— Вы не ответили мне, что случилось. А сейчас вы можете рассказать?
Она взглянула на него. Можно ли ему верить? Она так ошиблась с Мэттью. Нельзя снова совершать ту же ошибку. Этот мужчина не похож на тех, кого она когда-либо встречала раньше, но откуда ей знать, что его доброта и участие искренни? Она устала… слишком устала… так устала, что не могла даже подумать о том, чтобы идти дальше. Придется попросить его об убежище, но она ничего ему не расскажет.
— Можно я проведу ночь здесь? — спросила она. — Как тогда… на диване?
— Конечно, — тихо произнес он. — Но только на этот раз не убегайте. Оставайтесь, и мы позавтракаем вместе. А прежде чем вы устроитесь, я должен кое-что вам показать и спросить вашего совета.
Джулиан исчез в кухне и несколько мгновений спустя вернулся, что-то держа в руках.
— Это же зайчонок! — воскликнула Нона. — Откуда он у вас?
— Вчера вечером, после вашего ухода, я решил прогуляться по берегу реки и встретил кошку, которая несла в зубах что-то серое…
Нона провела рукой по мягкой шерстке. Зайчонок нервно подрагивал.
— Это горный заяц, — сообщила она. — Они здесь водятся. Он уже освободился от детских завитков. Так что ему, наверное, уже несколько недель. Гвион как-то нашел крошечного зайчонка в ежевике, но тот подох.
— Их трудно растить в неволе. Чем вы его кормите?
— Я думал, вы мне подскажете. Правда, он лакает молоко. И еще я дал ему немного овса.
Нона кивнула:
— Он станет есть зелень… траву, капусту. Подрастай, они часто щиплют в лесу молодую травку… Дайте мне подержать его. — Зайчонок распластался у нее на руках. — Он напуган. У вас есть ящик? Его надо поставить ближе к камину.
Проснувшись, Нона увидела слабый свет зари. Зайчонок в ящике встревожился от ее движения и испуганно посмотрел на нее. Она подошла к окну. На востоке, за Пенгорраном, пурпурно-серые облака заволокли бледное, чуть тронутое золотом небо. Слева от нее серой громадой возвышался Крейглас. В тишине донесся лай собаки и какой-то шорох в папоротнике. Она отпрянула, узнав отца, взбирающегося на другую сторону оврага. Нона следила, как его фигура мелькает между деревьями, скалами и в папоротнике. Отец поднимался на гору. Зачем? После недавней стрижки ему не нужно осматривать овец. Проследив еще некоторое время, она поняла, что отец лезет на Крейглас искать ее, и ей снова стало страшно.
Двигаясь бесшумно, чтобы не испугать зайчонка, она пошла в кухню, умылась, причесалась и попыталась разгладить ладонями блузку и юбку. Необходимо каким-то образом увидеться с Ханной, взять одежду и придумать, как быть дальше.
К тому времени, как пришел Джулиан, она накрыла стол и приготовила завтрак.
— Какая роскошь прийти к накрытому столу! — улыбнулся он. — Я мог бы нанять домоправительницу, но, полагаю, в этом нет необходимости.
Он взглянул на Нону, но та, казалось, была занята. Джулиан наклонился погладить зайчонка, примостившегося у его ног. Зверек запрыгал вокруг стола, натыкаясь на ножки стульев. Затем он встал на задние лапки и зашевелил носом.
— Он тоже хочет завтракать. — Джулиан отломил кусочек тоста с маслом и с удивлением увидел, как зайчонок с жадностью его проглотил. — Я назову его Сэмми, — сказал он.
Нона улыбнулась, налила в блюдечко молока и протянула Джулиану.
— А не покажете ли вы мне сегодня Крейглас? — предложил он. — Я мог бы устроить себе выходной день. Погода, кажется, хорошая.
— О… нет… нет… только не на гору. — Нона от страха вытаращила глаза.
Джулиан смущенно покачал головой:
— А я думал, вы настоящая горянка!
Она опустила голову, понимая, что должна объясниться с ним, но не желала этого делать. Из чувства преданности своей семье ей не хотелось рассказывать о своем отце. Есть вещи о которых она не расскажет Джулиану. Но он так добр, приютил ее! Ей обязательно надо объясниться с ним. Нона прерывающимся голосом поблагодарила его за гостеприимство.
— Вы всегда можете пользоваться этим коттеджем в качестве убежища, — заверил он ее, глядя поверх стола. В ней странно сочетались девочка и женщина. Необузданность и благородство. Его глубоко озадачили два эпизода, свидетелями которых он стал, ему было жаль, ее, как неразумное дитя. Джулиан импульсивно протянул руку и ободряюще прикоснулся к ней, но с удивлением заметил, как исказилось ее лицо.
— Я не причиню вам вреда, — убирая руку, произнес он.
Нона покраснела, напомнив тем самым ему когда-то виденную акварель с изображением испанки. В Ноне тоже присутствовала смуглая красота.
— Вы бы замечательно выглядели в мантилье, — заметил он.
— А что это такое?
Он объяснил, и она кивнула:
— Я читала об Испании. Кажется, даже где-то видела изображения головных уборов.
Она пошла к двери, по пути взглянув на зайчонка, с любопытством обнюхивающего один предмет за другим.
— Мне придется пойти в Пенгорран повидаться с… Ханной. Может быть… вашего Сэмми стоит отнести… в сарай, иначе он убежит. Пока светло, он, надеюсь, будет спать. — Нона увидела, как нежно он взял зайчонка… и помедлила, добавив: — Может быть, я вернусь. Если… если бы я и вернулась… что с того? Я ведь ненадолго.
— Я же сказал вам: можете приходить, когда пожелаете. Посмотрите… — Он показал на царящий кругом беспорядок. — Тут требуется женская рука.
Она кивнула, слегка улыбнулась, и он увидел в окно, как она пробежала по уступу скалы и прыгнула в высокий папоротник.
Придя на ферму, Нона застала Ханну в задней кухне за разрезанием большого куска масла, только что вынутого из открытой маслобойки.
— Вы напугали меня, подойдя так тихо! — Ханна поспешно вытерла руки тряпкой. — Где вы были? Я с ума сходила, не зная, что делать… ваш отец не говорит ни слова, мрачен, как туча. Да еще этот выстрел! Что это все значит? Гвион сказал, что сегодня утром видел в поле Мэттью Риса с рукой на перевязи. А ваш батюшка ушел в горы… Я думала, искать вас.
Нона взяла штамп для масла с инкрустированным изображением розы.
— Прошлой ночью это был Мэттью… — произнесла она вполголоса.
— А я думала, вы больше не захотите иметь с ним ничего общего, — строго заметила Ханна.
Нона объяснила.
— Но что толку рассказывать об этом отцу? Только представь себе, что он думает о нашей встрече с Мэттью Рисом? Ханна… прошлой ночью он грозился… выпороть меня. Мне пришлось убежать. Не потому, что я испугалась. Это ведь и для него плохо.
Она смотрела в несчастные, отрешенные глаза Ханны. На память ей пришло другое… взрывной темперамент ее отца, его жалкие угрызения совести. Она не знала, что ей легче перенести.
