А Лена громко рассмеялась:
– Похоже, он вас обеих недолюбливает!
Вероятно, Фил и Лене хотел надерзить, но тут внезапно затряслась земля, а стены туннеля начали обваливаться.
Мы в ужасе замерли, ожидая страшного.
Из ступора нас вывел ворчун Фил.
– Что уставились? Умруны за вами лезут!
– А за тобой – прям, нет?! – выкрикнула Лена и бросилась бежать вперед.
Фил полетел за ней, но внезапно упал мне под ноги. Я его чуть не раздавила и осторожно подняла. Он казался мертвым.
И тут я даже не знаю, что со мной стало. Это было как наваждение. Руки сами схватили его за голову и туловище. Я хотела ему шею свернуть! И было ощущение, что так и надо. Необходимо. Убить.
– Нет! – Оля отобрала у меня мелкого Фила – который, наверное, скоро размером с цыпленка станет – и побежала впереди меня. Я слышала, как сзади тряслись стены, и осыпался потолок туннеля, но продолжала бежать.
Понятия не имею как, но Лена сама находила в полумраке дорогу без тупиков. У нее чутье прорезалось, словно у собаки.
Мы так быстро бежали, что не заметили, как погоня от нас отстала.
Когда мы встали на передышку, то Лена сказала:
– Хорошо, что они такие медлительные и неповоротливые…
Я оглядывалась по сторонам.
Жуткое место: стены сырые, облепленные какими-то скользкими противными насекомыми; в углах – паутины с большими пауками.
– Надо искать выход, – Оля словно сняла эти слова с моих уст.
Она остановилась и, достав из своей котомки какой-то большой лист травы, завернула в него Фила. Она все это делала с такой любовью, что меня от этого бесило. Я еле подавляла в себе желание выбить этого совенка из ее рук и раздавить ногой. Наконец она спрятала его, положив на руку под плащом.
Мы долгое время шли по тусклому туннелю, пока не поняли, что он сильно расширился, а мы попали в какую-то пещеру.
Лена на стене заметила странные рисунки. Она хотела до них дотронуться, но Оля резко убрала ее руку.
– Это символ кобольтов. Здесь начинается их территория.
– Кобольтов? – переспросила Лена.
– Разновидность гномьей расы, – поправила я и словно услышала голос учителя: «Злые карлики, вредители, златолюбцы, охотники за сокровищами. За грамм драгоценного металла душу вытащат наружу…». – У нас есть что-нибудь ценное?
Лена показала кольцо на руке и серьги.
Оля пожала плечами.
А я точно знала, что вся моя амуниция являлась ценной. Волшебный наряд олима – что может быть ценнее?
– Нам надо искать другой путь, – настаивала я из-за плохого предчувствия.
– Мы не можем идти назад – это долго, и я есть хочу! – топнула ногой Лена. – Вы забыли, что мы еще не завтракали. Рот совсем пересох. Из-за тебя у меня во рту – ни капли воды с утра!
– Да, назад возвращаться опасно. Умруны следом идут. У них чутье хорошее, – подтвердила Оля. – Нам придется нарушить границу, но при первой же возможности – свернуть от их царства, – Оля первой вошла в длинный коридор. – Придется завтрак отложить.
Я неохотно пошла следом за подругами. Хотя у меня было четкое убеждение: уж лучше умруны, чем кобольты! Меня всю передергивало только от мысли о столкновении с этими мелкими тварями…
– Дарьян, все будет хорошо. Вместе – мы сила! – этот голос тощего парня, вероятно, моего соратника.
– Они не боятся нашего оружия. Мы поспешили…
– Но они боятся трофеев Световиков! – утешал он меня.
Все было как наяву.
Я видела его рядом с собой. Он – низкий, худой, темненький…
Или это из-за слабого освещения?
Но лица я снова не видела…
От увиденного в душе зародилась тоска. Мне стало грустно до слез. Это то же самое, как ты живешь себе спокойно, но в один прекрасный момент, вкушая вкусный блинчик, вспоминаешь, что твоя любимая бабушка готовила почти такие же. Вместе с вкусом ты видишь ее, слышишь голос, вспоминаешь атмосферу… Только бабушки уже давно нет. И время это не вернуть.
Я была здесь, это точно! Но зачем?..
Когда мы подошли к развилке, то увидели два прохода. Один коридор был обложен гранитом и освещен факелами, второй выглядел более простым и с редким освещением.
Девочки хотели идти по второму, но я их остановила:
– Нет, там либо цех, либо вход к рудникам. Ищем еще путь. Где-то должен быть…
– Не этот? – Лена указала на незаметную лестницу вниз, и мы, не раздумывая, стали спускаться.
То, что мы никого не встретили на пути, меня угнетало. Не могло быть такого, чтобы кобольты оставили коридор без присмотра. Но узнавать, в чем дело, нам тоже не хотелось.
Мы снова оказались в темном сыром помещении, выход из которого вел куда-то вниз. Но эта дорога вела в сторону от их царства.
– Снова знак… – показала Лена на стене рисунок кобольтов.
– Граница их закончена, – выдохнула Оля.
– Здесь что-то не так, – не верила я. – Такого не может быть. Мы дошли до их залов и никого не встретили…
– Так радуйся! Скоро уже обед, а мы еще и ни крошки, и ни капли во рту не держали… Айда искать уютное местечко! – не унималась Лена.
Как она вообще могла думать о еде в таком положении? Все мое тело было напряжено, словно я находилась под прицелом. А ей – фиолетово!
Оля тоже не разделяла Ленкиной радости. Она была хмурой и о чем-то сосредоточенно думала. Мы шли вперед, а она тихо проговаривала:
– Хитрецы, наглецы, ведут себя варварски. Любят устраивать засады… Засады! – остановилась она около входа в пустой каменный зал. – Они – здесь!
– Что? – не верила Лена, осматривая абсолютно пустое помещение.
Я в танце сняла браслеты с рук, и хотя они стали похожи на ленты танцовщицы, но я-то знала, что они режут не хуже лезвия.
Стояла тишина.
Глаза говорили, что вокруг – ни души, а кожа и тело вопили об опасности.
Мы уже были готовы перебежать этот зловещий зал, как со всех щелей на нас горохом посыпались уродцы в доспехах. Лица у них походили на собачьи морды, которыми они водили из стороны в сторону, странно похрюкивая, а сзади висел крысиный хвост.
– Попались! Попались! Атакуем! – кричали поросячьими голосами они.
Ростом эти звери были не выше моей талии. От них шел невероятный смрад псины и помойки, но на вид они были достаточно опрятны. Прямо какая-то внешняя несостыковка…
Я вошла в танец. И у меня сначала очень хорошо получалось отгонять их от себя.
У Оли тоже шло все неплохо. Мне даже казалось, что ее плети они боялись больше моих режущих лент.
Но вдруг один из кобольтов – видно, главный – крикнул:
– Бихрей! Бихрей! Неси смерть Световика!
После этого выкрика мне стало не по себе. Сердце снова закололо, но я продолжала отгонять прыгающих гномов, которые со своими сабельками прыгали как мячики, пытаясь отскакивать от моих лент.
– Сейчас твой пыл поубавится, дикарка… – засмеялся один из них.
– Двойная сила Световика! – крикнула мне Оля, и я заметила, как ее лицо просияло.
Вот о чем она думала. Она пыталась вспомнить про их слабое место.
Так я его тоже помню!
Рука моего соратника…
Он подкидывает серебряный диск и сдувает белое как облачко перо. Я понимаю, что это перышко с крыла пегаса. Оно закручивается и, соединяясь с диском, превращается в веер.
Мы танцуем, и я слышу душераздирающие крики кобольтов…
– Сила двух дружащих существ. Двух Световиков! – продолжала Ольга.
– Я и ты? Можем? – понадеялась я, понимая, что у меня нет трофея Световика.
– Нет. Я – человек другого Мира.
Тут перед нами очутился толстый и самый, наверное, крупный кобольт-карлик.
К моему удивлению, у него в руках была лента олима!
И он ею хлестал, но не как я в танце, показывая разные отгоняющие врагов фигуры – это были то змеи, то драконы, то волны – у него был всего один хлыст, но очерненный.
Они осквернили орудие олима.
– О, Павлия! – я быстро убрала ленты в браслеты. – Я не могу драться, иначе оружия лишусь!
Любое прикосновение к порочному клинку олима заражает светлое орудие.
Я забежала за спину Оли. В бою осталась только она. И ее, видно, это сильно напугало. Тем более что отгонять врагов ей было не очень удобно, ведь на другой руке у нее лежал Фил. Пот полился градом по ее лицу.
Я взглядом нашла забившуюся в темный угол Лену. Ей удалось незаметно скрыться от кровожадных карликов.
– Дай я подержу филина! – крикнула я Оле, и тут до меня дошло: «Вот он, Световик! Вот мой трофей!». – Дай филина! Я смогу сделать трофей!
– Нет, ты его убьешь!
– Клянусь, не убью! – сейчас я его точно убивать не хотела, не до него было.
Оля неохотно протянула Фила, а тот запищал – да, теперь он мог только пищать:
– Дура, не так клятву с дикарки берешь! Не отдавай меня!
Но она отдала, так как натиск гномов не ослабевал ни на минуту.
