обход листа заказов. Сначала для проверки авторских схем, потом для изготовления амулетов по их инструкциям. Дед крепил список на стенд, дабы не потерять и без труда вносить новые пункты.
– Неважно. Что ты там о любви говорила? – Стараясь уйти от опасной темы, принялся наводить порядок на столе.
– Рори Багстон, – со вздохом подпёрла подбородок ладонью, – снова разбил мне сердце. Отказался вести переписку и ждать нашей встречи на Рождество.
Я закатил глаза.
– Тебе тринадцать, о каком «разбил сердце» речь? Лучше перепроверь лишний раз, всё ли в чемодан упаковала. Через неделю едем в САРМ.
Свечи убрал по ящикам, начертанные мелом знаки стёр тряпкой, а чтоб избавиться от магического круга, пришлось немного поколдовать. Использовать силу по пустякам меня отучила бабушка – сторонница теории, что магия крадёт годы жизни. Сложно в это не поверить, когда большая часть рода Старквудов покоится на кладбище.
– Вот именно, через неделю. Уйма времени, – в её пальцах сверкнул утаённый сапфир, – как, собственно, и у тебя. Успеешь смастерить артефакт для своей драгоценной Несс.
Я раздражённо щёлкнул пальцами. Бусина соскочила с ладони Авроры и полетела ко мне.
– С чего ты взяла…
– С того, что нашла её фотографию у тебя в столе.
Замерев на месте, крепче сжал кулак. Грани камней впились в кожу.
– Ты рылась в моих вещах? Это гнусно даже для тебя!
– Не рылась, а искала улики того, что мой братец не бесчувственное бревно. Каково же было облегчение, когда нашла. Жаль, что она из Адальстейнов.
Вздохнув, сунул сапфиры в карман и двинулся в сторону сестры.
– Верни фотографию.
– Не верну! – Она вскочила и побежала к двери.
– Ну что за дурачество, ты же не ребёнок!
– Как ты успел заметить, мне тринадцать, я именно ребёнок, Томми, – она обернулась на бегу у самого выхода из мастерской. – А ещё я девочка и очень люблю романтичные истории. Так что… Правда или действие?
– О, ну конечно…
Эта игра, словно мяч, перебрасывалась нами друг другу. После смерти отца Аврора первая задала вопрос. Я выбрал правду. И честно ответил, что мне тоже страшно и я не знаю, обманывает ли нас ОБР, говоря о несчастном случае. А когда спустя два года умерла мама, игра стала неким ритуалом, нарушить который никто из нас двоих не мог.
– Давай же, Том! Правда или действие?
– Есть какая-то разница, что я выберу?
– Нет.
– Действие.
– Отлично, хочу, чтобы твоим действием стал правдивый ответ. Кто для тебя эта Несс? И почему мастеришь для неё такой сложный амулет?
Сжав зубы, пристально посмотрел на сестру. Любопытная лиса! Всегда ведь находит способ выведать, что ей интересно. Я редко от неё что-то скрывал, но это… Ванесса Адальстейн – моя тайна. После неприятного разговора с дедом три года назад стало очевидно, что знать о моих глупых чувствах кому-либо ещё крайне нежелательно. Особенно самой Несс. Или её брату. Вряд ли тогда между нами сохранится дружба. Осведомлённость сестры вкупе с её поступлением в САРМ всё усугубляла.
– Она мой друг. Амулет – подарок на прошедший день рождения. Довольна? А теперь положи фото, где взяла, и не попадайся на глаза до самого отъезда. Пожалуйста.
Я быстрым шагом прошёл мимо, чувствуя тяжесть в груди и внимательный взгляд Авроры в спину. Не уверен, что подобный ответ её устроил.
В пятнадцать я узнал, что наша семья – одна из пяти древних родов, сохранивших в крови силу гораздо более опасную, нежели привычное колдовство. Младший ребёнок действующего главы рода наследовал дар – уникальную магию. Семьи одарённых находились на особом счету у королей, занимали должности советников и служили на благо короны. Заработали приличное состояние и крепко обосновались в числе самых богатых представителей аристократии.
Прецедентов долгое время не случалось.
Пока около двухсот лет назад в союзе Селвинов и Криггов не появился ребёнок, ставший опаснейшим из когда-либо живущих колдунов. Силы двух древних семей объединились в одном мальчике, наградив его сразу тремя исключительными способностями. Помимо Эмпатии – влияния на чужие эмоции, он оказался единственным в истории чародеем, подчинившим сразу две природные стихии. Их мощь свела его с ума. На пути к власти он развязал страшную войну, прошёл к трону по рекам крови. А последующие шесть лет правления Фергюса Селвина стали самыми тёмными годами диктатуры в истории.
Его уничтожила собственная сила. Вышла из-под контроля ослабшего рассудка и спалила дотла. Наследников после себя он не оставил – все его дети либо рождались мёртвыми, либо умирали в первый год жизни. А родственников он не щадил. Селвины в попытке урезонить сумасшедшего наследника пошли в расход первыми. С тех пор этот род потерян, остался лишь выцветшей фамилией в списке.
После его смерти старейшины оставшихся четырёх семей подписали особый договор, скреплённый магической печатью. Их отпрыски не имели права заключать браки между собой. Дабы не допустить возможное рождение ещё одного могущественного психопата. Никто не знал, повторится подобное вновь, или история Фергюса была печальным исключением. Но разве можно рисковать?
Последний Кригг исчез с глаз общественности в прошлом веке. Фамилия в списке не выцвела, значит, род не оборвался, но никто не знал, где они сейчас живут.
Остались Адальстейны, Старквуды и Норрингтоны. И по сей день неукоснительно соблюдали подписанный предками договор.
Об этом рассказал дед три года назад, когда я поделился с ним переживаниями первой влюблённости. Хорошо, что до того, как я набрался смелости признаться Ванессе.
На целый год я отдалился от неё, мало общался с Фабианом. С головой ушёл в семейное дело – артефакторику. Именно в то время родился план на будущее, служивший цели сбежать подальше от Несс. Ведь несмотря на то, что дедушка пророчил быстрое остывание юношеских чувств, всё происходило совсем наоборот. Сердце оживало лишь рядом с Ванессой.
Я научился не замечать этого. И в прошлом году наша дружба с Адальстейнами вернулась в прежнее русло.
Через неделю начинается последний курс в САРМе, он предстоит насыщенным и не даст времени для лишних мыслей. Я отвёл себе этот год на подготовку к осуществлению
