о котором всегда мечтала!
Иен провел рукой перед моим лицом, и я, горестно вздохнув, попрощалась с завораживающими фиалковыми глазами. Альв подавил улыбку и подал мне руку- наши вещи были погружены, и можно было подниматься на борт. "Принцесса морей" была франкийским судном, и вся команда состояла из франкийцев. От их мягкого говора у меня в голове всплывали не самые приятные воспоминания- захват замка и последующие три месяца. Понимаю, что именно эти люди ничего плохого мне не сделали, но все равно почему то по спине пробегает противный холодок и хочется скорее уйти в каюту и закрыться там на три замка. В добавок ко всему, мне не нравилось его название-"Принцесса морей". Принц наверняка пустил по моему следу ищеек, и они вполне могут решить, что столь тщеславная особа, как я, обязательно купит билеты на корабль с соответствующим названием.
Однако, сколько я не окидывала взглядом пристань, ничего подозрительного разглядеть не удалось, и я немного расслабилась и смогла оглядеться. Корабль был по настоящему роскошным — сверкающий позолотой и хрусталем холл первого класса, расстеленные повсюду ковровые дорожки, лакеи в белоснежных форменных мундирах, ловко выполняющие малейшие желания пассажиров.
— Признайтесь, дядюшка, — шепнула я подошедшему Иену, — вы согласились на контракт со мной, потому что захотели попутешествовать с комфортом, не так ли?
— Вы меня раскрыли, дорогая племянница, — тот шутливо поднял руки вверх, признавая поражение.
Так мы и стояли- у перил, замерев и наблюдая, как берег медленно удалялся и пролегшая между ним и кораблем полоска воды все ширилась и ширилась. Я никогда не покидала Эггерион, и теснящиеся в груди ощущения были весьма противоречивыми- и легкая щемящая тоска, и предвкушение чего- то нового, и некоторый трепет.
Иен не произносил не слова, за что я ему была очень благодарна, но в конце концов мягко оторвал мою руку от перил и перебросил через свой локоть.
— Пойдемте в каюты, племянница, — негромко произнес он, увлекая меня в коридор. — ветер крепчает, к тому же уже пора переодеваться к ужину.
Я безропотно пошла за ним, про себя радуясь, что на таком роскошном корабле, безусловно, работает целая толпа горничных, готовых по первому звонку прибежать и зашнуровать на мне любые корсеты и застегнуть любые платья.
После отплытия времени на то, чтобы переодеться перед ужином, было совсем немного, и я поспешила в свою каюту, где мои вещи были уже развешены в шкафах. Сама каюта состояла из двух комнат- гостиной, которая выходила в коридор, и спальни с огромной кроватью, на которой могли бы с комфортом разместится целых десять принцесс. С головой зарывшись в шкаф, я выбрала бледно-сиреневое платье с вышитыми фиалками- как дань моему обретенному и тут же потерянному новому цвету глаз, и попросила зашедшую горничную помочь мне со сборами.
Она ловко упаковала меня в платье и соорудила простую прическу, умело подвив несколько выбившихся прядей у лица. Все это время девушка без устали восхищалась их цветом, и я не могла не согласиться- гладкие платиновые пряди выглядели благородно и делали мое обычное лицо с тонкими чертами интереснее и взрослее. Брызнув на запястье капельку жасминовой воды, я вышла из каюты, вполне довольная собой, и двинулась в сторону салона.
[1] Violet (англ.)-"фиолетовый"
Глава 4
На ужин собралось воистину блестящее общество — облеченные сознанием собственной важности гиспанский посол с супругой, возвращающиеся на родину из Нового Света, путешествующий прусский граф в великолепном военном мундире, знаменитая франкийская оперная певица с компаньонкой, мрачный восточный принц то ли из Судана, то ли из Иордана, представившийся довольно неразборчиво, который сразу же начал бросать заинтересованные взгляды на довольно зажмурившуюся певицу, именитый ученый в сбившемся набекрень галстуке и, наконец, одетый как клоун виконт, путешествующий для собственного удовольствия. Я скромно села на отодвинутый "дядюшкой" стул и вежливо поздоровалась, изображая примерную племянницу.
Салон первого класса был обставлен с соответствующим изяществом, повсюду были расставлены вазы с цветами, издававшими опьяняющий аромат. Лакеи принялись принимать заказы на ужин и обносить всех шампанским- Иен, помня о своей роли, взял с подноса сразу два бокала и лихо опрокинул в себя, чем заслужил одобрительный взгляд посла и неодобрительный- его супруги.
— Какая прекрасная погода, господа, — жена посла, синьора Гризельти, говорила по-франкийски с роскошным, мягким акцентом.
— Очень подходит для морского путешествия, — поддакнула певица, мадемуазель Бовинер, блондинка в мелкую кудряшку, как у болонки, и бросила острый взгляд на восточного принца.
— Холодно и сыро, — не разделил ее энтузиазма принц, возвращающийся домой после получения европейского образования в университете и, наверное, мечтавшего о жаре и сухости родных краев. Разговор было затух, но тут же возобновился, когда ученый, занимающийся насекомыми, начал увлеченно рассказывать о том, какие прекрасные экземпляры встречаются в жарких странах, где климат благоприятнее для членистоногих и чешуйчатокрылых. От воодушевления он так сильно дергал себя за галстук, словно пытался на нем повеситься, и то и дело хватался рукой за заляпанные стекла очков.
Едва в его разговоре возникла пауза, синьора Гризельти снова попыталась вернуть разговор в более интересное русло.
— Милочка, куда вы держите путь? — неожиданно обратилась она ко мне. — Наверное, вы первый раз покинули дом? Вы так грустны, что у меня сердце разрывается! — и дама прижала руку к своей необъятной груди.
— Благодарю за заботу, мадам, — отозвалась я, судорожно размышляя, что бы придумать. — Я действительно первый раз уехала из дома.
— Моя племянница едет к родственникам, — радостно объявил Иен и сцапал с подноса еще один бокал шампанского. — Вернее, к жениху, но это — тсс! — тайна! — громким шепотом, так, что слышал весь корабль, произнес он. Я закатила глаза и тут же сообразила, куда он клонит.
— Дядя, я же просила вас пока не упоминать об этой помолвке, — скорбно отозвалась я. — Мы совсем незнакомы, и не нужно постоянно напоминать мне о предстоящем браке.
— О, вы, наверное, помолвлены по указу родителей? — мило прощебетала певица. — Это так романтично!
— Да, с моим дальним родственником…Альфонсо. мы были помолвлены еще до нашего рождения- отозвалась я. Прусский граф бросил на меня заинтересованный взгляд- вероятно, за свободной девушкой он побоялся бы ухлестывать, боясь скомпрометировать ее и ненароком влипнуть в брак, а вот помолвленная представляла уже меньшую угрозу. Посол медленно надирался,
