И, тем не менее, он просил меня. И этот жест, та открытость, с которой всегда холодный и отстранённый Принц обратился ко мне, просто не давала шанса капитулировать. Поэтому, кивнув, я сказала:
— Конечно. Но сразу предупреждаю — я ничего не понимаю в танцах, поэтому не смогу оценить всё объективно.
— Это и не требуется, — ответил Алан, — Мне просто нужен свежий взгляд. Присаживайся.
Поскольку стульев в зале не было, я опустила свою пятую точку прям на пол, предварительно подложив под неё рюкзак. Выдохнув и проведя рукой по мокрым волосам, блондин включил музыку. Короткий проигрыш — и Алан начал двигаться. Кажется, в какой-то момент я забыла, как дышать, настолько заворожённая открывшейся передо мной картиной. Никогда до этого мне не приходилось видеть, как кто-либо из группы танцует — я слышала их музыку, знала в принципе о существовании этих пятерых парней, но не видела ни одного их клипа и не была ни на одном из концертов. Почему? Потому что не интересно. Потому что я терпеть не могла Ноа, а парни шли, что называется, комплектом. Так что, как говорится, не судьба.
Но тут…персональное шоу — и всё для меня одной. Главный танцор «Даймондс» и он же — лицо группы — танцевал передо мной и я, что называется, залипла. Потому что это было очень хорошо. Безумно чувственно. Невероятно красиво. Все линии, что рисовал Ал своим телом, были настолько выразительны, что мне казалось, ещё немного — и я расплачусь, раздавленная под напором эмоций. Блондин танцевал не только телом, но, как будто и лицом. Его мимика была невероятна настолько, что я верила каждому движению брови, каждому взмаху ресниц, каждой дерзкой ухмылке, что появлялась на его пухлых губах. Он был преступно хорош.
Когда музыка стихла, Алан на секунду замер, а потом повернулся ко мне.
— Ну, как? — спросил он, сложив бровки домиком в ожидании моего вердикта.
Чуть подумав, я вздохнула:
— Это просто нечестно.
— О чём ты? — нахмурился парень.
— Ты слишком хорош. Поёшь, танцуешь, как боженька, так ещё и красавчик. Мир определённо жесток и несправедлив! — заявила я, скрестив руки на груди.
Алан покачал головой, негромко рассмеявшись, а на его щеках я с удивлением заметила розовый румянец — верный признак смущения.
— Значит, всё было не так плохо? — уточнил он.
Я кивнула, улыбнувшись:
— Это очень красиво. Не думаю, что тебе стоит переживать насчёт перфоманса. И можно заканчивать с сегодняшней репетицией.
Бросив взгляд на наручные часы, блондин отметил:
— Мы засиделись. Метро уже не работает.
Чёрт. Действительно. Время пролетело незаметно за разговорами и танцами. Ну, что же, видимо, придётся разоряться на персональное авто.
— К счастью, такси в наше время работают круглосуточно, — ответила я, поднимаясь на ноги.
— Ты задержалась из-за меня. Так что я отвезу тебя домой. Дай мне только минут десять — я смою с себя всё лишнее, и поедем.
Алан не спрашивал — он ставил в известность. Всё с тем же спокойным, почти равнодушным видом. Но при этом от него исходила какая-то странная аура — такая, которая вынуждала других подчиняться. Но не меня.
Покачав головой, я отозвалась:
— Не стоит. Мне не хочется тебя напрягать. Лучше поручить мою транспортировку тому, кому за это платят.
— Ну, если тебе так спокойнее — скинь мне на карту пару баксов, — заметив моё замешательство, Алан хмыкнул, — Шучу. Но насчёт остального — я серьёзно. Я отвезу тебя.
— Ты даже не знаешь, где я живу. А вдруг это другой конец города? — не сдавалась я.
Блондин пожал плечами:
— Не страшно. Я люблю дорогу. Жди. И не заставляй меня тебя здесь запирать, чтобы не сбежала. Останься. Пожалуйста.
Не знаю, то ли приказной тон на меня подействовал, то ли это его «пожалуйста», но я кивнула и послушно опустилась обратно на пол. Одобрительно улыбнувшись, Ал скрылся за дверью.
Его действительно не было всего минут десять. Вернулся он уже переодетый в джинсы, худи и кепку, под которой спрятал мокрые после душа волосы.
— Идём, — коротко бросил он, придерживая для меня дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сдав ключи от студии и зала, мы вышли из здания компании на подземную парковку. Алан подвёл меня к серебристому внедорожнику — в марках машин я разбиралась также «прекрасно», как в танцах — и усадил на переднее сидение. Ну просто джентльмен!
— Итак, куда тебя везти? — спросил Алан, заняв место водителя.
Я назвала адрес, парень кивнул, и мы поехали. Салон окутала тишина — желания говорить не было ни у одного из нас. Да и я, если честно, не знала, о чём. Порыв, что охватил меня в зале, прошёл, так что я чётко осознавала, что сидела в машине практически незнакомого парня. Того, по которому сходили с ума миллионы девиц всех возрастов. Если подумать — очуметь можно!
Тишину прервал настойчивый и неприятный писк. Поморщившись, Алан покосился достал из кармана худи телефон и выключил будильник.
— Мне пожелать тебе доброго утра? — хмыкнула я.
Блондин покачал головой:
— Это напоминалка. Я пропустил ужин. Нужно будет дома поесть.
— Ты ешь по часам?
— Да. Мой рацион составляет диетолог и я должен его придерживаться.
Я не удержалась от фырканья:
— Диетолог? Что ещё? Личный фитнес-тренер и массажист? Девушка с опахалом возле кровати?
Алан бросил в мою сторону быстрый взгляд, после чего снова сосредоточился на дороге. Чуть помолчав, он ответил:
— Нет. Только диетолог. У меня расстройство пищевого поведения. Поэтому, за мной присматривает специалист.
Оу. Такого ответа я точно не ожидала. Такого открытого и честного, сказанного всё тем же размеренным тоном.
— Прости, я не хотела тебя задеть, — пробормотала я сконфуженно.
— Ты не задела, — покачал головой Алан, — У меня был период, когда мне всё время казалось, что я слишком толстый. На съёмках нас часто одевают в такие вещи, в которых и дышать то тяжело, не то, что танцевать. И влезать в них приходится чуть ли не с мылом. Мне казалось, что это потому, что я недостаточно худой. И я пытался это исправить.
— Голодая?
Блондин кивнул:
— Было время, когда я сидел на одной моркови. Парням я ничего не говорил — видимо, какой-то частью мозга понимал, что по голове меня за это не поглядят. Но как-то во время съёмок клипа я упал в обморок. Все переполошились, а врач поставил диагноз — истощение. Крис начал меня пытать, ну я и сказал всё, как есть. Кажется, это был первый раз, когда нашего лидера разозлил я, а не Ноа. Ну, и с тех пор я под присмотром диетолога. Обмороков больше не было, чувствую я себя тоже хорошо, так что, видимо, это работает.
— Да уж, вот вам и обратная сторона шоу-бизнеса и известности, — покачала я головой.
— Реальность далеко не такая, какой её показывают зрителю, — хмыкнул Алан, — На наши клипы точно не похоже. У всех свои сложности. У Ноа проблемы с контролем гнева, поэтому он вымещает злость, ходя на бокс. У Майки синдром отличника, он за каждую ошибку готов себя закопать, поэтому ходит к психотерапевту. Не часто и это обычно приятные беседы, но сам факт. Я тоже к нему ходил — ну, опять же, из-за своих проблем с питанием. Всё же из головы идёт. Кажется, проблем нет только у Вуди. Разве что короткий период звёздной болезни, который был, когда мы только начинали. А, нет, вру — он избегает толп. Они его пугают. Пару раз во время гастролей нас жёстко помяли фанатки и это его слегка шокировало. А Крис… он настолько загружен нашими проблемами, что на свои у него просто не остаётся времени.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь?
Алан повернулся ко мне и смерил долгим, немигающим взглядом. Хорошо, что мы стояли на светофоре, что горел ярко-красным, иначе точно бы врезались в кого-нибудь. Я пыталась понять, что значил взгляд парня. Он был словно рентген — казалось, блондин видел меня насквозь. Я же правда силилась проанализировать, что значила его исповедь. Это был синдром попутчика? Но он ведь работал только если люди не планировали больше видеться? Господи, он же не собирался меня убивать?
