Сначала мне было просто любопытно: отчего такая тихость у человека? Потом я начал понимать, но медленно, медленно. Она не хотела жить, как раз и навсегда заведенный робот с заранее запрограммированными неприятностями и удовольствиями. Не хотела, но считала, что ничего нельзя изменить.
Медленно, ужас, как медленно, я разобрался в себе. Ведь все в моей жизни было нормально, «как у людей». Пусть будет у Эдика и Инги любовь с первого взгляда, а у меня с миллионного.
…Чуть заметная полоска зари горела на горизонте. Дома засыпали.
– Что будет с тобой?
– Не знаю, Нина. Я этого не знаю. А с тобой?
– Я сейчас выйду. Подожди. Холодно.
Она скользнула с балкона в комнату.
«Сейчас что-то произойдет, – подумал я. – Что? Сейчас Нина будет здесь. И еще что-то. Что?»
Что-то забухало, как огромные часы. Ближе. Громче. Где-то во мне. Из-за угла дома показалась безмолвная женская фигурка. Стук молота раздавался все ближе, все громче. Я уже ничего не слышал, кроме этого знакомого и странного, страшного звука.
Нина сжала лицо в ладонях, нагнула голову и торопливо шла, почти бежала в мою сторону.
И в это время что-то взорвалось у меня на руке. Над ухом кто-то противно хихикнул. Я машинально отвел руку в сторону. Рукав рубашки был разорван, в каплях крови. Я понял, что это такое.
– Нина! – закричал я и бросился ей навстречу. – Сними свой браслет! Сними!
Она не ожидала увидеть меня здесь и остановилась, удивленная и счастливая. Счастливая, я был уверен в этом.
Некогда было объяснять, и я молча пытался сорвать с ее руки браслет индикатор счастья.
– Что ты делаешь? – тихо спросила она.
– Нельзя тебе носить этот браслет.
– Чудеса… Ты откуда здесь взялся?
Я наконец сорвал браслет, зажал в руке и размахнулся, чтобы выбросить его. Не успел: он тоже взорвался. Ей оцарапало щеку и плечо.
– Не надо, ничего не надо, – сказала она, когда я попытался вытереть капельки крови с ее лица. – Ты почему здесь оказался? Или это правда, что ты со мной разговаривал весь вечер?
– Правда.
– Пойдем?
– Пойдем.
– Куда?
– В чужие города…
– Я согласна…
И мы пошли по шоссе, как семнадцатилетние, обнявшись за плечи.
За поворотом замаячило размытое пятно света от фары мотоцикла. Мы посторонились, но мотоциклист вдруг резко затормозил, чуть не задев нас коляской. Это был Сергей.
– И далеко вы направляетесь? – спросил он.
– Сергей, я не вернусь. Понимаешь, ни за что не вернусь… Там с Наташенькой соседка…
– Понимаю… А чего тут не понять?
– Сергей, – сказал я. – Это случилось, и ты тут ничего не изменишь.
– Что-нибудь осталось выпить? – спросил Сергей.
– Осталось…
– Пойдемте, выпьем по этому поводу.
– Нет, Сергей.
– Ну что ж! Идите к черту… Наташку не оставишь?
– Нет.
Он дал газ и рванул с места.
– Не больно? – спросила Нина, дотрагиваясь до разорванного рукава.
– Нет. Все в порядке. А тебе? – Я дотронулся до ее щеки.
– Нет, – она покачала головой.
…А вы хотели видеть счастливого человека. В чем же ошибка эксперимента, товарищ Карминский?
– Господи, – сказала Алла. – Надо же сначала узнать, в чем счастье, а потом экспериментировать.
– План задавил. Некогда узнавать, – ответил Карминский.
– Счастье – это чепуха! – сказал Сергей. – Не верю.
– Да, да, – встрепенулся Карминский. – А действительно, в чем счастье с научной точки зрения?
6
Первое, что меня поразило, когда открыл глаза, был яркий солнечный свет. Я сидел на упаковочном ящике из-под счастья. Инга держала меня за плечи. Антон перевязывал руку.
– Дрянь – эти индикаторы, – сказал он. – Я сегодня же свой выброшу.
– С индикаторами еще придется повозиться, – глубокомысленно поджал губы Карминский.
– Тебе не больно? – спросила Инга.
– Ничего, старик. – Эдик попытался улыбнуться мне. – Мы это сделали ненарочно. Почему так получилось, еще никто не может понять.
Так значит, все это был эксперимент… Меня только что вытащили из испытательного бокса.
– Сашка, ты, наверное, сам хотел выговориться, – сказала Инга. – Как только ты надел шлем, _это_ и началось. Ты разговаривал со всеми.
Да, да… Теперь я понял. С самого начала эксперимента я слышал все, что они говорили, а ведь у меня была телефонная связь только с Эдиком. Теперь они все знали.
– Нина тоже все знает, – сказала Инга. – Понимаешь, это было все как на самом деле. Только сжато во времени и без перемещений в пространстве.
– Где Сергей? – спросил я.
– Ушел позвонить домой. С этого телефона не хотел… Вот он.
Вошел Сергей. Все молча уставились на него.
– Ну так как? – спросил он. – Кто едет на рыбалку?
– Я, – заикнулся было Антон.
– Все правильно, – усмехнулся Сергей. – У нее тоже взорвался индикатор счастья… Ничего страшного. Оцарапало щеку и плечо, как ты и предполагал… Ну, так кто едет на рыбалку?
Я встал и подошел к нему.
– Сергей, я тебе не лгал.
– А… иди к черту, – сказал он без всякой злости, как очень уставший человек. – А у нее действительно есть характер. Кто бы мог подумать?
– Без обеда сегодня работали, – заявил Антон. – Учтите, товарищ Карминский.
– А у вас день не нормирован, – нашелся что ответить руководитель. Эксперимент, слава богу, удачно прошел. И с первого раза.
– А чем он удачен? – поинтересовалась Алла. – Что мы выяснили? Что человек может быть счастлив? А как?
Все были страшно растеряны и немного злы друг на друга. Если бы я ушел, тогда бы им стало легче, свободнее.
– Сколько ящиков счастья израсходовали? – спросил я, чтобы что-то сказать.
– Сначала по сто восемьдесят пакетов каждого цвета, – начал Виталий Петрович. Нет, он был только ученый. Только кандидат технических наук. – А потом заклинило. А позже без всяких пакетов вдруг получилось. Помнишь, когда ты шлем сорвал?
– У вас получилось?
– Ну да, а у кого же? Эксперимент получился. В понедельник начнем обрабатывать результаты. Вообще-то, сегодня бы надо…
– Валяйте.
Я позвонил домой и сказал Марине, что домой не приду.
– Я знаю, – ответила она. Она плакала. – Не могу поверить. Все было так хорошо. Саша, что же произошло?
– Прости, Марина.
Я не мог с ней говорить. Я ни с кем сейчас не мог говорить. Я вышел из института, пешком добрался до цветочного магазина и купил огромный букет цветов на все деньги, что у меня были.
На автобусной остановке стояла девчонка лет шестнадцати и парень. Продавщица с лотком что-то предлагала им. И мне вдруг показалось, что она предлагает им счастье – синее или голубое. Ей уже надоело торчать здесь целый день. Продать бы последнее, да домой, успеть, пока муж дома, не упустить с получкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
