Сомнительный стимул для знакомства и было бы гораздо лучше мне забыть этот вечер как страшный сон!
— Изво-о-ольте отказаться, Марк Яковлевич! — хмуро сдвигаю брови, пытаюсь отмахнуться от рук адвоката.
— Между нами возникало недопонимание.
Насильно поднимает меня на ноги, дотрагивается плеч, ведет в комнату. Мне хочется зажмуриться, когда Лютольф толкает передо мной дверь, но чисто на инстинктах сохранения метаюсь взглядом по комнате. Никаких извращенцев не вижу…
Марк победоносно огибает меня со стороны, прячет руки за спину и останавливается напротив. Губы Лютольфа сомкнуты, однако я слышу его голос.
— Может, встретим вместе рассвет, крошка?
Пару раз ошарашенно хлопаю глазами, оборачиваюсь на звук. Удивленно туплю, недолго совсем, а потом осторожно крадусь к клетке.
— Прелесть какая, — искренне восхищаюсь, забывая обо всех рамках приличия.
— Это Алекс, в природе Африканский жако.
— Серенький! — пуще Стефании повизгиваю, — а хвостик красный! Попугай, настоящий!
Вероятно, моя непосредственность трогает Марка. Он привык общаться с акулами бизнеса и криминальными авторитетами. Добрые восхищения для Лютольфа слаще любого сиропа.
— Принесу чай сюда, — довольно уходит.
Я же, завороженная диковинной птичкой никак не отлипну от клетки.
— Скажи, Алекс, скажи Настюха красавица, Настюха умница. — Увлеченно общаюсь, просовываю палец между прутьев. — Ай!
Но Алекс сегодня не такой любезный, как его хозяин. Попугай попрыгал на жердочке и с размаха куснул меня своим огромным клювом. Чтобы перестать орать, крепко стискиваю зубы. Точно от огня отдергиваю руку и замечаю на пальце кровь.
— Что-то случилось?
Марк ставит бокалы на столик.
— Сама напросилась… — показываю адвокату ранку.
— Следовало предупредить, — Марку неловко, — но до свадьбы заживет. А пока наложим пластырь.
— Э… нет. Никакой свадьбы. Была уже там… хватило.
— Не надо так категорически ставить крест на отношениях. Ты молода Анастасия Евгеньевна и весьма привлекательная женщина.
Лютольф достает из ящика аптечку, роется. Он говорит мне эти слова, естественно, не глядя в глаза. Но я все равно от чего-то краснею. Стесняюсь. Как в первый раз.
— Никак флиртуете, Марк Яковлевич…
Адвокат расправляет плечи и оборачивается ко мне. Я вижу, как вздымается его грудь. Марк делает вдох, светится, хочет мне ответить. Неожиданно бубенчик в клетке попугая начинает тренькать. Алекс долбит по нему клювом и вновь скачет по жердочке, имитируя голос Лютольфа:
— Прости, мы с тобой полярно-разные, но я ни о чем не жалею. Возьми деньги в прихожей… — попугай сбивается и начитает парадировать звук пылесоса.
И посмеяться бы, а все же грустно. Вида не подаю. Марк по глазам считывает мое смятение и спешит исправить момент, в шутку ругает попугая.
— Алекс, перестань меня компрометировать перед гостьей. Нам с ней еще работать.
Я протягиваю травмированную руку Лютольфу, наблюдаю, как адвокат обматывает мой палец.
— Кажется, птичка знает намного больше о вас, Марк Яковлевич, гораздо больше, чем вся общественность в городе.
— Он фантазер и выдумщик. Не обращай внимания.
— А вы тот еще плут, — пытаюсь говорить серьезно, но мой голос выдает кокетство. — Алекс всего лишь повторяет то, что часто слышит в стенах вашей квартиры. Неприятно, когда вопреки планам открывают скелетики в шкафу Марк Яковлевич?
Адвокат заканчивает с перевязкой, но руку мою не отпускает. Смыкает между своих ладоней.
— В блуде пытаешься меня уличить Анастасия Евгеньевна? — прищуривается и снова улыбается. Чертовски пленительно. В этом и есть весь Марк. — У меня и так целый набор грехов имеется: блуд, алчность, по пятницам после работы чревоугодие в местном ресторанчике…
— Тщеславие еще забыли, — не сдерживаюсь и улыбаюсь в ответ. — А вообще, вы свободный мужчина и вправе проводить досуг как вам угодно. Кто же запретит?!
Марк продолжает держать мою руку, едва уловимо проводит пальцем по тыльной стороне. Клонит голову набок, изучает мое лицо. От внимания Лютольфа начинается легкий мандраж. Я одна на чужой территории. Меня кадрит малознакомый мужчина и, к стыду, я не чувствую отвращения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хитрая Анастасия, прямо-таки лиса, — бархатно шепчет Марк.
Мы так близко… наши глаза снова погружаются в обоюдный гипноз. И нужно бы отвести взгляд, но от чего-то не получается. Совсем. Я проявляю слабость и утопаю в очаровании Марка. Не знаю насколько оно честное. Лютольф будто умеет околдовывать, завладевать волей.
Я уже видела подобные сцены в романтических фильмах, трогательные до мурашек моменты, после которых герои нежно целуются. А готова ли я? Не понимаю. Теряю ощущение реальности, аж дух захватывает.
Адвокат, во всем проявляющий инициативу, медленно тянется ко мне. Осторожно. Словно боится спугнуть хрупкую пташку.
Мое сердце камнем сжимается в груди, ползет к горлу… а потом резко падает, разнося по телу миллиарды крошечных зарядов тока. Всю кожу покалывает, но это очень приятно.
Я чувствую на себе дыхание Марка. Как бы ни старался адвокат держать железную маску, он тоже напрягается. Дыхание прерывистое, частое, окутывающее меня теплом и ароматом ментола.
Внезапно я вздрагиваю и точно прихожу в себя. Мой телефон на кухне оживает и трезвонит характерной мелодией. Перед глазами все как в тумане. Набираюсь сил, отстраняюсь от Марка. Лютольф раздраженно вздыхает, не препятствует.
— Наверное, что-то срочное.
— Иди, Анастасия Евгеньевна, — Марк жестом указывает на выход из спальни, задирает свою руку и чешет затылок.
Дрожащими ногами спешу вон. Как мне жарко! Господи! Я будто вот-вот избежала падения в бездну. Адреналин в крови так и хлещет. В кухне я валюсь коленками на пол, влажным пальцем провожу по сенсеру и принимаю звонок от подруги.
— Романова! С дуба рухнула? Твой часик давно закончился, а у меня, между прочим, дома мужик супом не кормлен, отчеты на завтра не подготовлены. Тебя там что, волки съели?
Почти. Пока ты мне не позвонила Вера.
— Прости, я скоро буду. Как Стефания? У вас все хорошо?
— Спит в обнимку с фотографией матери!
— Серьезно?
— Нет, но точно будет, если задержишься еще хоть на час.
— Любишь ты преувеличивать.
Отключаю звонок, вижу процент зарядки батареи, перевалил за половину. Этого достаточно, чтобы вернуться домой без приключений. Выдергиваю шнур из розетки, кладу зарядку на место.
— Уже уходишь? — Марк незаметно останавливается за спиной.
А я словно трезвею. Теперь мне страшно смотреть на Лютольфа. Я не смогу вынести предательства и снова обжечься, как это было с Олегом. Все что не успело совершиться между мной и Марком ошибка. Бог отвел.
— Я попросила Веру приглядеть за дочерью, а у подруги тоже семья, муж, дети. Надо спешить домой… такси только вызову… черт. Ну, давай жмись! Тупой телефон…
— Успокойся, — Марк задерживается возле меня и прекращает суетливые манипуляции. — Я отвезу тебя сам.
— Нет-нет, не хочу вас напрягать…
— Время позднее и со мной ты будешь в безопасности, — внимательно наблюдает, — обещаю, обойдется без приставаний.
— Я не то имела в виду, Марк Яковлевич.
— Подожди пару минут.
Вообще-то, нужно было удрать, как только Лютольф скрылся за дверью спальни, но я, как лань стою в прихожей и действительно жду! Курточку уже натянула, пальцем стерла пятнышко грязи с сапога и даже прическу поправила.
Марк и вправду собирается быстро. Непривычно видеть адвоката без строгого костюма, а в джинсах с модными разрезами, черной кофте, подчеркивающей рельеф тела, с небрежной укладкой. Лютольф спешил. Спешил ради меня…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Уже на пороге Марк хлопает себя по карманам.
— Потеряли что-то?
— Да, телефон, — вертится по сторонам, — воспользуюсь твоим?
— Без проблем, — протягиваю трубку.
Марк делает дозвон, смотрит на экран, а потом хмуро сдвигает брови.
— Адвокатишка, значит?
