Мы ужинали, выпивали, беседовали так, словно ничего и не произошло. Честно признаться, я даже была немного благодарна мерзавцу с иголкой, если бы не он, со мною такого бы не произошло, а так, чем не кино? Лишь с той разницей, что в этой игре не было бесконечных дублей и играть не нужно…
Затем Радияр, как простой земной житель, отвез меня домой. Все было как в Голливуде – важный шофер, лимузин размерами с самолет, а к охране я уже привыкла. Когда авто остановилось у моего дома, Радияр сказал:
– Завтра вы придете на ипподром? Я хотел бы познакомить вас с Королем Ветра.
– Правда? – меня едва не парализовало от счастья. – И я его смогу потрогать?
– Если вы примите мое приглашение на загородную прогулку, вы сможете на нем и покататься, для него это будет большой честью.
Я что-то тихонько проквохтала в ответ, означающее согласие, и шейх, выйдя из машины, сам открыл мне дверцу и подал руку.
– До завтра, Ирис.
– До завтра… Радияр.
На негнущихся ногах я пошла к подъезду, перед глазами все плыло, казалось, с минуты на минуту зазвонит настырный будильник и я проснусь.
Плохо помню, как поднялась на свой этаж, как открыла дверь, сбросила туфли и, прямо в платье упала на кровать. Перед глазами вертелась пестрая круговерть, и пару раз прокатившись на этой карусели, я так и уснула в вечернем платье, не выпуская из рук сумочки. А что мне снилось, так это мое личное дело.
Глава пятая
На следующий день мне не удалось попасть на скачки. Утром позвонили со студии и сообщили, что Кен все вокруг крушит своим громкоговорителем и интересуется, почему меня до сих пор нет?
– Иду, уже иду… – полусонно пробормотала я в трубку.
Так как спала я в обнимку с собственной сумкой и на щеке у меня остался глубокий, живописный след от пряжки, сильно смахивающий на свежее клеймо. Пошатываясь спросонок, я побрела в ванную, но на полпути меня остановил стук в дверь. Перепугавшись, что это Кен явился пристукнуть меня собственноручно, я бросилась открывать. Но на пороге стоял какой-то мальчик в униформе. Надо отдать ему должное, он не закричал со страху и не упал в обморок при виде меня, в его лице даже ничего не дрогнуло. Он спокойно смотрел на непонятное чудовище в измятом вечернем платье, с размазанным по всему лицу вчерашним макияжем и свежим клеймом на щеке.
– Ирис Кирилофф? – вежливо спросил он.
– Да, – неуверенно кивнула я, не зная, чего ожидать.
– Вам просили передать. – Он поднял корзину орхидей и бархатную коробку.
– Спасибо, – совсем уж растерялась я и захлопнула дверь перед его носом, даже не подумав о чаевых.
Поставив корзину на тумбочку, я открыла коробочку. Внутри фиолетового бархатного нутра оказалась миниатюрная статуэтка на подставке из неизвестного мне камня. Статуэтка являлась точной скульптурной копией Короля Ветра. Конь из сверкающего черного камня бежал, нет – летел, едва касаясь изящными копытцами подставки, голова его была гордо откинута назад, роскошная грива развевалась… На фигурку нанесли какое-то напыление, в точности повторяющее удивительный жемчужный окрас оригинала. Глаза его сверкали драгоценными камешками, а вокруг каждого копыта поблескивали золотые ободки. К подставке была привинчена табличка с надписью: «Ирис с благодарностью от Радияра. В этом мире вы обрели нового друга».
Я так растрогалась, что едва не разрыдалась. Какие же они милые, эти шейхи! Осторожно, будто хрустальную, я поставила драгоценную статуэтку у корзины с цветами и бросилась в ванную. Увидев себя в зеркале, я едва не завопила от ужаса. Не хватало только возгласа доктора Франкенштейна: «Оно живое!» На восстановление человеческого облика пришлось затратить уйму времени, поэтому на макияж времени не осталось, пришлось нацепить черные очки и помчаться на студию оправдываться перед Кеном.
– Ты где была?! – приветствовал меня вопль истеричного дракона, едва я переступила порог павильона. – Ты опоздала почти на два часа!
– Простите, извините, виновата, – бормотала я, зная, что все оправдания, даже неотложная операция на сердце, не имеют для Кена никакого значения.
– Гримироваться! Мигом!
Невозмутимые гримеры и костюмеры, привыкшие к взрывному Кену, работали так, как никому и не снилось, и мне отчего-то пришло на ум сравнение с барменами-виртуозами.
Вскоре я была превращена в свою героиню, вот только теперь мне было гораздо сложнее проникнуться ненавистью ко всем мужчинам. В душе моей теплыми волнами переливалась нежность к шейху Радияру. «В этом мире вы обрели нового друга…» Я улыбнулась и этим волнам и мыслям, все съемки вместе с герцогами и амазонками, отодвинулись куда-то за горизонт… К счастью, снимали сегодня в павильоне, ехать никуда не требовалось – очень хотелось поскорее разделаться с усатым Винтом и поскорее вернуться домой, любоваться статуэткой и нюхать цветы… может и на скачки успею?
– Так! – завопил Кен. – Сегодня снимаем сцену любви герцога и Леолы!
Я ушам своим не поверила. Да, большей свиньи судьба мне подложить не могла! Значит, дублей будет немыслимое количество и никуда я не успею!
Павильонные декорации изображали скалы-горы, у их подножья росло одинокое картонное деревце.
– Так! – рявкнул Кен. – Раненная амазонка лежит под деревом, подходит герцог, меж ними диалог, потом он – на колени и дальше – по сценарию! Поехали!
Мою шкуру выпачкали красным, растрепали волосы, ссадины-царапины держались крепко, в общем, я была готова. Улегшись под деревом, я стала входить в образ, претворяясь, что мне плохо, но, к сожалению, мне было слишком хорошо, чтобы все сразу получилось. Надо было подумать о чем-то скверном… но, перед глазами упорно маячил Радияр со своей таинственной улыбкой, затерянной в уголках губ… Надо было что-то срочно предпринять, я представила, как меня целует, обнимает Мюррей Винт, и все мигом пошло как по маслу! Закатив глаза, я жалобно застонала.
– Хорошо! – крикнул Кен. – Так, герцог пошел! Пошел герцог, кому сказал!
Краем глаза я наблюдала, как из-за скалы показался этот гнус в белых обтягивающих рейтузах-репетузах, черных лаковых сапогах, рубашке и жилетке. На голове торчала шляпа с полями, в ручонках – кнутик. Более гадкого зрелища просто не вообразить!
Не спеша, он шел ко мне, а на его, с позволения сказать – лице, застыло нескрываемое отвращение.
– Стоп! – заголосил Кен. – Что такое, Мюррей?! Разве с такой рожей подходят к вожделенной и покоренной женщине?!
– Если бы это еще и женщина была!
Боже, этот псих поверил моему нелепому вранью! Я принялась хохотать во все горло, валяясь на синтетической траве. Казалось, у Кена, вот-вот, случится сердечный приступ. Я не сомневалась, что сейчас он покажет все возможности своего горла и мегафона, но вместо этого, он, отчего-то спокойно произнес, обращаясь к Винту:
– Чего? Что значит – если бы была женщиной?
– А то, что это мужик! – изобличительно ткнул он в меня кнутиком, я же все никак не могла успокоиться и, время от времени похрюкивала сквозь смех, хоть и знала, что это верх неприличия. – Это существо – трансвестит!
Постепенно принялась смеяться и съемочная группа – они поняли, в чем дело. Должно быть, многие девушки страдали от навязчивости Мюррея…
– С чего ты взял, что она мужчина? – заинтересовался Кен, глядя на мои смеховые судороги. – По каким это признакам вычислил?
– Оно мне само сказало! – с вызовом выкрикнул придурок. – Раньше оно было Игорем, потом…
– Ах, вот оно что! – и я впервые увидела, как Кен смеется.
Вскоре хохотали все, вплоть до последнего осветителя.
– Ну, хватит! – крикнул Кен. – Развлеклись и за работу! Мюррей, выходи спокойно, смело вожделей Ирис, она – женщина!
– В каком смысле?
– В прямом! Она пошутила!
– Да что вы говорите!
– Мюррей, ты работать будешь, или нет?! – мгновенно рассвирепел Кен. – У меня полным полно хлыщей, которыми я безболезненно могу тебя заменить!
– Готов я! – поспешно крикнул он и гордо скрылся за скалой.
Я снова разлеглась под деревом умирать. Теперь-то уж герцог меня точно со свету сживет, ну ничего, как-нибудь перезимуем. Закатив глаза, я застонала, истекая кровью.
– Поехали! Дубль два!
Мюррей показался из-за скалы, теперь выражение лица у него было что надо, видимо, испугался, что вышибут из картины, и только в глазах горел недобрый огонек. Как положено, я подняла голову и, увидев страшило, попыталась отползти в сторону, с ужасающими кровоподтеками на прекрасном лице. Ненависть мне чудно удалась.
– Не бойся меня, Леола, – изо всех сил мягко, даже нежно, произнес Винт, – я не желаю тебе зла.
Я молча смотрела на него.
– Прости меня, Леола, – он опустился на колени и коснулся лапой моих волос. Долго плел бред в соответствии со сценарием, и, наконец, настал черед моей реплики.
– Ты погубил мой народ, – простонала я, – ты погубил меня…
