Джин, видимо, смекнул, что такая перспектива меня не слишком вдохновляет. И пошел на хитрость, предложив совсем уж дикую альтернативу:
— В конце концов, факультет устраивает вечера.
— Тогда лучше ресторан.
Джин улыбнулся, довольный своей изобретательностью.
— Все очень просто, не робей. «Поужинаем сегодня?» Повтори за мной.
Я повторил.
— Вот видишь, ничего сложного. За ужином осыпай ее комплиментами. Не забудь оплатить счет. Ни слова о сексе. — Джин подошел к двери, потом вернулся. — А где анкеты на бумаге?
Я передал ему вопросники со «Столика на восьмерых», с вечеринки для холостяков и, по его настоянию, даже частично заполненные формы с экспресс-знакомства. Теперь все было в его руках.
6
Часа через два после того, как Джин ушел от меня с заполненными анкетами, в дверь моего кабинета постучали. Я взвешивал студенческие работы. Думаю, это не запрещено лишь потому, что никто не догадывался о том, что я так поступаю. А я всего лишь пытался облегчить процесс оценки работ. Скажем, по наличию оглавления. По оформлению титульной страницы (отпечатанной или написанной от руки). Все это может сказать о качестве работы столько же, сколько и скучный процесс чтения всего, что в ней написано.
Я быстро убрал весы под стол, а затем увидел в дверях незнакомую женщину. Возраст на глаз — тридцать, индекс массы тела — двадцать.
— Профессор Тиллман?
Поскольку табличка с моим именем висела на двери кабинета, я счел этот вопрос неудачным.
— Совершенно верно.
— Профессор Барроу порекомендовал мне обратиться к вам.
Я был поражен оперативностью Джина и присмотрелся к женщине повнимательнее, когда она подошла к моему столу. Очевидных признаков непригодности я не заметил. Никаких следов косметики. Фигура и кожа являли собой крепкое здоровье и отменную физическую форму. Правда, ее очки в тяжелой оправе оживили в моей памяти дурные воспоминания о Любительнице Абрикосового Мороженого. Длинная черная футболка, кое-где порванная, черный ремень с металлическими цепями. Хорошо, что я убрал из анкеты вопрос об украшениях, потому что у нее в ушах были большие металлические серьги, а на шее болтался забавный кулон.
Обычно я не обращаю внимания на одежду, но ее наряд не соответствовал моим представлениям об университетском или деловом стиле. Я предположил, что моя гостья занимается собственным бизнесом или проводит время на каникулах — поэтому, не связанная корпоративным дресс-кодом, она одевается во что попало. Что ж, с этим я вполне мог смириться.
Пауза слишком затянулась, и я догадался, что теперь моя очередь говорить. Я оторвал взгляд от кулона и вспомнил инструкции Джина:
— Поужинаем сегодня?
Казалось, она была удивлена. Но тем не менее ответила:
— Да, хорошо. Почему бы не поужинать? Как насчет ресторана «Гаврош»? И вы платите.
— Отлично. Я закажу столик на двадцать ноль-ноль.
— Вы шутите.
Странная реакция. С чего бы вдруг я стал шутить с едва знакомым человеком?
— Нет. Сегодня, двадцать ноль-ноль. Вас это устроит?
— Правильно ли я поняла? Вы предлагаете угостить меня ужином сегодня вечером в ресторане «Гаврош»?
Мало того что она переспросила мое имя, теперь еще и это. Я уже начинал думать, что женщина, как сказал бы Джин, «не семи пядей во лбу». Пожалуй, надо было сдать назад или, по крайней мере, отложить свидание до тех пор, пока я не проверю ее анкету. Но я что-то не мог сообразить, как бы это сделать потактичнее, поэтому подтвердил, что она правильно поняла мое предложение. Она развернулась и вышла из кабинета. Только тогда до меня дошло, что я даже не узнал, как ее зовут.
Я тотчас перезвонил Джину. Поначалу он ничего не понял, а потом вдруг развеселился. Наверное, он не ожидал от меня такой прыти.
— Ее зовут Рози, — сказал он. — И больше я тебе о ней ничего не скажу. Развлекайся. И помни, что я говорил насчет секса.
Я был огорчен отказом Джина. К тому же в «Гавроше» не оказалось свободного столика на восемь вечера. Я попытался разыскать анкету Рози в своем компьютере, и тут впервые пригодились фотографии. Женщина, приходившая в мой кабинет, не похожа ни на одну из кандидаток на букву «Р». Должно быть, она заполняла бумажный вопросник. Но Джин уже ушел с работы, и его телефон не отвечал.
Я был вынужден принять меры — не то чтобы незаконные, но, несомненно, аморальные. Единственным оправданием служило то, что сорвать свидание с Рози — еще более аморально. В системе онлайн-бронирования ресторана «Гаврош» предусмотрены льготы для ВИПов, и я — с помощью относительно незамысловатой хакерской программки — сделал заказ на имя нашего декана.
В девятнадцать пятьдесят девять я прибыл к отелю, где находился «Гаврош». Свой велосипед я поставил в вестибюле, поскольку на улице шел ливень. К счастью, было не холодно, и моя куртка из гортекса отлично справилась со своей защитной функцией. Футболка под ней даже не намокла.
Ко мне подошел метрдотель в униформе. Он указал на велосипед, но я заговорил первым, не дав ему возможности и рта открыть:
— Я — профессор Лоуренс. В семнадцать часов одиннадцать минут я забронировал у вас столик через Интернет.
Судя по всему, мэтр не знал декана в лицо или же попросту решил, что я другой профессор Лоуренс. Сверившись со своими записями, он кивнул. Я похвалил себя за находчивость. Между тем часы показывали двадцать ноль одну, а Рози все не было. Возможно, она пришла по варианту (б) чуть раньше и уже сидит за столиком?
Но тут возникла другая проблема.
— Прошу прощения, сэр, но у нас дресс-код, — произнес метрдотель.
Конечно, я знал об этом. На сайте, жирным шрифтом: «мужчин просят быть в куртках».[7]
— Иначе не накормят, верно?
— Примерно так, сэр.
Ну что я могу сказать по этому поводу? Я был готов просидеть в своей куртке весь ужин. Кондиционеры в таких местах должны работать исправно, а температура воздуха соответствует санитарным нормам.
Я направился к ресторану, но метрдотель преградил мне путь:
— Прошу прощения. Наверное, я не слишком ясно выразился. Вам необходимо быть в пиджаке.
— А я в чем?
— Боюсь, требуется что-то более официальное, сэр.
Он указал на свой пиджак в качестве примера. В защиту своих последующих действий приведу толкование слова jacket по Оксфордскому словарю английского языка (карманный, второе издание): 1 (а) Верхняя часть мужской или женской одежды.
Еще замечу, что то же самое слово фигурирует и в инструкции по уходу за моей относительно новой и абсолютно чистой курткой из гортекса. Но, похоже, в скудном словарном запасе метрдотеля оно существовало в единственном значении — как верхняя часть костюма.
— Мы с удовольствием предоставим вам пиджак во временное пользование, сэр. Пиджак в подходящем стиле.
— У вас что, запас пиджаков? Всевозможных размеров? — Я не стал добавлять, что наличие такого инвентаря свидетельствует о недостатках в работе администрации, которая не в состоянии четко разъяснить правила дресс-кода, и что было бы полезно переформулировать их — а еще лучше вовсе исключить такие требования. Не стал я упоминать и о том, что стоимость закупки пиджаков и их чистки, должно быть, включена в стоимость блюд. Интересно, знают ли посетители о том, что они субсидируют склад пиджаков?
— Мне это неизвестно, сэр, — сказал мэтр. — Позвольте предложить вам пиджак.
Нет нужды говорить о том, что мне вовсе не хотелось напяливать на себя пиджак общего пользования и сомнительной чистоты. В какой-то момент меня буквально парализовала очевидная абсурдность этой ситуации. Я и так переживал, готовясь ко второй встрече с женщиной, которой, возможно, суждено стать моей спутницей жизни. А тут заведение, которому я собрался заплатить деньги за то, чтобы нас накормили — фактически поставщик услуг, — вместо того чтобы обеспечить мне максимальный комфорт, ставило палки в колеса. Мою куртку из гортекса — этот высокотехнологичный предмет верхней одежды, который спасал меня в дождь и в снег, — совершенно незаслуженно, несправедливо и возмутительно противопоставили шерстяному эквиваленту, выполняющему исключительно декоративную функцию. Я отдал за свою любимицу тысячу пятнадцать долларов, из них сто двадцать — за то, чтобы ее оснастили желтыми катафотами. Я все-таки решил привести свои доводы в ее защиту:
— Моя куртка превосходит ваш пиджак по всем статьям: водонепроницаемость, видимость при плохом освещении, компактность.
Я расстегнул молнию, чтобы продемонстрировать внутренние карманы, и продолжил:
— Скорость сушки, устойчивость к пищевым пятнам, капюшон…
Главный По Пиджакам оставался невозмутимым, хотя, распалившись, я уже вещал довольно громко:
