Генерал-лейтенант Острецов недоверчиво перелистывал описи. Сюда в похороненный город он прибыл во второй раз, что называется к шапочному разбору. От радиации шлюп имел надёжное экранирование, поэтому на борту можно было не таскать на себе громоздкий костюм высшей защиты. Написанные чётким каллиграфическим почерком отчёты заставляли его морщиться от удивления. Но сомнения потихоньку таяли, ведь живое подтверждение этим писулькам размещалось не далее как в десяти метрах – в грузовом отсеке шлюпа, уже дезактивированное и разложенное по ящикам. Десятки тонн древнего золота и платины. Нет, всё-таки месяц не был потрачен впустую, Оракул и выделенные ему в помощь бойцы потрудились на славу. Потрудились как проклятые, ударными темпами вгрызаясь в зарытые пласты разрушенного города, сквозь спрессованные и спёкшиеся обломки, сквозь уцелевшие подземные уровни древнего хранилища. А ведь это была вторая экспедиция, от которой после предыдущей неудачи много не ждали. И как оказалось напрасно. Оборудование инопланетников вкупе с воодушевлением Оракула и полковника Морошникова – известного до войны геолога и географа, дали результат. Однако самым большим подспорьем оказались стародавние карты, что хранились в базах данных боевых вычислителей, обнаруженных на древнем объекте в Пустошах близь научной базы. Наверное, это можно назвать чистым везением, что те беглецы оказались на том объекте и были приведены хъхуром на базу к командору Вировец. А может в этой истории не было места случайности, может всё дело в непознанной закономерности. Но это теперь и неважно. Карты оказались чрезвычайно ценными, с отмеченными городами, космопортами и военными объектами. Правда, всё это давным-давно стёрто с лица земли, но расчёт строился на том, что сохранились подземные уровни, до которых не смогли достать ядерные удары. Что ж, со второй попытки расчёт подтвердился. Благо, что в распоряжении людей Краснова имеются дроны, прозондировавшие почву на сотни метров вглубь. Без них ковыряться в мёртвом городе можно было бы годами, а с учётом радиации, затея не имела практического смысла.
На одной из карт присутствовала загадка: были отмечены какие-то тоннели, что начинаются как раз под этим городом. Что это за тоннели и куда они ведут пока что оставалось неясным. И если верить приведённым на карте цифрам, то вход в один из таких тоннелей начинался на глубине более двухсот метров. Поразительная глубина! На нынешней Темискире не существует ни инженерных средств, ни технологий чтобы соорудить хоть что-то на таком удалении от поверхности. А тут вам не просто какое-то там убежище, тут вход в тоннель, который ведёт на север под морским дном. И чем заканчивается тоннель – неизвестно. Карта обрывается почти по береговой линии, которая, кстати, отмечена в совершенно иных очертаниях.
Дверь в отсек бесшумно отъехала. Вошёл Оракул, он же Александр Кужель. Взгляд у него был отстранённый и блуждал по отсеку. Прошло, наверное, секунд пять, прежде чем Оракул рассеянно осмотрелся и вымученно улыбнулся Острецову.
– Хотите вконец себя загнать? – спросил генерал, рассматривая чуть ли не падающего от усталости Оракула. Тот уже успел быстро и сноровисто стащить с себя дезактивированный ЗК, оставшись в куртке и штанах из водонепроницаемой ткани и простых армейских сапогах.
– Об отдыхе думать некогда, – отмахнулся Оракул, подходя к столику, у которого сидел Острецов. – Вы, Ростислав Сергеевич, дайте только отдышаться. Сейчас вот горячего попью и всё выложу.
Он ткнул пальцем в кухонный агрегат и пока заваривался кипяток, принялся колдовать над чайным сбором, тщательно выверяя пропорции тех или иных трав, что входили в рецепт. Острецов терпеливо ждал, дочитывая описи и рапорта, и когда, наконец, Кужель сделал первые глотки травяного настоя, слегка кашлянул, как бы напоминая о своём присутствии.
– В общем, Ростислав Сергеевич, докопались мы до нового уровня этого хранилища. Защита давно мертва и ребята просто вырезали автогеном проход. Честно говоря, я ожидал чего-то большего, а там оказалась всего лишь двухметровая по толщине стальная дверь. Впрочем, насколько я могу судить, система защиты там была нехилая. Даже гравитационные поля разной плотности имелись. К счастью для нас, питающие систему генераторы давно сдохли. Но суть не в этом, суть в том, что в хранилище, по самому беглому взгляду, свыше трёхсот тонн иридия.
Острецов присвистнул, удивлённо вскинув брови.
– Это, конечно, радует, но… похоже, мы тут застряли надолго.
– То-то и оно, Ростислав Сергеевич, то-то и оно. Здесь-то на поверхности мы грузовики погоняем, а там внизу… Пока всё это добро вручную наверх перетащишь, да пока на борт загрузишь, несколько дней пройдёт.
– Да, долго, – кивнул Острецов, разделяя опасения начальника экспедиции.
И опасения эти имели вполне определённую причину: примерно в двухстах пятидесяти морских милях от побережья крейсирует отряд боевых кораблей островитян. И всё бы ничего, если бы на борту кораблей не имелось гидропланов, что периодически высылались на патрулирование в глубь побережья. Если о маскировке шлюпа можно было не беспокоиться, так как он имеет фототропное и антирадарное покрытие, то о самой обычной технике, что доставили сюда за несколько рейсов, беспокоиться следовало самым серьёзным образом. С воздуха её засечь труда не представляло. Можно конечно натянуть масксети, но техника должна работать, а не простаивать. С масксетями не поработаешь и, кроме того, точно не угадаешь, когда в небе появится патрульный гидроплан. Но даже не это главное. Вся соль в том, что невозможно замаскировать следы раскопок.
– Это ещё не всё, – добавил Оракул, отхлёбывая. – Думаю, погрузку иридиевых слитков надо пока отложить.
– Артефакты? – моментально подобрался Острецов.
– Они самые, – Оракул кивнул, делая новый глоток. – В одной из секций нашли оборудование. Внешне целое, а работает ли, установить с ходу не удалось. Все источники энергии накрылись давно и безвозвратно. Но если запитывание осуществляется по тому же принципу, что и у оборудования, найденного в Пустошах близь базы нашей Хельги, то особых проблем не вижу. Главное, это всё поскорей отсюда изъять.
– Согласен. Начнём с оборудования, а иридий, если что, можно и бросить. Он прождал нас столько столетий, подождёт и ещё. Долго ли займёт демонтаж?
– Примерно сутки.
– Приемлемо.
Острецов отложил описи. Внешне он оставался невозмутим, внутри же всё его существо ликовало. За текущий год это была уже вторая находка древних артефактов и если только подтвердится, что найденное здесь оборудование работоспособно, экспедицию можно считать не просто удачной, а сверхудачной. Уже сейчас допущенные в тему инженеры смогли многое извлечь из древних технологий и кое-что уже запущено в производство – принципиально новые системы связи и первые образцы вычислителей. Пусть пока всё это примитивно по сравнению с находками или техникой из того же "Реликта", но зато своё собственное. Это только первые шаги, за которыми в нынешней технологической гонке с Велгоном последуют новые.
Что касается текущего момента, то было бы жаль бросать обнаруженный иридий. Драгметаллы сейчас экономике необходимы как воздух. Но если выбирать между иридием и артефактами, то выбор очевиден. Жаль, что нельзя сделать рейс, оставив тут людей. Кроме как на борту шлюпа укрыться от радиации негде. И только тут можно полноценно дезактивировать ЗК и отдохнуть, не опасаясь схватить лишнюю дозу рентген. Однако если уж припечёт, можно воспользоваться воздушным каналом. Вызвать через передатчик шлюпа 'Реликт' и через него связаться с Хромовым. А дальше ждать транспортник, скорее всего 'Владимир' или ему подобный самолёт, специально закупленный в Кантонах или Великом Герцогстве Арагонском. Специально для таких случаев в Главразведупре имеется особая авиагруппа 'Юг', предназначенная для быстрой транспортировки грузов и людей на Южный материк или из него в Новороссию. Специально для 'Юга' по подставным документам мелких частных авиакомпаний арендуются стоянки в аэропортах Новой Бразилии и Кантонов, а на экваториальных островах имеются аэродромы, существование которых является одной из многочисленных тайн Главного разведуправления. Самолёты всегда готовы к эстафетным челночным рейсам и путь от Светлоярска до Южного материка отнимает в среднем четыре дня, в зависимости от погоды и быстроты погрузочно-разгрузочных работ. Именно таким образом и добрался сюда Острецов. Конечно, воспользоваться шлюпом было бы куда проще, ему-то всего и надо, что махнуть на орбиту, а оттуда в Новороссию. Но людей-то не бросишь, когда тут так фонит.
Шлюп Острецов покинул спустя семь часов, когда рассвело. Бoльшая часть "рабочих", которые, естественно, являлись солдатами и унтерами Главразведупра, приступили к работам ещё на заре. Ночная смена в это время вернулась на борт и проходила дезактивацию ЗК, чтобы после завтрака и шестичасового сна вернуться обратно в хранилище.
