» уставилась в окно.
В комнате Мохини почти не было вещей. Да и зачем? Бывала она тут чаще ночью. Потому и необходима была одна лишь подстилка для сна. В углу стоял небольшой шкафчик с нескольким сари и «рабочими» украшениями. На шкафчике несколько книг (Мохини училась читать) и краски: как для лица, так и для стен. Мохини иногда любила рисовать, и серые стены в ее комнате тут и там были украшены различными рисунками, часто очень неплохими. Здесь были и Кришна с Арджуной на колеснице (Мохини срисовала эту картинку с иллюстрации из книги), и Господь Шива с грозной супругой, и красавица Шакунтала, отвергнутая собственным мужем… Мохини не знала правил и рисовала все, что ей нравилось.
Окно выходило в сад. Оно было закрыто москитной сеткой, но света проникало достаточно, особенно утром. Почти перед окном стояло могучее дерево ашока. Когда была ветреная погода, оно приятно шелестело, навевая дремоту. Но сегодня было ясно, и дерево неподвижно радовалось солнечным лучам.
Мохини отсутствующим взглядом смотрела на дерево сквозь москитную сетку. Вдруг на ветку ашоки села невзрачная птичка и радостно запрыгала. Но вот она нашла удобное место, уселась, распушилась, на секунду замерла, а потом, очевидно преодолев какие-то сомнения, решилась петь. Сначала неуверенно, с перерывами, но со знанием дела, и, наконец, ее трели стали продолжительными и чистыми.
«Странно, – подумала Мохини. – Такая маленькая птичка сидит на большом дереве. Но разве священный ашока против? Возможно, он даже и не замечает ее. Но птичка обрела и защиту, и дом, и пищу…»
Где-то вдалеке мычали коровы, и слышался шум колодца, из которого кто-то поднимал воду, тихонько напевая при этом. Мохини вернулась к своим размышлениям: «Шанта, конечно, хорошо, но…»
Мохини еще раз взглянула на дерево в саду, на веселую птичку, которая, казалось, ничего не видит и не слышит из-за собственного щебета…
– А зачем ученик йога, если есть сам йог!!! – даже не сама Мохини, а словно бы кто-то другой выкрикнул вдруг. Девушка с минуту не могла выдохнуть! Так поразила ее эта мысль. Но, придя в себя, Мохини стала рассуждать, преодолев сильное смущение: «Да, это лучший отец для моего ребенка из всех возможных! Он зрел, достиг совершенства в йоге, контролирует свои чувства и свободен от греховных желаний. Он может дать великого сына, который не только будет защитой своей матери, но и прославит ее! Это будет герой, подобный самому Вьясе, как сказала хозяйка…»
Мохини вскочила с места и стала ходить в маленькой комнате от стены к стене. Она начала говорить чуть ли не вслух:
– Да, нет никого лучше… Но Муни – отреченный монах, свободный от вожделения. Как я смогу заставить его дать мне сына? Соблазнится ли он моим телом или откликнется на мольбы? Наверное, мои мечты несбыточны!.. Но ведь и Вишмамитра пал перед Менакой!.. Говорится, что мужчина не может противостоять женщине, но разве это так? Что же мне делать?!
Мохини металась по комнате, но внезапно взгляд ее остановился на изображении великого Шивы.
– О Ашутоша! – взмолилась девушка, встав прямо перед изображением. – О исполняющий все желания! Смогу ли я получить достойного сына? Помоги! Ибо ты господин всех йогов, и ты лучший из йогов! Пусть Муни Бабу станет отцом моему сыну! Даже ты, свободный от всех желаний, дал миру Ганешу и Карттикею, которые стали украшением всей Вселенной… Неужели ты не поможешь бедной женщине? Я не знаю другого прибежища… Подобно тебе, Муни не имеет ни дома, ни имущества. Он, наверное, твой верный слуга. Так пусть он поймет мое желание! Ашутоша, пожалуйста, помоги!..
Конец ознакомительного фрагмента.
