— Мистер Би! Это слишком личный вопрос, чтобы задавать его девушке.
— Значит, я задаю личный вопрос. Если вы не можете ответить мне, то кому можете? Разве я скажу кому-нибудь? Да и кому рассказать? Ваш доктор-специалист даже не позволяет мне держать у постели телефон, чтобы хоть иногда перезваниваться с маклером. Якобы для меня будет слишком большим ударом, если я узнаю, что потерял несколько тысяч долларов. Он не понимает, что я и по газетам могу с точностью до пенни сказать, сколько я приобрел или потерял… Так что скажите мне, — улыбнулся он доверительно, — как выглядит ваш любовник?
— Мистер Би! Будущий муж — это одно, но любовник… — Она взбила последнюю подушку и прошла к стулу у окна. — Интересно, какой же вы меня считаете?
Джекоб пожал плечами.
— Я считаю вас милой молодой девушкой. Но милые молодые девушки сегодня несколько иные, чем милые девушки пятьдесят лет назад. Я не говорю: хуже или лучше. Я говорю — иные. Я разбираюсь в этом. В конце концов, вы всего на несколько лет моложе моей жены. Мне известно, что мужчинам нравится смотреть на нее, поэтому я знаю, что им нравится смотреть и на вас.
— Но ваша жена красивая. Действительно! Я думаю, она самая потрясающая женщина из всех, что я встречала!
— Тем лучше для нее, — сказал Джекоб. — Так что расскажите мне о своем любовнике.
— Ну что ж, — с явным удовольствием начала девушка. — В общем-то это пока неопределенно. То есть я хочу сказать, что мы еще не договорились о сроках и тому подобное…
— Нет, вы договорились, — сказал Джекоб. — Вы не хотите мне сказать, так как боитесь, что я уволю вас прежде, чем вы сами будете готовы уйти.
— Нет, честное слово, мистер Боман.
— Значит, вы не договорились о точной дате свадьбы. Но месяц да определили. Верно? — Он сделал паузу в ожидании возражений. — Верно. Верьте мне, когда я говорю, что разбираюсь в этом. Итак, в каком месяце? Июнь?
— Июль, — с улыбкой призналась девушка.
— Можете расстрелять меня, я ошибся на месяц… Я не стану утруждать себя вопросом, красив ли он. Я знаю, что да. И сильный тоже.
— Да.
— Но нежный.
Просияв, девушка кивнула.
— Это хорошо, — сказал Джекоб. — Очень важно выйти замуж за мужчину с мягким характером. Но не слишком мягким. Чересчур мягкосердечные позволяют взять себя под каблук. Поверьте мне, я знаю. Раньше я был очень мягким человеком. А знаете, что мне это дало? Ничего, вот что. Поэтому я научился быть другим. Не то чтобы я время от времени не срывался… но каждый раз, когда это случается, я за это плачу. Неудачный брак может быть большой ошибкой. Возможно, самой крупной в жизни. Нужно хорошо знать, что берешь. Но вы же знаете. Правда?
— Да. Он замечательный! Правда, это так! Вы не можете судить, потому что не знаете его по-настоящему, но если бы вы когда-нибудь сели и… — Она запнулась и прикусила губу. — О, я не хотела сказать…
— Стало быть, он из тех, кого я знаю, — сказал Джекоб. — Это уже очень интересно. Я бы никогда не догадался. Может быть, кто-то из моих друзей?
— Нет. Правда, нет, я не это хотела сказать… Просто не так получилось. Это не кто-нибудь…
— Доктор Холмс? — предположил Джекоб.
— О, нет!
— Может быть, кто-нибудь из работающих у меня? — спросил Джекоб лукаво, наблюдая за лицом девушки. — Чарльз?.. Нет, Нет. Это не может быть Чарльз. Вы не очень-то жалуете Чарльза, да, Франсез? Вам кажется, что он смотрит на вас свысока, так?
— Да! — сказала девушка с неожиданным негодованием. — Он заставляет меня чувствовать, что я какая-то — ну, я не знаю — какая. Только потому, что он считает себя таким элегантным. А на самом деле, если хотите знать, он просто рыба.
Джекоб хмыкнул.
— Вы абсолютно правы. Чарльз рыба. Холодная щука. Но тогда кто же это может быть? Мистер Ковени слишком стар для вас, так что остается только… — Он помедлил, его глаза блестели и поддразнивали, рот приоткрылся. — Нет, я не знаю. Намекните мне. Скажите, чем он занимается. Маклерство, может быть? Нефть? Текстиль? — и несколько громче: — Транспорт?
— О, теперь вы меня просто дразните, — сказала девушка. — Вы знаете, что это Вик. Я уверена, вы все время это знали. Я надеюсь, вы не сердитесь. Конечно, я бы сказала вам раньше, но… — Стук в дверь прервал ее.
— Уходите! — прокричал Джекоб.
Дверь открылась, и вошла миссис Боман, поистине потрясающая рыжеволосая женщина, больше похожая на двадцатилетнюю девушку, чем на тридцатилетнюю даму. Она была в бледно-желтом свитере и провоцирующе узких брюках цвета загара.
— Всем доброго утра. Нет, сидите, дорогая, — приказала она Франсез. — Как сегодня ваш пациент?
— Ужасен, — ответил Джекоб.
Его жена наигранно рассмеялась и потрепала его по щеке.
— Ты хорошо спал?
— Нет.
— Он невыносим, не правда ли? — снова обратилась она к Франсез. — Не знаю, ради чего вы его терпите!
— Ради денег, — сказал Джекоб. — Как и ты.
Миссис Боман выдавила смешок.
— Он совсем как ребенок, да? Он уже принимал оранжевую таблетку?
— Да, — ответил Джекоб.
— Нет, — сказала Франсез. — Разве уже пятнадцать минут десятого? Ой, я…
— Боюсь, что уже почти двадцать минут десятого, — холодно заметила миссис Боман. — Хорошо, я сама это сделаю.
Она открыла пузырек и налила в бокал воду из серебряного кувшина.
— Теперь открой рот пошире.
Джекоб отвернул голову.
— Я пока еще могу удержать в руках таблетку и стакан воды, — сказал он. — Ты и отдаленно не похожа на сиделку.
Он забросил капсулу в рот и запил глотком воды.
— Куда это ты собралась, одевшись как школьница?
— Просто в город. Кое-что купить.
— Вик приготовил вашу машину, — сказала Франсез. — Он ее отполировал сегодня утром, и она выглядит как новая.
— Я в этом не сомневаюсь, дорогая.
— Если она недостаточно блестит, купи себе новую, — заявил Джекоб.
— Именно об этом я как раз и думала, — парировала жена. — Но я решила подождать, пока ты поправишься. Тогда мы купим маленькую спортивную машину, двухместную, и поедем в долгое путешествие вместе. Только мы вдвоем.
— Дождаться не могу.
— Боже! — воскликнула миссис Боман. — Не правда ли, какой дивный день! Почему ты не прикажешь Чарлзу открыть окна?
— Потому что я не хочу простудиться и умереть, — сказал Джекоб. — Но за предложение спасибо.
Кисло улыбаясь, миссис Боман приложила пальцы к губам, затем коснулась ими лба мужа.
— Сегодня ты не заслуживаешь даже такого поцелуя, — сказала она. — Если он будет продолжать брюзжать, — обратилась она к Франсез, — даже не разговаривайте с ним. Пусть знает. — Улыбкой она призывала девушку к женской солидарности.
— Я скоро вернусь, — сказала она Джекобу.
— Я буду здесь, — ответил он.
— Бай! — Миссис Боман удалилась.
— Закройте дверь, — велел Джекоб Франсез.
— Как она хороша! — воскликнула девушка, пересекая комнату и потом возвращаясь на место. — Если бы я могла носить такие брюки!
— Сделайте одолжение своему мужу и носите их только до свадьбы.
— Ну, Вик не стал бы возражать! Он совсем не ревнивый. Он сотни раз говорил мне, что ему нравится, когда другие мужчины смотрят на меня.
— А как вам нравится, когда он смотрит на других женщин?
— Да я не против. Я хочу сказать, что, в конце концов, это вполне естественно, разве нет? И Вик имел… — Она слегка покраснела. — Я не знаю, как это мы снова перешли на эту тему. Вы в самом деле ужасны, мистер Боман.
— Позвольте старому человеку немного развлечься болтовней, — сказал Джекоб. — Стало быть, у Вика богатый опыт общения с женщинами, да?
— Иногда действительно даже неловко. Я хочу сказать, что некоторые женщины буквально кидаются на мужчин. Мы были в ночном клубе две недели назад. В выходной Вика.
Джекоб кивнул и опять взглянул мимо девушки, которая стала говорить быстрее. В этот момент показалась его жена. Пересекая лужайку в направлении гаража, она двигалась совсем не так, как Франсез, гораздо медленнее, почти лениво. Ее бедра, затянутые в коричневые брюки, волнообразно перекатывались, словно весы, приходящие в равновесие. Даже вялые покачивания рук, казалось, искусно сохраняли энергию, не тратя ее так расточительно, как Франсез, но скорее экономя и накапливая силу для более важных движений.
— …выглядела она ужасающе, — рассказывала Франсез. — То есть я просто испугалась, когда увидела, что она подходит к нашему столику. Волосы жгуче-черные, и как будто она их неделю не расчесывала, на губах такой толстый слой помады, что она, наверное, выдавила на них целый тюбик…
Джекоб рассеянно слушал, продолжая следить за женой. Вот она подошла к автомобилю и стала, облокотившись о дверь и разговаривая с Виком. Джекоб видел, что ее улыбка становилась все, шире по мере того, как она слушала. И вот, откинув голову, она рассмеялась. Он не мог слышать смеха, но помнил по прошедшим годам, что это был резкий и легкий смех, провоцирующий и ласкающий.
