Бертолд не отреагировал на это предложение. Он молчал, на лице его застыло задумчивое, угрюмое выражение.
Хилда вздохнула. Какие же унижения приходится терпеть!
— Вполне разумно, Бертолд, — нарушила молчание миссис Кертис. — Большего Хилда сделать не может, не так ли? Послушай, почему бы вам сегодня после ужина не поехать вместе на квартиру к Флоре? Ты сможешь развеять свои сомнения и заодно привезешь вещи, которые могут понадобиться Хилде и Петл.
Хилда заметила, как на скулах Бертолда заиграли желваки. Совершенно ясно, что он не хочет никуда с ней ехать. Да и вообще не желает иметь с ней никаких дел.
Или с Петл.
Что ж, очень жаль, с раздражением подумала Хилда. Она старалась не показать свою злость, но, видимо, чем-то все же невольно выдала себя, поскольку Бертолд напрягся всем телом.
Наверное, меня выдали глаза, предположила Хилда, вспомнив, что преподаватель актерского мастерства настаивал, чтобы она училась контролировать взгляд, заставляла глаза выражать то, что она хотела, а не чувствовала. Хилда старалась изо всех сил, но, когда злилась, когда ей кто-то решительно не нравился, у нее ничего не получалось.
— Похоже, ты все уже за меня решила, да? — обратился Бертолд к матери, и в каждом его слове звучала глубокая обида. — Но только не обвиняй меня, если конец этой истории будет не таким, на какой ты надеешься. — Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — Насколько я понимаю, Алексис сегодня к нам на ужин не придет.
— Да, я попросила ее перенести визит, — сухо подтвердила миссис Кертис.
— Что ж, спасибо небесам за эту маленькую радость, — пошутил Бертолд. — Кто бы мог подумать, что я хоть за что-то буду благодарен этой глупой ситуации!
Хилде очень не понравилось определение «глупая ситуация», но она вовремя прикусила язык. Более того, у нее возникло такое чувство, что ей частенько придется держать язык за зубами при общении с этим мужчиной. Еще заочно он вызывал у нее неприязнь, а личное общение только усугубило ее.
Правда заключалась в том, что Хилде никогда не нравились крупные мужчины. Их габариты часто заставляли ее нервничать, ощущать себя маленькой и беззащитной. Смешно, конечно, если учесть, что ее рост составлял пять футов семь дюймов и при всем своем хрупком телосложении она обладала достаточной силой. Однако Хилда всегда радовалась тому, что большинство актеров-мужчин невысокие и худощавые.
А Бертолд Кертис мужчина крупный. Сейчас, в небольшой гостиной, он выглядел еще внушительнее, чем в своем просторном кабинете. Оглядев Бертолда с ног до головы, Хилда прикинула его рост и вес. Как минимум, шесть футов три дюйма и сто двадцать фунтов. Без лишнего жира, плоский живот, широкие плечи и сильные мускулистые руки. Крупные ладони, крупные пальцы.
Без сомнения, все остальное у него тоже крупное.
При этой мысли Хилда вздрогнула, и Бертолд бросил на нее проницательный взгляд, который сначала уперся в ее глаза, затем опустился на губы, а потом еще ниже — на грудь.
Хилда встревожилась, почувствовав, как бешено заколотилось сердце.
Нет, Бертолд Кертис смотрел на нее не с вожделением. Он просто оценивал ее, точно так же, как несколько секунд назад она оценивала его. Как говорится, долг платежом красен.
Хилда почувствовала смятение и тут же отругала себя: нет уж, дорогая, ты, черт побери, не будешь дрожать перед ним, как какая-нибудь истеричка! Однако волнение не улеглось, что неприятно удивило ее.
— Мне надо принять душ и переодеться, — буркнул Бертолд и, оторвав наконец взгляд от груди Хилды, посмотрел на мать, которая с интересом наблюдала за ним. — Ужин как всегда?
— Чуть раньше. У Фелисити уже все готово, мне осталось только накрыть на стол и разогреть. Скажем… в половине восьмого?
— Прекрасно, — пробормотал Бертолд и удалился.
Когда за ним захлопнулась дверь, Хилда, не удержавшись, облегченно вздохнула. Миссис Кертис успокаивающе погладила ее по спине.
— Он больше лает, чем кусает. Думаю, вы прекрасно справились с ситуацией, не поддались его напору. Замечательная идея по поводу привлечения адвокатов. Если что-то и может заставить Бертолда колебаться, то это мысль о необходимости тратить время на судебные разбирательства по поводу установления отцовства. Понимаете, он же трудоголик, у него никогда ни на что нет времени, кроме работы. Это как-то объясняет то, что он завел роман с вашей подругой. Единственная женщина, которую он видит постоянно, это его секретарша.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не думаю, что у него роман с нынешней секретаршей.
— Тут я вынуждена с вами согласиться. — Миссис Кертис рассмеялась. — Странно, почему Бертолд так упорно отрицает свою любовную связь с Флорой? Почему утверждает, что только один раз переспал с ней, если это не так?
Хилде не хотелось говорить этой милой женщине, что ее сын наглый лжец. У нее имелись убедительные доказательства того, что Бертолд спал с Флорой не единожды.
— Гм… не знаю, почему он так утверждает.
— А мог у Флоры быть другой мужчина?
— Нет! Это я точно знаю. Флора часто влюблялась, но только не в двух мужчин одновременно. Вашего сына она полюбила в конце мая, а Бертолд признает, что переспал с ней ближе к концу июня. Поверьте мне, в этот период у нее не было другого мужчины. Если уж Флора влюблялась, то хранила верность.
— Что ж, спасибо за откровенность. Но почему Бертолд отрицает, что Флора приходила к нему и сообщила о беременности? Конечно, мой сын не святой, но не имеет привычки лгать.
— Гм… честно говоря, даже не знаю… — пробормотала Хилда. — Может, просто не хочет предстать перед вами в неприглядном свете? Для меня тайна за семью печатями, что творится в голове у вашего сына, миссис Кертис, но я точно знаю: он — отец Петл. Анализ ДНК подтвердит это.
— О, тут я с вами согласна! Да у меня, собственно говоря, и нет никаких сомнений!
— Правда? — обрадовалась Хилда, которая уже начала беспокоиться, что твердое отрицание Бертолдом отцовства могло зародить сомнения и у миссис Кертис.
— Ну конечно! — с улыбкой подтвердила миссис Кертис. — Петл точная копия маленького Бертолда. Я это сразу заметила. Он был таким хорошеньким ребенком, да и подростком тоже. А после наступления половой зрелости превратился в мужчину с грубыми чертами.
По мнению Хилды, Петл совсем не была похожа на Бертолда. Скорее уж на Флору. Однако она не стала спорить — ведь она не видела Бертолда в младенческом возрасте.
— А как, по вашему мнению, поступит Бертолд, когда будет готов анализ ДНК и он больше не сможет отрицать свое отцовство? — поинтересовалась Хилда.
Миссис Кертис вздохнула.
— Увы, он вряд ли обрадуется. Будем надеяться, что смирится.
— А не захочет ли он… — Хилда осеклась и закусила губу, осознав, что собеседница внимательно, оценивающе разглядывает ее.
— Хилда, а у вас есть приятель? — спросила миссис Кертис нарочито небрежно.
Хилда едва не рассмеялась. Если мать Бертолда сейчас подумала о том, о чем и я, то пусть лучше оставит эти мысли. Да скорее ад обледенеет, чем я полюблю Бертолда Кертиса! Да и любого другого мужчину!
Однако сейчас был довольно неподходящий момент для того, чтобы откровенничать о том, за что Флора всегда критиковала Хилду, — о неспособности любить мужчин или хотя бы доверять им. Исходя из своего опыта и опыта Флоры, Хилда полагала свое отрицательное отношение к мужчинам вполне справедливым. И ее всегда удивляло, с какой легкостью Флора попадала в их сети.
Хилда ничего не могла поделать со своим жестким, даже циничным отношением к мужчинам и к сексу. Нет, она не была девственницей, переспала несколько раз с мужчинами, но отнюдь не из любви к ним. Просто хотелось узнать — что же такое этот самый секс, по поводу которого все сходят с ума.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однако Хилда так и не постигла прелести секса.
— Нет, в данный момент у меня никого нет, — промолвила она.
Похоже, ее ответ доставил миссис Кертис удовольствие.
— А есть ли какая-то причина, по которой вам необходимо вернуться в Брайтон? Вы, кажется, говорили, что работа над мыльной оперой, в которой вы снимались, уже завершена.
