Впрочем, о том, что мозг домашней кошки «похудел», говорить остерегались — она легко дичает и на воле смешивается со своей нецивилизованной братией. В 1972 году профессор В. Гептнер и Е. Матюшкин обмерили головы ленинградских, диких лесных и степных кошек, а также домашних кошек, останки которых найдены при раскопках Древнего Новгорода. Выяснилось, что в XIII—XIV веках на новгородских крышах завывали хилые созданья. К XIX и тем более к XX веку эти четвероногие разъелись, покрупнели. Но серого вещества у них не прибавилось: абсолютные и относительные размеры мозговой капсулы более чем за половину тысячелетия нисколько не увеличились. Даже самая тощая драная лесная кошка по объему мозга даст фору лоснящемуся квартирному коту. Даже у дикой степной кошки «мозгов» больше, чем у домашних мурлык, хотя образ жизни у них не очень-то различен (между объемом мозга и сложностью двигательных функций есть прямая связь).
И не примечательно ли, что эта «интеллектуальная» разница не зависит от жизненного опыта: разница в объеме мозга проявляется, едва у котят начинают меняться молочные зубы.
И другой, как говорят в науке, доместикационный признак. Речь идет о впадинке Суоньги — ямке, где кошачий нос соприкасается со лбом. Такая впадинка красуется на мордочках почти всех домашних и у половины диких степных кошек, а у лесных она встречается редко, да и впадинка у них неглубокая, еле заметная. Высказано мнение, будто эта ямка тоже свидетельствует о деградации домашних кошек как хищников.
Часть вторая — экологическая, или рассказ о том, почему у кошки ноги потеют
Кошка поймала мышь и съела ее... Но мясо мясу—рознь. В теле кошки углерода 20,6%, а у мыши его только 10,8%. Кошки — хищники, они жаждут крови. И не потому ли, что у самих ее маловато? По отношению к весу тела крови у них почти в два раза меньше, чем у лошадей, голубей и собак. И не странно ли, что по процентному ее содержанию в организме кошки весьма близки к свиньям, не в пример которым беспрестанно вылизывают себя.
Недавно появилась версия, будто кошки, облизываясь, получают двойную пользу — содержат тело в чистоте и слизывают с шерсти и отправляют в рот витамин В, который выделяет кожа. Неужели природа для снабжения организма витаминами не могла найти способа попроще?
И все-таки, сколько бы кошка не витаминилась, ей надо быть чистоплотной. Содержать тело в порядке кошек научила жизнь, эволюция. Она же устроила так, чтобы это не было чересчур обременительно.
Всем известно, что собака пахнет псиной. Собаке, конечно, на это наплевать. А вот кошке ни в коем случае нельзя было приобретать персональный аромат. Ведь ока подкрадывается к добыче, а не изматывает ее долгой беготней, как собака. Для этого мало мягкой кошачьей походки — уж коли подкрадываешься, тебя могут обнаружить и по запаху. Вот природа и устроила так, что на ее теле нет жировых и потовых желез. Поэтому она ничем и не пахнет.
Впрочем, как и другим млекопитающим, кошке все же приходится попотеть. В жару собаки свешивают язык почти до земли. И мотается он, как тряпка. Кошка такой способ терморегулирования сочла неприличным. Потеет она элегантно. У нее влажными становятся ноги, вернее, кожистые концы лапок. У подкрадывающегося зверька лапки прижимаются к земле, и, следовательно, добыча загодя не учует запах хищника. Если же испугать ничего не подозревающую домашнюю кошку, ее следы на линолеуме или паркете станут влажными...
В МГУ под руководством члена-корреспоидента АН СССР Л. В. Крушинского начали изучать способность животных к прогнозам. Вот простой опыт: лакомый кусочек сначала двигали на виду у животного, а потом перемещающуюся в том же направлении приманку закрывали ширмой. Лисицы и собаки мигом догадывались, куда надо идти. А вот кошки часто ошибались: в этих опытах их перещеголяли даже вороны.
Нельзя ли результаты экспериментов трактовать по-другому? Может, кошка не такая уж бестолочь? Не мешает ли ей традиция: в природе она не бегает за добычей, а подкарауливает ее, еда как бы сама идет в когти.
Чтобы запах не спугнул добычу, и в квартире, и на улице кошка по мере сил старается блюсти чистоту. Вот один из бесчисленных фактов, примечательный лишь тем, что его подметил дед великого Чарлза Дарвина. Котенок пытался засыпать пеплом холодную воду, которую нечаянно выплеснули из ложки возле потухшего камина. Это была просто вода, дурно она не пахла, но гигиенические заветы предков диктовали котенку, что лужицу надо ликвидировать. Вероятно, чистюля-несмышленыш принял ложку воды за свой детский грех.
Стоит взрослому, могучему псу, даже самых благородных кровей, на мгновение увидеть лакомую косточку, как у него капают слюнки. Котята же и кошки слюну не распускают. Этому их тоже научила жизнь: незачем понапрасну исходить слюной, сидя в засаде. А вот когда добыча в когтях и продегустирована, тогда слюна тут как тут. Интересно, что у квартирных котов, которые ни разу в жизни не охотились, которым неведома прелесть «живой мыши», слюна выделяется прямо-таки по-собачьи.
Когда человек не видит того, что он приобретает, весьма мотивированной формой отказа обычно служит такой довод: «Не покупаю кота в мешке». Действительно, что мы знаем про кота в мешке? Если в мешке на самом деле кот, 25 шансов из ста за то, что он амбидекстр: это взято не с потолка, а со страниц «Журнала высшей нервной деятельности».
Быть амбидекстром отнюдь не зазорно: за этим мудреным словом скрыты те коты и кошки, чьи передние лапы работают одинаково. Вернее, лохматые владельцы лап не отдают предпочтение какой-либо конечности. Если же в мешке не амбидекстр, то с равными шансами он может оказаться левшой или правшой, ибо среди мяукающего племени левшей куда больше, чем среди людей.
Сколько написано про то, что наша левая рука музыкальнее правой, что даже глаза одного человека видят мир несколько по-иному, что ребенка-левшу следует осторожно переучивать с тем, чтобы он стал правшой... Подобных тонкостей о четвероногих наука пока не знает. Зато известно, что любой «обитатель мешка» после специального обучения вольется в когорту либо левшей, либо правшей. Когда на левое полушарие кота-амбидекстра направили электрические разряды, он сразу стал левшой — начало доминировать непострадавшее полушарие мозга. Значит, и у котов так же, как и у нас, верховодит одно из полушарий.
Столь примечательный вывод сделан при наблюдениях лишь за передними лапами — задние почему-то не привлекли внимания исследователей. И уж совсем непонятно: как обстоит дело с хвостом? Одинаково ли он работает у котов-левшей, правшей и амбидекстров? Ведь гибкого позвоночника, сильных задних лап — кажется, всего, что нужно для превосходного завершающего прыжка, для того чтобы добыча не ушла меж когтей, — еще мало. Необходим руль — пушистый и вместе с тем достаточно жесткий. Это хвост. Когда на острове Мен кошек изуродовали — вывели бесхвостую породу, у животных в качестве компенсации сильно увеличились задние ноги.
