– А потом рабочего замучила совесть, и он кольцо вернул? А в квартиру проник под видом водопроводчика?
– Согласен, идиотская версия.
– Пошли, – позвала я, и мы направились к могиле.
Двигались молча, моя версия была не менее идиотской, чем его, но говорить об этом он не стал.
Розы в вазоне давно завяли, на плите иглы с сосны, росшей неподалеку. В остальном, полный порядок. Мраморная плитка не тронута, памятник тоже.
Костя, сев на скамейку, выжидающе смотрел на меня.
– Ты испугалась, что кто-то вскрыл могилу? – спросил он где-то минут через десять, утомившись, должно быть, моим молчанием.
Я села рядом с ним.
– А что я должна была подумать?
– Зачем кому-то вскрывать могилу? И подбрасывать тебе кольцо?
– Хороший вопрос, правда?
– Ты ведь не думаешь, что… что кто-то действительно…
– Я бы хотела знать наверняка.
– Господи, Таня… Мы ведь не можем взять лопаты и… понадобится специальное разрешение, а для этого нужна веская причина.
– Этого не достаточно? – кивнув на кольцо, спросила я.
– Таня, кольцо – не аргумент.
– Я спятила от горя, сама купила похожее кольцо, сделала гравировку и подкинула его на свою кухню? Я могу пройти тест на детекторе лжи, что этого не делала, – с усмешкой сказала я, и тут же явилось сомнение: а если все так и есть? Голливудские сценаристы и не такое придумывали.
– Хорошо, давай поразмыслим, зачем кольцо подкинули тебе? – спросил Костя. – Есть версии?
– Я не знаю, – пожала я плечами. – По-твоему, я действительно спятила?
– Я этого не говорил. Нет, конечно, нет. Ты очень болезненно переживаешь его гибель, но… ты не сумасшедшая. Напротив, ты на редкость здравомыслящий человек. Однако разрешение на эксгумацию мы не получим. По крайней мере, сейчас, когда не можем предъявить ничего, кроме кольца. Это не может быть чьей-то дурацкой шуткой?
– Не представляю, кто бы мог так шутить.
– У тебя нет врагов?
– Возможно, есть. Но я о них ничего не знаю. Это не шутка, Костя. Вчера я не оставляла в кухне свет включенным. Я знаю, что ты можешь сказать по этому поводу, но я этого не делала. Да, раньше такое было, но я всегда отдавала себе отчет в своих поступках. Кто-то включил в кухне свет, а еще взял из ванной туалетную воду Егора. Я почувствовала запах, когда вошла в кухню. Его невозможно было не почувствовать. Кольцо оставили рядом с кофемашиной, но вчера я его не заметила. А утром, когда стала готовить кофе…
– Предположим, ты права. Кто-то проник в твой дом, оставил кольцо… Допустим, он побывал у тебя раньше, и видел твое кольцо. Логично предположить, что гравировка на обоих кольцах совпадает. Изготовить похожее кольцо нетрудно. Это куда проще, чем раскапывать могилу.
Я кивнула. Костя прав, это куда проще.
– Размер кольца Егора ты знаешь? – спросил Костя.
– Нет. Он покупал кольца без меня, и его размер я так и не удосужилась узнать.
– Неудивительно. Обычно мужчины дарят женщинам кольца, а не наоборот. Вопрос: чего от тебя добиваются? Вряд ли эксгумации.
– А если… если его там нет?
– Егора? Выброси подобные мысли из головы. Егор погиб. И ты, и я это знаем. В конце концов, проводили вскрытие. И никаких сомнений в том, что перед нами Егор, ни у кого не возникло. Надеюсь, ты со мной согласна?
– Да, – вздохнула я, – это был Егор, и он погиб.
– Вот именно. Но появление кольца как-то связано с Егором.
– С его гибелью?
– Не обязательно. Я никогда не говорил тебе… и сейчас говорить об этом мне непросто, но… Егор авантюрист по натуре… любил риск, деньги тоже любил.
– Хочешь сказать, он мог ввязаться в мутную историю?
– Мог. Не раз ввязывался.
– Допустим. А причем здесь я?
– Возможно, через тебя хотят что-то получить.
– Тогда почему так долго ждали? – покачала я головой и задала другой вопрос: – Стоило ли затевать дурацкую игру, если они могли получить от меня сведения иначе?
– Попросту выбив их из тебя?
Я пожала плечами.
– Почему бы и нет?
– А если они или он допускают, что ты не обладаешь нужными им сведениями?
– Но могу их добыть?
Теперь плечами пожал Костя.
– Гадать мы можем сколько угодно, но одно несомненно: от тебя ждут действий. А он или они станут тебя направлять. В нужную им сторону.
Я кивнула.
Надо сказать, за время нашего разговора я успела успокоиться. Теперь идея раскапывать могилу казалась глупостью.
Костя прав. Если исключить мое возможное сумасшествие (а признавать себя сумасшедшей я не спешила), то единственное объяснение происходящему – незаконченные дела Егора, о которых мне ничего не известно.
– А если все дело в его гибели? – спросила я.
– В его гибели? – не понял Костя.
– Если все было не так, как мы считаем.
– Ты имеешь в виду…
– Это был не несчастный случай, а убийство.
– Стоп. Давай придерживаться фактов. У следствия не было повода заподозрить убийство.
– Костя, ты много лет работал в полиции, я тоже там работаю…
– Знаю, что ты хочешь сказать. Дело поспешили закрыть? Не желали возиться, или кто-то позаботился о том, чтобы лишнего рвения никто не проявлял?
– С Субботкиным мы практически подружились, и он показался мне честным ментом. Такие, слава богу, встречаются.
– Тем больше оснований верить его выводам.
– А если кто-то хочет зародить у меня сомнения в этом?
– Таня, в такой ситуации самое разумное – никак не реагировать. Заставь этого типа проявить себя…
– Ты прав. Идем.
Я направилась между могил к аллее, Костя шел следом.
– Я прав, но у меня такое чувство, что слушать меня ты не станешь, – сказал он, поравнявшись со мной. – Обещай, что ничего не предпримешь, не посоветовавшись.
– Обещаю, – улыбнулась я. – Да, и спасибо тебе.
– За что? – улыбнулся он и обнял меня.
Так, обнявшись, мы и шли к машине.
– Домой? – спросил Костя, когда мы въехали в город. Я взглянула на часы.
– На работу. Может, высадишь меня на ближайшей остановке?
– Мне нравится твое общество, – усмехнулся он.
Пока Костя был рядом, я не сомневалась, что он дал хороший совет: вынудить типа, который недавно гостил в моей квартире, немного понервничать. Ему придется быть настойчивее, и он рано или поздно себя проявит. Набраться терпения и ждать. Отец любил повторять: «торопливость губительна».
Сведения о своем отце я, конечно, тоже пыталась найти. Устроившись в полицию, первое время только этим и занималась. Точнее, поиски я начала, как только подружилась с Лавой.
Но, похоже, Свиридова Юрия Алексеевича в природе не существовало. Скорее всего, это имя вымышленное, как и его героическая профессия. Меня, то есть Татьяны Свиридовой, до моего появления в полицейском участке тоже как бы не было. По крайней мере, никаких сведений я не нашла. Моя официальная биография начиналась в одиннадцать лет.
Почему я вдруг подумала об отце? Терпение.
Он учил меня терпению. Для тайного агента – вещь необходимая. Что ж, терпения у меня хоть отбавляй.
Однако вскоре выяснилось: свои способности я переоценила.
В столовой во время обеда я решила позвонить Субботкину. Сама толком не зная зачем. Дело давно закрыто, да и не было никакого дела…
Восемь гудков, я уже подумала, что он не ответит, когда услышала его голос:
– Привет. Как дела?
– Хреново. Но я уже привыкла. Здравствуй, Виктор.
– Не поверишь, я только что думал о тебе.
– С любовью?
– Ха-ха, я женатый человек, – и продолжил серьезно: – Пытался решить, стоит тебе позвонить или нет.
– Есть новости? – насторожилась я.
– Ты имеешь в виду своего мужа?
– Кого же еще?
– Скорее есть странности.
– Вот как? У меня со странностями тоже полный порядок. Сегодня нашла обручальное кольцо Егора. Лежало на кухонном столе.
– А должно было где?
– На кладбище. Вместе с ним.
Виктор присвистнул.
