– А ну назад!
Тарас, напуганный появлением нового змеенога, оказался не готов к бегству пленника. Грозно окрикнув Лазовского, он шагнул вслед за ним и поймал за плечо. Появившийся в руке пленника нож его ничуть не напугал. Один раз он с художником уже справился, справится и во второй. Да и вообще, чтобы какой-то интеллигентишка оружие в дело пустил? Пороху не хватит!
Артему пороха хватило. Извернувшись всем телом, он, не раздумывая, отмахнулся клинком и побежал вдоль стены. Вслед ему понеслось удивленное:
– С-сука!
Нож глубоко рассек ладонь, оставив обильно кровоточащую рану. От боли и шока Тарас остолбенел. Серая мышь посмела огрызнуться!
Рябой, происходящего за спиной не видел. Старший бандит медленно обходил кучи мусора, подкрадываясь к зверю. У него картечь, да и стволы укорочены… Из такого оружия змеенога можно завалить только вблизи! Как у него с первым вышло. Но только хищник ждать смерти не стал и внезапно взвился в прыжке, оттолкнувшись хвостом и нижними отростками от пола. Нервы Рябого сдали, он один за другим разрядил стволы в зверя. Первый выстрел оставил в стене выбоину, а второй вырвал в боку у хищника клок мяса. И тогда выяснилось, что змееноги умеют не только шипеть, но и гортанно кричать.
Лазовский прижался к стене недалеко от входа. Он хорошо видел как Рябой с отчаянием на лице отбросил в сторону бесполезный обрез и выдернул из-за пояса охотничий нож. Как забывший о ране Тарас принялся вытягивать топор левой рукой… Не успеют! Змееног уже в двух-трех метрах от Рябого и разделается с ним в два счета, а потом займется Тарасом и Артемом.
Хищник выбрал иную цель. Запрокинув голову, он вдруг содрогнулся и неожиданно метко плюнул в молодого бандита. Комок слюны попал тому на левую щеку, мгновенно вычеркнув человека из мира живых. Раз, и все! Отвернувшись от исказившегося в смертельной муке лица, Лазовский засеменил к дверям. Будь что будет, но если он не покинет проклятый магазин, то отправится вслед за Тарасом.
А у Рябого появился шанс – змееноги не способны часто плеваться ядом. Железам нужно время, чтобы выработать новую порцию отравы. Половчее перехватив рукоять, старший бандит надвинулся на низкорослое животное. Звериная кожа толстая, щетинистая, но везде есть слабые места: под горлом, под одной из четырех подмышек, в нижней точке мускулистого живота. Нужна лишь толика везения.
Хищник снова атаковал первым. Поднявшись на хвосте, точно кобра, растопырив лапы с маслянисто блестящими когтями, он замер на секунду, а затем всем телом сшиб Рябого на пол. Артем успел увидеть, как человеческая рука с зажатым в ней ножом несколько раз ударила змеенога в бок, но ждать окончания схватки не стал. Отбросив в сторону осторожность, он пулей вылетел из магазина и рванул в сторону полуобвалившейся девятиэтажки. До темноты еще есть время, и он успеет забиться в надежную дыру, где его не достанут ни хищники, ни бандиты…
Спотыкаясь и падая, он вскарабкался на вершину горы мусора, образовавшейся на месте обвалившейся секции дома, и оттуда перебрался на седьмой этаж. Немного поплутав по коридорам с закопченными стенами и выбитыми дверьми квартир, Артем нашел себе закуток по вкусу – небольшую комнату, заваленную мебелью. Тяжелый платяной шкаф из настоящего дерева почти полностью закрывал окно, лишь справа оставив небольшую щель. Двери перегородил поставленный стоймя обеденный стол, для надежности подпертый кожаным диваном. Обустраивалось все наспех, словно у сгинувших неизвестно куда жильцов не нашлось даже обычных молотка и гвоздей. Хотя, быть может, и не нашлось. Кто знает, когда готовилось это укрытие? Неделю, месяц назад или сразу после Переноса…
Это все же лучше, чем ничего, подумал Артем, устраиваясь в кресле у загороженного окна. Пустой желудок тупо ныл, но Лазовский старался не думать о голоде. Он ведь и в магазин-то сунулся ради продуктов, надеялся найти хоть что-то съедобное, пропущенное сотнями мародеров до него. Не сложилось. Вспомнились куски мяса, вырезанные Рябым из тела змеенога, и в животе голодно заурчало.
Да какого черта?! От злости скрипнули зубы, и Артем часто задышал. Перед глазами всплыло лицо глумливо улыбающегося Тараса, равнодушная гримаса Рябого, оскал змеенога. Злость в очередной раз быстро сменилась болью и стыдом за собственное бессилие, во рту разлилась едкая горечь.
Проклятье! Неужели такова его судьба – слоняться по городским джунглям, скрываясь как от людей, так и от животных? До самой смерти вести тяжелую, беспросветную жизнь бича, собирая чужие объедки и день за днем, капля за каплей теряя разум? Почему он раньше не понимал, что мир не ограничивается встречающимися ему на пути неудачниками?
Артем заскрипел зубами, яростно сжимая кулаки. Хотелось подлететь к стене и колотить, колотить по ней до разбитых в кровь костяшек, до искр перед глазами… Почему он не может быть как все?!
Напряжение последних месяцев все чаще накатывало на него, заставляя срываться. Он больше не мог сдерживать внутри себя жгучую обиду на судьбу, людей и самого себя. В рухнувшем мире не нашлось для него места, его удел – подыхающий от голода бродяга, не способный добыть куска хлеба. Лазовский оказался не готов убивать за бутылку минералки, банку шпрот или пачку сигарет. Новая жутковатая действительность не приняла его, отшвырнув на свалку к таким же, как и он, неудачникам.
Перенос изуродовал людей, выволок наружу всю грязь, все пороки, что таились в их душах. Он превратил толпу в стаю бешеных зверей, рвущих друг другу глотки. Сколько в Сосновске было жителей до Переноса – триста тысяч, четыреста? А сколько осталось теперь? Половина? Десятая часть?
Артему часто вспоминались первые дни в новом мире. Страх и боль… Огонь пожаров, трупы на улицах, куда-то бегущие орущие люди. Шок от встречи с чуждой, враждебной горожанам, силой, выходящей за рамки их представлений об окружающей действительности. Жителей охватила истерия, жажда крови, желание заглушить страх. Они стремились утопить сознание в дурмане безумия, отринуть боль, хоть на мгновение забыться и не думать о кошмаре вокруг. Артем видел, как сосновчане набрасывались друг на друга из-за неверно брошенного слова, неловкого вздоха или красивых часов на запястье. Барьеры морали рухнули, и некогда нормальные люди убивали и насиловали, с головой погрузившись в творимый ими хаос. Стоило исчезнуть ощущению неотвратимости наказания, когда над человеком перестал висеть дамоклов меч правосудия, как в его душе проснулся похотливый, злобный зверь. Не все обернулись животными, но таких оказалось не слишком много.
Понимание, что город куда-то перенесся, пришло к людям не сразу. Какая-то сила перемешала здания, сместила улицы, изувечила дороги. Во многих домах непонятно как изменился материал стен – железобетон сменился серым с белыми разводами однородным камнем, – и здания теперь напоминали скалы с вырубленными в них пещерами. Что-то провалилось под землю, какие-то постройки накренились под разными углами, да так и застыли. Весь Сосновск стал похож на цветочную клумбу, в которой всласть повалялся соседский пес. Катастрофа, но не более того.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
