и пропала опять. Я ждал. Даже не волновался особо. Она вроде и на звонки тогда мне отвечала. Сказала, что не получилось пока, случая удобного не представилось. Не стал её дёргать. Попросил позвонить, если что-то пойдёт не так. Она обещала держать меня в курсе.
В тот день, мы с коллегами посидеть решили в ресторане, после работы. Отметить конец сезона и последний рабочий день.
До сих пор, благодарю всех богов, что Дина тогда со мной не поехала. Я ведь предлагал её до ресторана домчать. Но она, к счастью, на машине была и ехала за мной своим ходом. И спасла меня…
Они с Зоей уже не общались. Я знал об этом. И причину тоже знал, но ничего не мог с собой поделать. Не говорил, правда, ей, что я с её бывшей подругой встречаюсь, чтобы её не расстраивать. Она, как сестра, для меня была. Переживал за неё. Она тоже тогда не лучший период жизни своей проживала. Я поддерживал её, как мог, чтобы она духом совсем не пала. Ещё и беременна она была, дочей своей…
Так что повезло мне, что она со мной не села, в тот день. Если бы с ней что-то случилось, и я умудрился бы выжить, муж её всё равно бы в асфальт закатал мои обломки. А так, помог. Спас…
Я ехал рядом с её машиной, время от времени отрываясь, чтобы продемонстрировать, возможности своего долгожданного приобретения, По главной ехал.
Как раз улетел вперёд, в тот момент, когда на меня, с прилегающей территории, неожиданно, вылетел Ниссан.
Шансов уйти от удара не было вообще. Поздно его увидел. Вильнуть только успел, чуть удар смягчил…
Снимаю шлем, пот со лба вытираю…
Говорят, шлем спас мне жизнь…
И Дина, с мужем.
Не знаю, чтобы со мной было, если бы она испугалась и уехала. Но она стояла и газовала, развернув машину прямо на мужика, который за каким-то хреном вышел, чтобы на меня посмотреть…
Помню его. Никогда уже его рожу не забуду. Я ещё в сознании какое-то время был. Боли — не помню, а мужика — помню…
Муж Дины, с орлами своими, через несколько минут прилетели. Их я уже не помню почти…
Он мне первую помощь оказывал и врачей тогда лучших подогнал, оплатив лечение и реабилитацию. И денег не взял. Сказал, чтобы нуждающимся отдал, когда заработаю. Так я и сделал.
Долго копались они потом, со своими безопасниками, в этой истории. Он боялся, что его конкурент по бизнесу, хотел его запугать таким образом. Через жену. Но оказалось всё намного проще: его конкурент по бизнесу, был любовником Зои и хотел меня с дороги убрать. Он, правда, потом говорил, что припугнуть только меня хотел. Калечить меня, в его планы не входило.
Точно никто не знает, что в его планы входило, но своего он тогда добился. Она осталась с ним.
Нога опять ныть начала, зараза. Каждый раз такая фигня, когда Зою вспоминаю. Она так мне и не отвечает. Телефон выключен.
Не могу больше ждать…
Набираю мужа Дины:
— Нахер она тебе нужна, — реагирует на мою просьбу, внимательно меня выслушав — Беги парень пока не поздно! Беги! Потом хрен отмоешься…
— Поздно бежать, Петь, она ребёнка ждёт. Говорит, — мой — сразу всё ему вываливаю, чтобы не тянуть…
— Пи*дец, ты попал, — уже не первый раз это слышу, а ещё сутки не прошли, как дома. — Ладно, я Валере передам сейчас, он тебе позвонит. Ты только там поаккуратнее, а? Не доводи до трагедий и Дине без подробностей, если звонить будешь. Хорошо? Не хочу, чтобы она волновалась лишний раз…
— Конечно, спасибо…
— Ты на сколько вообще приехал?
— До конца недели…
— О… слушай, мы вернёмся через пару дней. Так что давай к нам. Соберём всех. Дина будет рада. Она постоянно тебя вспоминает, да и малая наша, тебя не забыла. Фотки, когда твои видит, спрашивает, когда ты к ней в гости придёшь? Заодно и вопрос твой обсудим, при встрече. Уже информация, думаю, будет. Как тебе?
— Да отлично вообще! Я тогда не парюсь сегодня. Еду спокойно Лёху откачивать, пока он с маргиналами по кустам не начал шарахаться пьяный…
— Ну удачи тогда тебе! Развлекайся дружище… — и заржал, как конь
Глава 7
— Таак, красавицы, — включаю придурка, зайдя в квартиру, где меня встречает развалившийся на диване друг, в окружении трёх полуголых девиц. — Вечеринка закончилась, все на выход. — громко хлопаю в ладоши, по-идиотски улыбаясь.
Вспыхнувшие было глаза цыпочек, при виде меня, разом потухли, а губы скривились в недовольной гримасе.
— О, Венер, дружище, когда приехал? — открывает глаза Лёха, прикидывающийся до этого момента, трупом.
— Блять, имбецил, я с тобой утром сегодня созванивался. Забыл? — открываю окна, чтобы выветрить тошнотворный запах перегара и несвежей еды.
— А… ну да, ну да. Присоединяйся, — отрывает руку от задницы одной из красавиц и показывает мне на кресло, стоящее рядом с диваном. Девочки мгновенно взбодрились, в предвкушении продолжения банкета, а одна из них, даже умудрилась повиснуть на мне.
— Я маман твоей звонил, — подключаю тяжёлую артиллерию, зная слабое место друга. Аккуратно, но настойчиво выпутываясь из объятий малолетней незнакомки.
— Дивчули, — козликом подскакивает с дивана Лёха, неожиданно протрезвев, при упоминании мамы, которую он до сих пор побаивается. — На сегодня всё. Расходимся, — и звонкими шлёпками по задницам подружек, уверенно направляет их в коридор. — Вещички свои не забываем, возвращаться будет некуда. Заведение закрывается на реконструкцию…
— Ты нам денег обещал… — слышится уже из коридора.
— Красавицы, деньги в трусах. Кто-нибудь видел? Нет? Как так? Я за что вам денег обещал…? — представляю, как Лёха сейчас вытаращил свои узкие глаза и начинаю беззвучно ржать.
С Лёхой мы познакомились в хореографическом колледже и как-то сразу подружились. Нет, сначала подрались, конечно, как положено, для крепкой дружбы. А потом уже подружились.
Он в танцы пришёл по кривой. И тоже, благодаря своей маме, которая была большой фанаткой балета. Всё своё детство, он, как ни странно, занимался тхеквондо. И довольно успешно. Был даже каким-то чемпионом по малолетству.
А лет так в девять, по-моему, они шли с мамой мимо театра оперы и балета, где как раз, в тот день, детей отбирали в хореографические училища страны. И мама предложила ему попробовать. Ну он и попробовал. Его сразу пригласили в Академию балета им. Вагановой. Год они ещё думали. Потом решились, — поехали. Мама не смогла отправить туда его одного и поехала с ним. Но папу оставить одного, она тоже не могла, а тот, наотрез отказался переезжать в Санкт-Петербург.
