Расположившись почти у самой воды, с блаженством растянулась на полотенце. Надо же набраться сил и морально подготовиться к очередной попытке преодоления себя? Зарядиться энергией солнца, Вселенной и все такое. Пока лежала с закрытыми глазами, слушала счастливые и беззаботные повизгивания купающихся. «Ну что здесь страшного, Ника? — уговаривала я саму себя. — Ты же прекрасно плаваешь. Это легко. Вода больше не сможет подвести тебя». Но от одной мысли оказаться в открытом водном пространстве мышцы каменели, а в животе страх завязывался тройным морским узлом. Черт, если мне даже представить страшно, как я нахожусь в воде, как я смогу провернуть этот фокус в реальности? Пока внутренний голос презрительно вещал, какая же я трусливая истеричка, я заставила себя открыть глаза и хотя бы сесть. Вот река, спокойная и безопасная. Нужно просто сделать несколько шагов и поплыть, ни о чем не думая. Остальные же люди как-то это делают? Так, стоп, а где люди? Огляделась и чуть не вскрикнула от удивления: пляж опустел аж в два раза. По крайней мере, рядом со мной никого не осталось.
Я завертела головой в поисках того, что могло так быстро разогнать народ, и в какой-то момент догадалась посмотреть на небо, по которому плыла огромная темно-серая туча. Вот и причина исчезновения людей с пляжа, правда, когда она успела тут нарисоваться? Впрочем, какая разница. Теперь придется отложить миссию по преодолению страха на другой раз, эх, ну и ладно! В следующий раз обязательно получится, а сегодня сама судьба распорядилась иначе. Когда я уже собрала вещи и намеревалась двинуться домой, мое внимание что-то отвлекло. Точнее, отвлек. Крик. Нет, даже не так, это больше похоже на хрип. Я повернулась на звук.
Недалеко от меня тонул человек. О, нет, почему сегодня, почему сейчас, почему рядом со мной! Я понимала, что не могу спасти его, не могу преодолеть страх. Оглянувшись в поисках людей, пришла в ужас: рядом вообще никого не было. Докричаться до спасателей я не сумею, а пока добегу до них, пройдет слишком много времени. Черт, но и от того, что я здесь стою, пользы не больше! Шея вдруг напомнила о себе новой вспышкой боли. Я схватилась за нее и замерла. Ну, конечно, тупая моя голова! Я смогу спасти этого несчастного, смогу, только пусть продержится еще немного. Опасливо оглядевшись, я побежала, но не в воду, а в заросли из деревьев и кустарников, которыми резко заканчивался пляж. Как хорошо, что их до сих пор не вырубили! Они такие густые и колючие, что вряд ли кто-то сможет при желании пойти за мной или спрятаться в них. Изрядно исцарапав себе кожу, я нашла подходящее место: мини-пляж длиной в полтора метра с кучкой чьих-то вещей. Видимо, именно здесь решил отдохнуть горе-купальщик. Я посмотрела в его сторону: он все еще пытался вырваться из смертельных объятий воды. На меня некстати нахлынули воспоминания.
— Нет. Не сейчас, — тряхнув головой, прошептала я и сосредоточилась. Остановившись у самой воды, опустилась на одно колено. Одну руку погрузила в воду, упираясь в дно, а другую вытянула по направлению к тонувшему. Замерла, а через секунду снова почувствовала знакомую эйфорию. Я ощущала, как в моих венах и артериях кровь сменяется кристальной водой. Кожа стала холодной, затвердела и замерцала едва заметным голубым цветом. Собрав в ладони непослушную энергию, я взмахнула рукой, протянутой к утопающему, вверх. В воздух, выше, чем было нужно, взметнулся огромный столб воды вместе с человеком. Я поместила его в большой пузырь, чтобы он мог дышать, и за считанные секунды избавила от опасности, выбросив на безлюдный берег. Столб рассыпался брызгами холодной воды. Я плюхнулась на песок: руки слегка тряслись, но дыхание почти не сбилось. Улыбнувшись, устало закрыла глаза.
Полгода назад
До новогоднего боя курантов оставалось минут десять. В квартире моей лучшей подруги стояла стандартная праздничная суматоха. Уже второй год мы с папой приходим сюда праздновать Новый год, все еще не решаясь на дальние поездки к родственникам. Родители суетились в зале, мы доделывали последние кулинарные штрихи в салатах. Когда до боя часов осталась минута, все лихорадочно ломанулись к бокалам шампанского и начали усердно придумывать, какие же три желания загадать. Башенные часы начали бить. У меня было всего каких-то двенадцать ударов, чтобы еще раз постараться изменить свою жизнь.
«Я не знаю, к кому обращаться, — к Богу или Деду Морозу. Надеюсь, кто-нибудь из вас сейчас меня услышит. У меня всего одно желание, не три. Я хочу стать сильнее своих страхов. Прошу только это. А, так как залечить мою душу может только чудо, его я и хотела бы получить в подарок. Неважно, какого. Я прошу чуда, пожалуйста».
Таковым и стало мое новогоднее желание. Наверное, оно было самым странным из всех за недолгую прожитую жизнь. И эгоистичным. Нужно было загадать что-нибудь для папы, а я просила для себя. Но менять решение было поздно: часы закончили бить, заиграл гимн, раздался звон бокалов, я даже натянула улыбку. Праздник пошел по обычному сценарию, и я забыла о своем желании, потому что все равно ни на что не надеялась. А зря.
В последние дни зимних каникул я торчала дома одна. Как-то вечером сидела на краешке медленно наполняющейся ванны и смотрела, как из крана, переливаясь в свете лампы, льется вода. Думала о маме, вспоминала, как в детстве делала нам обеим прически из вкусно пахнущей пены, иногда даже получалась борода. Улыбалась, сдерживая слезы, как вдруг от желания зареветь меня отвлекло что-то невообразимое: от струи воды отделилась капля, затем еще и еще. Друг за другом они отделялись от общего потока и начинали парить в воздухе. Я боялась пошевелиться — да что уж там, даже вздохнуть! — и не верила своим глазам. Недолго поболтавшись без дела, капельки начали сливаться друг с другом, и спустя какое-то время я поняла, что вижу перед собой лицо матери, сотканное из воды. Решив, что схожу с ума, выскочила из ванной и привалилась к двери, пытаясь заново вспомнить, как нужно вдыхать и выдыхать. От шока даже не могла как следует испугаться, а ведь стоило бы, глюки — плохой признак! Я заглянула в ванную снова: никаких капелек и в помине не было. Снова осторожно усевшись на край ванны, подумала о Дарине. Надо будет рассказать ей, что у меня уже галлюцинации начинаются. Не успела я придумать какой-нибудь способ борьбы с начинающимся психическим расстройством, как в воздух снова полетели капли и сотворили лицо лучшей подруги. Это уже не смешно, черт возьми! Потрясла головой — и капельки исчезли. Меня начали терзать подозрения, и я мысленно представила папино лицо, которое капли не замедлили слепить.
До меня наконец-то дошло. Это я заставляю водяные капли создавать образы. Я управляю водой. Мое чудо света мне подчиняется. Эта догадка так сильно потрясла каждую молекулу моего тела, что я даже не сумела закричать вслух, хотя мысленно орала на весь мир. Сердце забилось, как сумасшедшее, угрожая раздробить парочку ребер. Я решила провести эксперимент в последний раз, чтобы уже окончательно убедиться в реальности всего происходящего. Хотя, если я все-таки сошла с ума, я ведь уже не отличу реальность от вымысла, да? Ой, да и черт с ним! Затаив дыхание, я представила собственное лицо, и через несколько секунд увидела перед собой свою водную копию, которая, блин, улыбнулась мне! Потрясенно протянув вперед руку и дотронувшись до водяной копии, я впервые познала это ощущение эйфории, которое никогда не смогу с чем-либо спутать. Вода из силуэта моего двойника перетекла в меня, по сосудам словно побежала ледяная жидкость, кожа похолодела и слабо замерцала бледно-голубыми искорками. Боясь делать резкие движения, я аккуратно приподнялась и посмотрела в зеркало. Глаза из зеленовато-синих превратились в ярко-голубые, а на правой стороне шеи невыносимо начала зудеть кожа. Я подняла волосы и увидела, как на коже медленно вырисовывается маленький лотос. Сначала он был красным, будто я процарапала его ногтями, а затем стал сиять ровным голубым светом. Самая прекрасная магическая татуировка на свете. А потом он внезапно исчез, словно его и не было, глаза вернулись к прежнему цвету, и я поняла, что стою в ванной с открытым ртом.
