— Ну-ну, — встревоженно сказал Ангро-майнью. — И как же оно выглядело?
Собственно говоря, все двадцать пять подвластных ему миров были наполнены таким количеством живых существ, что запомнить их не было никакой возможности, но разумные расы он был обязан знать все.
Верховный лизоблюд щелкнул пальцами, и мгновенно как из-под земли появившийся рядом с ним подхалим первой степени подал магический кубик. Осторожно взяв его, Ангро-майнью с минуту рассматривал находившееся внутри трехмерное изображение странного, похожего на кузнечика существа, составленное по воспоминаниям видевших его дэвов.
— Надеюсь, перемычки ко второму и четвертому миру перекрыты? — осведомился Ангро-майнью.
— О, ваша мудрость не знает границ, — залебезил верховный лизоблюд. — Все так и сделано. Смею вас уверить, что не пройдет и нескольких часов, как наши доблестные дэвы...
— Хватит, хватит, — остановил его Ангро-майнью, которому все это уже наскучило. — Что-нибудь действительно важное есть?
— Нет, все в лучшем виде. Все миры находятся в покое, а это потому, что нами правит самый...
— Все, все, — поморщился Ангро-майнью и махнул рукой, отсылая верховного лизоблюда, который сейчас же выскользнул из комнаты.
Взяв со стола оставленный им кубик, Ангро-майнью еще раз внимательно на него посмотрел и, немного помедлив, поставил обратно.
Где-то он кого-то подобного видел или, может быть, что-то про него слышал...
Не важно, все это не важно...
Не хотелось ему в это славное утро думать о делах, хотелось чего-то другого, простого и спокойного. Может, слетать, например, в шестой мир и устроить маленький пикничок с цыганками Ганками и шелкопрядущим философом из шестнадцатого мира? Нет, это потребовало бы от него определенных затрат энергии, а ему сегодня не хотелось вообще ничего, даже смотреть на кентавра в панталонах. Пусть посольство задержится и подождет до завтра. Может быть, завтра...
Он вдруг понял, что ему и в самом деле ничего не хочется делать. То есть вообще ничего. Лениво развалившись в мягком кресле, Ангро-майнью расслабленно думал о том, что хорошо было бы бросить все, выбрать себе мир получше, например, семнадцатый, и пожить в нем пару лет, никуда не высовывая носа.
Только так не получится. Как же — жди. Мгновенно налетят шустрые бродячие маги и растащат все двадцать пять миров, не успеешь даже моргнуть глазом. А потом начинай с самого начала, интригами, лестью, наконец, силой завоевывай по одному миру... Нет, если уж он впрягся в этот воз, то надо его везти до конца, до самого конца... И вообще все, что происходит с ним сейчас, — ненадолго. Это всего лишь реакция на то дикое напряжение, которое он испытал, подавляя мятеж робооборотней.
Ничего, пройдет пара дней, и все будет как прежде. Вот только какое бы развлечение придумать именно сейчас?
Подхалим второго класса, изящно шагая на самых кончиках лап, вкатил тележку, на которой был поднос со свежим, еще кровоточащим мясом, и бесшумно удалился.
Вот именно! Это то, что он должен сделать именно сейчас. Покормить драконов.
Солнечный зайчик пробился сквозь шторы и кольнул глаза. Ангро-майнью зажмурился и неохотно отодвинул голову.
«Странное ощущение, — подумал он. — Мне не хочется делать даже это».
Тяжело вздохнув, Ангро-майнью вышел на балкон. Вновь появившийся подхалим второго класса выкатил вслед за ним тележку с мясом.
Теперь один из драконов парил совсем рядом с балконом, и, посмотрев на него, Ангро-майнью залюбовался его тяжелой, огромной головой, могучими перепончатыми крыльями и блестящей чешуей. Повернув голову к балкону, дракон открыл усеянную острыми зубами пасть и тоненько заверещал, выпрашивая лакомство.
— Умница, Страйк, — сказал Ангро-майнью и, взяв с подноса кусок мяса, швырнул его дракону. В стороне, там, где виднелись драконники, в небо поспешно взлетела стайка других любителей мяса.
Правда, к тому времени, когда они будут здесь, Страйку достанется львиная доля. Наверное, так и должно быть. Самые проворные и умные получают больше всего. Закон жизни.
Он стал азартно швырять кусок за куском в пасть Страйка. К тому времени, когда другие драконы достигли балкона, на подносе остался только один небольшой кусочек. Взяв его, Ангро-майнью задумчиво прищурился, потом, оглянувшись, увидел, что позади уже стоит наготове подхалим первого класса с полотенцем и тазиком, чтобы он после кормления мог вымыть руки. Вновь посмотрев на парившего неподалеку дракона, Ангро-майнью заглянул в его желтые, с вертикальными зрачками глаза, неожиданно поразившись тому, какие же они мудрые и спокойные, словно бы Страйк знал что-то, о чем он никогда даже и не сможет догадаться.
И вот тут-то Ангро-майнью вспомнил, кем был тот, чье изображение он пятнадцать минут назад разглядывал в магическом кубике.
Правитель двадцати пяти миров выронил кусок мяса, и тот, кувыркаясь, полетел вниз.
— Страйк, — обиженно сказал дракон и стрелой спикировал вслед за мясом. Но Ангро-майнью этого уже не видел, потому что, словно сомнамбула, ушел с балкона в комнату. Не замечая подхалима с тазиком и полотенцем, который суетился вокруг него, Ангро-майнью плюхнулся в кресло. Машинально, марая дорогую обивку, он положил руки на подлокотники и тут же потянулся к столику, на котором в хрустальной коробочке лежали сигареты. Он вытащил одну, но так и не закурил, мгновенно о ней забыв. В зеркальной стене напротив него отразился стоявший за его спиной подхалим. Вот он недоуменно дернул головой, что являлось грубейшим нарушением этикета. Впрочем, Ангро-майнью теперь было не до этого. Он лихорадочно копался в своей памяти, пытаясь установить, не ошибся ли он.
Нет, ошибки быть не могло. Напавшее на дэвов существо было стерхом и никем иным. Окончательно удостоверившись в этом, Ангро-майнью вздрогнул и почувствовал, как мурашки страха побежали по его спине...
3
Колеса телеги немилосердно скрипели.
«Смазать он их, что ли, не мог?» — раздраженно подумал Хару, зарывшись в сено за спиной возницы. Он чувствовал, что лежит на каких-то бутылках, ящичках, коробках.
Один глаз Кару выдвинулся на гибком стебельке вверх и, вынырнув из сена словно перископ, стал поворачиваться вправо и влево.
Так, все обстояло неплохо. По крайней мере он не ошибся, и телега действительно катила к перемычке между третьим и вторым мирами. Уже виднелись ворота и охранявшие их два дэва.
«Ого! — подумал Хару. — Это уже серьезно!»
Получается, что правитель этого участка цепи встревожился не на шутку. Выходит, пройти последние два мира будет труднее, чем все прочие. Подумать только, он миновал их семьдесят с лишним, и вот, когда до конца пути осталось совсем чуть-чуть, бездарно провалил все. Только даже это не было самым ужасным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
