С другой стороны, я мог и вовсе никогда не узнать о своих способностях. Просто так из ничего ничто не образуется, всё зависит от ситуации. Взять хотя бы величайшего бессребреника нашей эпохи, математика Григория Пререльмана, или выдающегося знатока Анатолия Вассермана. Что бы из них получилось, если бы эти именитые мужи, подобно Маугли, с раннего детства воспитывались в волчьей стае или хотя бы в каком глухом скиту? Страшно подумать. Не постигли бы бесконечность и многомерность Вселенной, сногсшибательную красоту рядов Фурье и головокружительное совершенство интеграла Коши-Буняковского…
Силой воли я подавил в себе брюзгу. Откуда такая язвительность и откровенная зависть к успешным людям? Очевидно, выпитое вчера так подействовало на мою нервную систему. А может быть, подустал основательно – все-таки третий год без отпуска вкалываю. Вот наберусь храбрости, да как врежу ногой в дверь Альмансора, своего непосредственного начальника, – чтоб с треском распахнулась, да как потребую положенный по КЗОТу отпуск. Устроили, понимаешь, рабство! А ведь с подходом, со значением, мол, Федор Александрович, вам отпуск положен, но вы войдите в наше положение, контрабандисты в тайге под Омском пробили тайный тоннель и через него снабжают вечными двигателями слаборазвитые миры, в обход таможенной службы Лагора, или какой-нибудь экспат сбрендил и начал куролесить направо и налево. Стоит только подойти сроку моего очередного отпуска, начальство тут же находит вескую причину его отложить на неопределенное время. Нет, только ногой в дверь и более никаких соглашательских действий с моей стороны! Здоровье дороже благорасположения начальства, каким бы высоким оно ни было.
Тут я вспомнил, что дверь начальственного кабинета открывается не внутрь, а на себя, и с сожалением подумал, что просто так ногой ее открыть не получится. Только выбив из стены вместе с дверной коробкой. Но тогда мне уж точно очередного отпуска не видать до самой пенсии, а могут попросту стереть старую память, наложить обманные воспоминания, и гуляйте, господин Листопад, на все четыре стороны. Придумают для меня какую-нибудь непыльную, но скучную работенку в скучном офисе, и заживет Федор Александрович жизнью нормального обывателя. Кошмар! Аж пот прошибает от неприятной перспективы потерять работу в "Линии".
Нет уж, лучше без благословенной Анталии, Кипра или Эмиратов, чем прозябать в шкуре обывателя, не подозревая, что у тебя под носом происходит масса интересного и необычного.
"И чего же в этой "Линии" хорошего? – язвительно спросит какой-нибудь желчный критикан. – Ни тебе россыпей золотых, ни славы всенародной, ни круглосуточных патрулей многочисленных поклонниц под окнами твоего дома. Где гешефт?"
В том-то и дело, что никакого гешефта в обычном понимании нет. Просто, в отличие от многих людей, прозябающих на рабочем месте и с нетерпением ожидающих окончания трудового дня, я живу работой, мне жутко интересно. И как бы это высокопарно ни звучало, я не мыслю жизни вне "Линии". Это как в "Понедельнике" Стругацких, где люди даже от новогоднего стола мчались со всех ног в свой НИИЧАВО, чтобы довести до конца математические расчеты, крайне интересный опыт или просто обсудить волнующую тему со своими единомышленниками.
Я вытер лицо и руки вафельным полотенцем и хотел уже повесить его на крючок, как вдруг поверхность зеркала сначала покрылась рябью, а затем и вовсе пошла волнами. При этом с моим отражением начали твориться весьма примечательные метаморфозы, сопоставимые с тем, что мы обычно наблюдаем в комнате смеха. Кто не в курсе, добро пожаловать в ЦПКиО, там вроде бы сохранилась одна на всю Москву. Мое лицо стало приобретать самые невероятные формы: сначала глаза сползли куда-то на правую щеку, потом губы оказались на лбу, а уши так и вовсе поменялись местами, левое с правым.
Но самое интересное случилось в конце. Обычное с виду зеркало, в которое я смотрюсь едва ли не каждое утро, доставшееся мне в наследство от покойных родителей вместе с домом, неожиданно вспучилось ртутным бугром, приобрело форму человеческого лица, затем как-то резко потеряло зеркальные свойства. Теперь из потемневшей от времени бронзовой рамы на меня смотрело лицо одного хорошо знакомого мне чел… Фу ты! Самого Хороса едва человеком не обозвал. Вообще-то, вероятность того, что этот Великий Маг принадлежит к породе людей, не отрицает он сам, но также и не подтверждает.
– Будь здоров, Федор! – первым заговорил нежданный гость. Данное пожелание не было пустым звуком. Я почувствовал, как остаточные признаки похмелья улетучиваются и в мое изрядно ослабленное тело вливается поток необычайной бодрости и силы. Если бы сейчас кто-нибудь дал мне пресловутую точку опоры, я, наверное, смог бы воплотить в жизнь мечту великого Архимеда и наконец-то перевернуть этот мир вверх тормашками.
– Доброе утро, Экселенц, – растерянно пробормотал я. Затем все-таки сообразил поблагодарить благодетеля. – Спасибо вам огромное!
Прозвище Экселенц выбрал для Хороса именно я, и только мне дозволялось им пользоваться. Легко догадаться, что творчество братьев Стругацких я очень уважаю. А Хорос вполне вписывался в образ загадочного и могущественного руководителя вездесущего КОМКОНа-2. У меня порой даже возникала шальная мысля, а не с самого ли Хороса авторы мира Полудня списывали Рудольфа Сикорски.
– Не стоит благодарности, – ухмыльнулся гость и в своей манере тут же взял быка за рога. – Федор, ты человек надежный, проверенный, и опыта оперативной работы тебе не занимать. У меня для тебя есть одно персональное задание, чрезвычайно важное…
Еще бы, у него не было для меня задания, просто так на рюмку чая столь важные птицы не залетают в гости к рядовым сотрудникам.
– …Дело в том, что в одном из миров была совершена дерзкая кража древнего артефакта, широко известного… в определенных кругах как Сердце Безумного Бога. Похищение интересующего нас предмета состоялось с целью продажи пока неведомому нам лицу. Известно лишь то, что сделка должна состояться на Земле, точнее, здесь, в Москве. Твоя задача – как можно быстрее отправиться в Лагор и предпринять все возможные меры для предотвращения появления в этом мире означенного артефакта. Я также настоятельно не рекомендовал бы распространяться об этом задании – малейшая утечка информации может обернуться непредсказуемыми последствиями и серьезными политическими потрясениями во многих и многих мирах. И еще, пользоваться официальными каналами для проникновения на Лагор категорически запрещено. Вопросы есть?
Кратко, но пока маловразумительно. Это с какой бы стати рядовому сотруднику земного филиала "Линии" взваливать на свои хрупкие плечи заботу о каком-то "известном в определенных кругах" (понимай: мало кому вообще известном) артефакте? И вообще, заниматься пресечением ввоза-вывоза незаконных предметов – задача лагорийской таможенной службы. Впрочем, и нашей также.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
