А потом они рванули, и у них получилось. Ромка все еще оставался с ребятами на связи, едва ли не воедино, но глазами видел, что дискообразная машина исчезла из зала. И теперь на бетоне перед ним ничего не было. При желании он мог бы рассмотреть даже кучку бетонной пыли, которая осталась на том месте, где только что стояла машина. Уборщики в зале обычно опасливо обходили эти аппараты, считая, что приближаться к ним вредно для здоровья.
Ребята там делали что-то сложное, куда-то дернулись, задействовали ходовые движки. Ромка не был тренирован по-настоящему, поэтому ему было очень тяжело. Мельком, едва отдавая себе отчет, он вдруг почувствовал, что, приподняв шлем, лоб ему протирают салфеткой. «Это Веселкина, – сообразил Роман, – ухаживает за ним, как за хирургом при долгой операции».
Ребятам там тоже доставалось. Им было отчаянно трудно. Ромка даже стал волноваться, выдержат ли? А потом стало ясно, что они нашли возможность вернуться…
Когда машина появилась в зале, от нее валил дым. Ромка сорвал шлем, отсоединяясь от всей техники, которой машина и техпост были напичканы. И сразу же почувствовал, как в носу тает запах какой-то вонючей пыли, которой, как оказалось, было насыщено Чистилище.
– Башня, – раздался спокойный голос командира, – внутри все здоровы. Только устали мы до чертиков.
– Ребята, вас вижу, – поддержал их Ромка. – С успехом!
– И возвращением, – пискнула Веселкина.
И тогда Янек по интеркому отчетливо прошептал:
– Там что-то есть, почти живое и очень опасное. Без пушки я туда больше не пойду.
6
И снова, как пару недель назад, заседали в общем зале, очень уж много народу решило принять участие в обсуждении. Такого на памяти Ромки никогда прежде не бывало, собирались раза два-три в год, не больше. Зато теперь, похоже, общий зал становился местом популярным, по крайней мере для начальства. Во главе стола сидел на этот раз генерал, который демонстративно не отрывался от каких-то своих записей, показывая собравшимся, насколько неинтересно происходящее, но Ромка знал, что слишком долго Желобов молчать не станет.
Мзареулов сидел между Келлерман и Мирой Колбри, и вот он-то очень заинтересованно смотрел на каждого и на некоторые бумажки, которые они по очереди выкладывали перед собой. Делать демоверсию документов было некогда, в обеих этих группах, которые теперь занимались темой непонятного исчезновения антигравов со стендов, все торопились, все спешили. Ромка не понимал причину такой поспешности, возможно, уж очень хотелось начальству заткнуть за пояс всех и всяческих наблюдателей от иноплеменных научных организаций, а те тоже что-то такое хотели доказать… В общем, получалось излишне торопливо, и потому возможны были ошибки.
Говорила пока что Мира, она незаметно, но ощутимо оттесняла свою формальную начальницу Келлерман в контактах с экипажами и здешним начальством. Обращалась ко всем сразу:
– Мы порылись в диаграммах, которые Вересаев затребовал из других школ, когда подбирал новый экипаж. Нашли много претендентов, пожалуй, даже слишком много. Но если верить той методике, которую он предложил, выбрали четырех ребят. Думаю, через пару деньков они сообразят, что от них требуется, и будут теоретически готовы. Кстати, возникло начальственное предложение вернуть первый экипаж, в составе троих курсантов, группе Вересаева, а нам – поработать с этими новыми ребятами.
– Сейчас проблема уже не в том, кого и как находить и требовать из других школ… – прервал ее Мзареулов. – Поисковые системы чуть не по всему миру ищут ребят с развитым пси, оценивают еще на школьной скамье, отбирают почти всех, у кого имеются хоть какие-то намеки на талант антигравиторов… Так что сложностей с курсантами, нынешними и будущими, не будет. Серьезная проблема заключается в том, чтобы спустить этой поисковой системе нашу часть методики, чтобы на нее обращали внимание и уже заранее искали подходящих ребят, чтобы хотя бы некоторые из этих тест-центров решились с нами работать.
– Впрочем, тут есть еще один аспект, – выдохнула своим негромким голосом Келлерман, когда директор школы о чем-то стал перешептываться с Колбри, прервав возникшую паузу. – У наших коллег из американских учебно-научных центров, которые получили все сведения, добытые вами тут, имеется стойкое мнение, что учить новичков следует на антигравиторов, и лишь тогда станет возможным выделять отчетливые пики, которые Вересаев назвал способностью «втягиваться» в Чистилище. Но все это – дело пси-техников. А нам предстоит работать с этим явлением на последующем шаге, уже с исчезновением машин из зала.
Ромка вздохнул. Он вспомнил, что когда-то Мзареулов был очень неплохим инженером и антигравитором, занимался едва ли не со студенческих лет совершенствованием глюонных резонаторов. Как передавала молва, добился изрядных успехов, но потом у него где-то случилась серьезная авария, и его задвинули сюда, практически в ссылку. Если он даже со скудными возможностями их школы совершит серьезный научно-технологический рывок, то, возможно, снова окажется на коне. В общем, это был его карьерный шанс, так же, как для Келлерман и других… «Точно, – решил Роман, – спешка возникла потому, что начальство оказалось в ситуации, когда им пришлось друг с другом конкурировать. Даже для генерала это тоже шанс, – подумал он, посмотрев на Желобова. – Вот только сам-то он влезать в эти политические игры не хотел, ему хватало организационно-технических проблем, по крайней мере – пока».
– Итак, полагаю, что основная трудность не в том, чтобы подбирать экипажи, – закруглил выступление Келлерман директор Мзареулов. Всем было известно, что слишком долгих рассуждений он не любил и от других требовал коротких и ясных докладов. – Нам следует добиться двух вещей. Во-первых, развить возможности экипажей подольше гулять по Чистилищу, как это место довольно удачно назвал Вересаев…
– Для этого есть способ, – тут же вмешалась Келлерман. – У нас имеется приборчик, показывающий выносливость пси-напряжения, своеобразный указатель «топливный бак» получится, если его шкалу правильно отградуировать, – она иногда ошибалась в падежах и предлогах.
– Тогда наши машины необходимо этим прибором оснастить, и побыстрее, – высказалась с места Валя Веселкина.
Мзареулов сделал пометку в блокноте перед собой. И все-таки закончил свое высказывание:
– А во-вторых, нужно научиться надежно выводить машину оттуда сюда.
– Следует как-то пометить эту «теплую зону», позволяющую выныривать из Чистилища, – предложила Келлерман. – Из которой можно выныривать из Чистилища, назад приходить, возвращаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
