«Мексиканское противостояние» — кажется, так называли аналогичную ситуацию в моем родном мире. Этакий командный турнир по «русской рулетке». Для стартового сигнала достаточно, чтобы сорвались нервы хотя бы у одного участника этого турнира. Один дрогнувший на спусковом крючке палец, и через пару секунд пол будет завален трупами…
Я развернулся вполоборота к скандалистам, дабы отчетливо видеть каждого члена этой наэлектризованной компании, а особенно тех, под чьи выстрелы я мог ненароком угодить. Глупо будет пасть нечаянной жертвой чужих обид. Уповать на заступничество сил Баланса тоже глупо: являйся я для покровителей незаменимым человеком, давно получил бы в подарок неуязвимость от пуль. Но их за прошедшие пять лет целители уже извлекли из моего тела не меньше двух десятков…
На свободном материке Терра Нубладо нет ни полицейских, ни судей, поэтому не приходилось ожидать вмешательства в трактирную разборку кого-то со стороны. Все протекало по закону Баланса: возобладает разум — все останутся живы; прольется кровь — выжившие приобретут авторитет как хорошие стрелки и фехтовальщики. Естественно, за счет тех, кого они пристрелят или прирежут. Авторитет — вот что действительно обладало ценностью в туманном мире. Здесь авторитет не покупался за деньги и не возникал сиюминутно, его приходилось сначала долго зарабатывать, а затем отстаивать. Скиталец, заслуживший непререкаемый авторитет, мог собрать вокруг себя единомышленников и сам становился диктатором порядков: брал под контроль часть какой-либо провинции, изгоняя прежних хозяев, укреплялся в ней, облагал данью отвоеванные поселения, призывал на службу наемников-скитальцев и рекрутов из оседлых жителей, формировал маленькие армии, дабы защищать свой статус и по мере роста сил завоевывать земли соседей — таких же самопровозглашенных диктаторов. Благодаря непрекращающемуся политическому переделу, а точнее беспределу, количество провинций Терра Нубладо и их границы не могла отразить объективно ни одна карта.
— Респетадо Проповедник!.. — взмолился выбежавший из-за стойки Марио. — Вмешайтесь, образумьте их! Не дайте свершиться трагедии!
— Не вижу, в чем трагедия, — отмахнулся я. — Перебрали ребята чуток, сейчас остынут и успокоятся. Где твой вышибала?
— Нет у меня вышибалы! — чуть не плача ответил трактирщик. — Зачем он мне в этой глуши? Мне и повару-то порой платить нечем! Прошу вас, респетадо Проповедник! Они же уничтожат репутацию моего заведения! А я так долго скитался, чтобы открыть трактир! Чем мне тогда кормить детей?
— Так ты скиталец? — подивился я. Редчайший случай, когда вольный бродяга променивал ветер странствий на оседлую жизнь, не достигнув в Терра Нубладо более-менее высокого статуса. Но, как говорится, каждому — свое. — Решил стать первым в истории маэстро-трактирщиком?.. Ладно, попробую потолковать с твоими клиентами, авось и образумлю их.
И с раздражением подумал, что, когда мой друг-дипломат бывает и впрямь позарез мне нужен, его почему-то днем с огнем не сыщешь.
— Большое спасибо, респетадо! — благодарно закивал Марио. — Век не забуду вашей доброты! Только умоляю: поторопитесь, а то они уже вот-вот…
Действовать требовалось решительно, но аккуратно. Самая крупная ошибка, какую я мог допустить, — это попытаться привлечь к себе внимание резким криком или тоже начать размахивать оружием. Переполненная взрывчатыми парами агрессии, атмосфера в заведении после такого вмешательства воспламенилась бы однозначно. Поэтому я приближался к зоне конфликта нарочито неторопливо, дабы все спорщики имели возможность меня заметить. Но, несмотря на мирные намерения, штуцер я все-таки с собой прихватил.
— Прошу слова, респетадос! — громко и размеренно произнес я, стараясь быть услышанным сквозь потоки угроз и обвинений. Гомон плавно утих, а те из спорщиков, кто стоял ко мне спиной, оперативно сменили позиции так, чтобы держать меня в поле зрения. Кое-кто даже счел Проповедника более опасным противником и перенацелил оружие на него.
— Чего тебе, Проповедник?! — рявкнул Кастор, наверняка успевший проклясть свое игровое везение, уже неважно, случайное или нет.
— Могу помочь вам уладить проблему, — предложил я, не спеша переложив «Экзекутора» на сгиб локтя стволами в сторону. Такая поза только на первый взгляд выглядела не агрессивной. На самом деле в проксимо-бою она служила стартовой позицией для дюжины тактических приемов. — На своем веку я повидал одержимых больше, чем все вы, вместе взятые. Для меня распознать одержимого — вопрос двадцати секунд. Этого человека… — свободной рукой я указал на Кастора, — обвинили по-крупному, но, если ему нечего скрывать, я быстро оправдаю его перед вами.
— Э-э-э, все знают, чем заканчиваются твои проповеди! — заартачился Кастор, удерживающий на мушке револьвера своего главного оппонента Берси. — Ты сравниваешь людей с грязью! Превращаешь их в ничто! В ноль! Я не хочу по твоей милости стать таким! У меня и без того в последнее время сплошные проблемы, а стоило раз повезти, как на тебе — опять всем поперек горла встал!
— Поправка! — уточнил я. — То, чего ты боишься, называется Воздаянием. Если ты чист перед Балансом, оно тебе не грозит. Баланс не причиняет вреда тому, кто чтит его законы.
— Все так говорят, — нервно хохотнул Кастор, — а потом вдруг выяснится, что случилось какое-нибудь недоразумение и тебе воздалось по ошибке! Только потерянное уважение уже не вернуть! Клянусь, я сроду не поклонялся Дисбалансу и не собираюсь иметь с ним дело! Лучше получить пулю и умереть с честью, чем после твоей проповеди ползать в грязи и жрать гнилые бобы! Проваливай, Проповедник, как-нибудь без тебя разберемся!
— Постой, амиго! — не согласился с Кастором один из его защитников — пожилой скиталец с морщинистым лицом. Было заметно, что он и прочие их товарищи, хоть и готовы защищать до конца общие интересы, погибать все же не хотят. Да и перевес сил был отнюдь не в их пользу. — Респетадо Проповедник прав. Вспомни Хуареса, который заглядывал сюда вчера, унижался и готов был подрядиться на любую работу. Я знаю эту мразь. Когда-то Хуарес страдал одержимостью и причинил немало гадостей честным скитальцам. Если бы в свое время он отвертелся от проповеди, вчера он не стал бы с нами даже разговаривать. Просто перебил бы всех, обобрал до нитки и пошел дальше. Да, я тоже видел от Баланса мало хорошего, но Проповедник свое дело знает — это точно.
— Ты что, не веришь мне на слово, Квинт? — злобно процедил Кастор.
— Верю, — ответил его приятель, — потому что хорошо тебя знаю. Но если ты еще не заметил, таких, как я, здесь очень мало. Мой тебе совет: послушайся Проповедника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
