доченька, – сказала Рут, как будто не слышала вопроса. – Это их дом.
Она встала и пошла грузить воду на тележку. По дороге к дому она шла, склонив голову, уставшая и понурая, и песни она больше не пела.
Когда они подошли к дому, Рут сказала:
– Иди к себе, у меня голова кружиться.
– Хорошо, – кивнула Ноа. – Но… извините меня за вопрос… про вашу дочь…
– Да прекрати ты! – вдруг крикнула Рут и ушла в дом, хлопнув дверью.
До вечера было еще далеко, а в доме дочери Рут совсем нечем заняться. Ноа нашла несколько книг, но читать их не хотелось. Телефон ее разрядился. Разговор с Рут оставил неприятный осадок, хотелось поскорее забыться, и Ноа решилась отправиться на исследования индейской резервации.
Она обошла дом, чтобы убедиться, что вокруг никого. В поселении далеко внизу, у озера, кипела жизнь. Индейцы жгли костры, работали в огородах, а сразу на нескольких домах красили стены.
– Надеюсь, в этом лесу никого я не встречу и все они там, – сказала себе Ноа и отправилась гулять.
Склоны холмов вдоль птичьей тропы заросли старой лумой, на ветвях которой уже темнели ягоды. Вместо травы жесткий, кусающий ноги кустарник, название которого Ноа не знала.
– Удивительно глупо бродить птицам по людной тропе, которая ведет в шумный город, – рассуждала Ноа. – А мысль о раскопках мне и в голову не пришла, как Шейле… если она не шпионка конечно, и что она интересно думает сейчас о нашей пропаже? А я глупая, пошла за Абелем в эту экспедицию ради славы…
Вдали треснула ветка и Ноа пригнулась, оглядываясь. Блестящие, словно глянцевые, листья лумы шумели на ветру и слышна была перекличка птиц, кажется то лесные вороны, а больше ничего.
– Ради славы, – повторила она. – Ради славы ты с ним поехала, а вот Лорена нет… из-за этого ты ее так ненавидишь? У этой Лорены все мысли на виду, вот она точно не шпионкаааа! – крик вырвался из груди Ноа, когда мир вокруг нее перевернулся.
Петля ловушки затянулась на ее ноге и вздернула, подвесив вниз головой на ветке одного из деревьев, тело понесло словно маятник и Ноа ударилась лбом о гладкую кору ствола лумы. Сердце заколотилось от адреналина, Ноа закрыла глаза, чтобы успокоится.
– Глупая, глупая, глупая, в лес одна пошла, – повторяла она, пока тело ее не перестало раскачиваться и тогда она открыла глаза, дышать было тяжело, и кажется, по лбу на волосы стекала горячая кровь. – Вот сейчас придут волки, или индейцы, или индейцы оборотни.
Она нервно усмехнулась, пошевелила ногой, но делать это было непросто, нога начала отниматься, а веревка была крепкой и не рвалась. Ноа попыталась дотянуться до кроссовка на перетянутой веревкой ноге, развязать шнурки, но ничего не вышло, да и петля держалась не на кроссовке, а на щиколотке. Вокруг веревки кожа стерлась до крови, а Ноа ничего не чувствовала до самого бедра.
– Лишь бы нога была целой, – шептала она.
С каждой минутой сил становилось все меньше. Тело ниже бедер немело, а выше наливалось кровью и шевелиться становилось все тяжелее, в ушах появился неприятный шум. Ноа попробовала раскачаться, чтоб схватиться за дерево. Ствол был очень гладкий, пальцы соскальзывали и ухватиться не получалось. Со второй попытки Ноа обхватила дерево руками, уперлась лбом и попыталась, прижимаясь к дереву, вскарабкаться по стволу выше, но пальцы вновь соскользнули и раскачавшись с большой амплитудой, Ноа вновь ударилась о ствол, теперь уже плечом. Новый виток, Ноа выставила вперед ладонь, чтобы предотвратить удар, услышала хруст пальцев, но совсем не почувствовала. Раскачивания становились медленнее. Правая рука слегка дрожала ближе к ладони, но боли не было.
– Кровь приливает в голову, – сказала она себе. – Надо кричать, пускай приходят хоть индейцы… скоро я потеряю сознание, надо сейчас…
Но она все не решалась, а время шло. Или кровь попала ей в глаза, или уже был вечер, листья вокруг покрылись золотым свечением и Ноа догадалась, что уже отключалась и совсем этого не заметила. Во рту теперь было сухо. Она попробовала позвать на помощь, но крик застрял в горле, тихий и скомканный. Она покачала головой и почувствовала, как странно теперь двигается, словно лицо разделилось на несколько существующих отдельно частей, глаза двигались быстрее всего остального, кожа стала бесчувственной и тяжелой. Попавшей в ловушку ноги она не чувствовала вовсе, только холод шел от нее по всему телу.
– Не знаю, совсем не знаю что делать, – шептала она.
Свет солнца тускнел от каждого моргания.
– Сколько раз я теряла сознание? – спросила себя Ноа, когда вокруг стало совсем темно.
Небо еще было светлым, но лес под слоем ветвей и листьев уже погрузился в ночь и Ноа услышала как воют волки. Вокруг глаз нервный тик, холодно, губы дрожат, несколько раз случайно Ноа их прокусила, но боли не было, только привкус крови и ощущение свежей влаги на лице. Запахло сырым озерным ветром, листья кустарников перед глазами Ноа заблестели луной, и стали слышны хищные крики сов.
– Они кричат лишь когда видят добычу, – вспомнила Ноа. – Когда собираются убить.
Крик раздался совсем близко и Ноа закрыла глаза, готовясь к смерти, как вдруг ее обхватила чья то рука и бесчувственная, налитая кровью ее нога, освободившись, сжалась в колене и ударила ее же в живот.
– Спокойней! – сказал знакомый голос.
Ноа успела открыть глаза и увидеть, как все вокруг завертелось, прежде, чем она оказалась на земле. Над головой ночной лес и улыбающийся Абель.
– Не ожидал, что ты такая тяжелая, – усмехнулся он. – Чувствуешь ногу?
– Нет, – сказала она, плача и улыбаясь.
– Погоди, – на лице его появилась обеспокоенность.
Он закатал джинсы Ноа выше колена на поврежденной ноге.
– Вся белая, – сказал он. – Чувствуешь?
– Нет. Что ты делаешь?
– Массирую твою ногу. Сейчас, погоди.
Он стал сжимать икроножные мышцы сильнее.
– Не знаю, что делать, – сказал он. – Чувствуешь сейчас?
– Немного.
Он посветил фонариком ей на лицо.
– Что у тебя с головой?
– А что?
– Губы синие, по всему лицу засохшая кровь.
– Долго я тут провисела просто.
– Долго, – повторил он.
Он принялся массировать ногу Ноа еще сильнее, развязал ботинок, снял носки.
– Попробуй пошевелить пальцами, – сказал он. – Чувствуешь их?
– Нет.
Ноа стало страшно, смотреть на ногу ей не хотелось, а Абель продолжал массировать все сильнее и вдруг он остановился.
– Слава богам этого проклятого леса, – прошептал он.
– Что там?
– А ты так и не чувствуешь? Ты только что пошевелила пальцами… Давай, будем вставать и попробуем аккуратно добраться до дома.
С помощью Абеля, Ноа смогла
